Ознакомительная версия.
— Да уж найдите, а то что я соседке скажу, да и как мы тут жить будем?! Так жаль мне эту девушку… — старушка выглядывает в полуоткрытую дверь и по-девичьи пугается, словно я предложила ей соседей ночью пастой намазать как в лагере, а ей и хочется нахулиганить, и боязно.
Пока Серега был занят напряженным разговором по телефону, я проскользнула на лестничную клетку, поднялась на восьмой этаж, ключи вставила и прислушиваюсь: тихо все. Софья Павловна стоит внизу, чувствую ее присутствие, и это успокаивает; хотя в квартиру зайти мне очень страшно, но захожу, полы покрыты давней пылью — никто здесь не был, Аленин благоверный здесь точно за это время не показывался. За коридором уютная гостиная и смежная спальня, но сделать следующий шаг я не могу, она и правда тут! Алена тут! Стою в ужасе и не смею шевелиться, боюсь привлечь ее внимание, мне страшно! И все же тихо прохожу к комоду, на нем стоят фотографии в рамках и на всех счастливая Алена со своим героем. То есть фотографироваться с ней он не побоялся!? Даже странно… Не рассчитывала я на такую удачу, но с другой стороны она была его постоянная любовница, а не потенциальная жертва, он о ней заботился и убивать не собирался, или я вообще ошибаюсь!? Наверно я ошибаюсь, не могу поверить, что он убийца Алены, и уж тем более невозможно мне верить, что он маньяк, конечно я его знаю… И это ужасно — подозревать в таких вещах того, кого знаешь! Но вдруг чувствую, кто-то стоит за спиной, явно чувствую, хватаю фотку и поворачиваюсь, нет никого, но передо мной словно стоит лицо Алены, она пристально смотрит на меня, смотрит и говорит:
— Зарецкая, ты такая сука, ты забрала его… — а я ей отвечаю:
— Алена, я не забирала…
Поняла, что разговариваю сама с собой, спина покрылась холодом, и я выскочила с рамкой из квартиры, пусть Егор со своими коллегами обыскивает тут все, а я не могу, что мне надо я узнала. Закрываю дверь нервно на ключ, а Алена словно стоит на пороге, смотрит на меня и кивает на фотографию, которую я зажала под мышкой, и слышу в голове ее голос отдаленно, уже сбегая по лестнице вниз:
— Ты его забрала…
В полном я ужасе и не понимаю сейчас ничего, старушка меня поймала дверью, тихонько ее затворила и, взяв чайник как ни в чем не бывало, занесла поднос в гостиную, но по взгляду Софьи Ивановны ясно, что и по мне все ясно — ясно, что я видела Алену! Поставив чайник на стол вернулась и зашла ванную, привела себя немного в порядок, почистила зубы пальцем с пастой, выдавив ее из тюбика вместе с апельсиновокислой волной, а в зеркало боюсь смотреть, вдруг там увижу не себя, а Алену. Как эта система с «неупокоенными» работает до сих пор не пойму до конца, но наверно в таком деле нет правил, все зависит от личных качеств, вовлеченных в процесс; не хочу, чтобы Алена тащилась за мной, этого я просто не выдержу, пойду разгонять призрачность кипятком чая. Вышла к столу и сразу весь чай залпом выпила. Вот что Алена имела в виду? Сергей отчитался:
— Звонил Олегу, они нас уже ждут, — я запихнула в себя по-быстрому булочку, вкуса так и не почувствовала, но все же мы дождались Софью Ивановну, пока она быстренько полила цветы, помогли ей с дачной перегруженной сумкой спуститься вниз и проводили до остановки, а сами пошли к родителям исчезнувшей девушки.
Встретили нас без истерик, видимо родители Насти для себя уже рассмотрели все версии, они не верили, что их дочь могла уехать куда-то без Олега:
— Олег нам говорил, что пропала ваша подруга, и ее тоже не хотят искать официально. Но почему вы решили, что она пропала, если даже родители не спохватились? — мама девушки сидела с опухшими глазами, но видимо плачет она не с момента приезда Олега, а все два месяца.
— Не совсем так… на самом деле я жертва маньяка, выжившая, он напал на меня и бросил в тайге, закопал, но плохо. И подруга моя действительно пропала, а другая погибла недавно как-то нелепо, я напишу заявление от своего имени… Можно посмотреть фотографию вашей дочери? — такого поворота никто не ожидал, они теперь смотрели на меня как на инопланетянку, подали фотографию, мы с Настей совсем непохожи, но внешний типаж безусловно один.
— Как вам удалось спастись? Это же все опасно, почему вы участвуете в поисках? Вас охраняют? Как на это согласились ваши родители? — мама девушки вдруг вскочила со стула и обняла меня, потом села. — Извините… но я не понимаю…
— Я сирота, бабушка далеко и надеюсь, ничего этого не узнает! Меня охраняют, и маньяк знает: я не видела его лица, я для него безвредна, ему сейчас опасно на меня нападать, он возможно не уверен, что я вообще что-то знаю о нападении, он же меня усыпил… Так что сейчас появилась возможность выйти на него, примерно известен радиус его поисков, но нужно дать делу официальный ход, а то ребята работать не могут, заявлений-то нет…
— Так их никто не принимает, мы подавали! — отец девушки едва сдерживается, то ли крикнуть хочет, то ли стукнуть по столу и разбить все тут в крошку.
— Это на месте не принимали, там закрытая территория и милицейские шагу не могут ступить без кучи специальных разрешений, и даже с разрешениями ничего не могут, это территория «гэбистов». Но мы все оформим в Центральном УВД и пока все без огласки, сможем прямо сегодня начать действовать, и еще есть данные о жертвах, это будет коллективное заявление, а группу под это дело организовали совсем недавно, ведь девушек никто не находил… я работаю в этой группе, — Сергей готов принять гнев на себя, но реакция была обратная, гнев отца схлопнулся.
Родители девушки не просто согласились подать заявление, они решили помочь нам; и мы разделили все адреса, чтобы успеть все сделать сегодня; кому-то сразу прозвонились, потом поехали по домам, и уже к вечеру у Центрального Управления собралась целая делегация. Как ни странно, никто не истерил, не хаял милицию, все были очень тихи, осторожны и… смотрели во все глаза на меня! Когда процедура с заявлениями была завершена, кто-то спросил:
— Как вам удалось выбраться… — и меня тут же обступили родственники жертв.
— Не удалось, если честно, погибла бы, но дождь пошел очень сильный, и я очнулась… Спасло то, что я хорошо знаю тайгу, мне просто повезло, крови я много потеряла тогда, могла и не дойти… Простите…
— Тебе теперь за них всех жить, береги себя, ты приходи к нам, пожалуйста, если сможешь, конечно, если захочешь такое вспоминать, но мы будем рады тебя видеть… — это сказала мама Насти, и кто-то тоже кивнул в знак согласия, а кто-то думал про себя, что это несправедливость, что я выжила, а не их дочь… Кто-то так думал, я слышала это, но не хотела знать кто, и даже не испытывала сожаления от таких мыслей, я сама думала так же, но в первый раз я и не выжила.
В лагерь возвращались с Сергеем уже на электричке, на последнюю «ракету» мы опоздали, он как и обещал так ни разу и не оставил мою персону без внимания, даже в туалет в отделении милиции лично провожал до двери! Оставшись вдвоем, так ничего и не обсуждали, устали очень, сидели в пустом вагоне и жевали какие-то ужасные бутерброды, купленные у сонной буфетчицы на станции, запивали газводой и молча смотрели на сплошную тьму за окном под дикоструящееся громыхание несущегося со скоростью света поезда. Потом подсели в наш вездеход, и немного поболтав с Жорой, а он такой уютный и доброжелательный, что и через усталость хотелось перекинуться с ним «ни о чем», я все же уснула на коробках. Заехали в спящий лагерь под сизое утро, перебрались сквозь туман в наш корпус, тишина в двухэтажном здании звеняще-столбовая, поход все еще в разгаре, и я сама попросила Сергея остаться в комнате, мне страшно одной, вдруг снова проявится образ Алены, вдруг она прицепилась за мной? Он залег на надувной матрас, который обычно предпочитает Ванька, не снимая ни рубашки, ни штанов, просто ровно лег и как по команде засопел длинными стежками, как будто спит без сновидений. Мне пришлось окунуться в тревожный гиблый туман, наполненный стенаниями родителей пропавших девочек и взглядами Алены, но духа ее не было рядом, и я успокоилась, а еще мне приснилась клюква, плавающая в темной воде лесного озера, и кто-то невидимый мне кричал: «Смотри! Смотри!».
Проснулась ближе к вечеру, воздух наполнился запахами костра, пережаренного мяса и сырости; под шум и гам, разбивших пустоту корпуса, в комнату ввалились Ромка и Ванька. Серега сидел одурело на надувном матрасе после изнурительного сбитого сна, ребята с ним по-пацански поздоровались, и никаких вопросов у них к нему не возникло, видимо Егор за нас объяснялся, я же побежала прытко в душ, пока походники этот душ не заняли до ночи, не выясняя, какие такие аргументы так успокоили парней. Вышла с мокрой головой, спокойная и обновленная, не так чтобы очень обновленная, но какое-то время протяну, и Егор уже меня поджидает, зашла в его комнату, он прикрыл дверь и никаких личных отношений:
Ознакомительная версия.
