Алистер Маклин - Шлюз

— Мой отец англичанин. Он был полковником в королевской гвардии, но под другим именем. Его отец граф, он оставил ему большое состояние. Мои братья учились в Сандхерсте. Оба они были убиты в Северной Ирландии. Один был лейтенантом, второй — младшим лейтенантом. Моя мать убита одним изменником, прежде принадлежавшим к ИРА. С тех пор отец совершенно изменился.

— Я догадывался об этом. Его могут судить здесь, могут выдать Великобритании, — устало произнес ван Эффен. Он действительно устал. — В любом случае он будет привлечен к ответственности с учетом его состояния.

— Вы хотите сказать, что он сумасшедший? — прошептала она.

— Я не врач. Его заболевание может быть излечимым. Скажи, Мария, Ромеро или Леонардо имели отношение к убийству моей жены и детей?

— Нет, нет, я клянусь, нет! Они и мухи не обидят. Два других моих брата сейчас в 'тюрьме. Это они организовали убийство. Я точно знаю. Они жуткие люди. Я засвидетельствую это в суде. Я обещаю.

— Это значит, что им увеличат срок на пять или на десять лет.

— Я надеюсь, что они останутся в тюрьме до конца своих дней.

— Против вас с Кетлин не будет выдвинуто никаких обвинений. Пособничество — это одно, но пособничество по принуждению — это другое.

— Васко, будь добр, отпусти эту юную леди и позвони дядюшке Артуру. Расскажи ему все. Джордж, отведи этих дам в буфет или в столовую, у них здесь должно быть что-то в этом роде. Там наверняка есть еда. Если ничего не найдешь, посмотри в вертолете. Опасайся попыток самоубийства.

— Я не думаю, чтобы кто-нибудь собирался покончить жизнь самоубийством, — возразила Жюли.

— Это тебе подсказывает твоя женская интуиция, да? Может быть, ты и права. Джордж, если найдешь съестное, принеси что-нибудь сюда. Я умираю от голода.

Джордж улыбнулся и повел всех четверых девушек к выходу из зала.

Васко две минуты провел у телефона, затем повернулся к ван Эффену, закрыв рукой микрофон.

— Мне кажется, дядюшка Артур хочет перемолвиться с тобой словечком. Могу я… присоединиться к дамам?

— Ради Бога! — ван Эффен взял трубку, и в этот момент раздался вой полицейских сирен.

Полковник де Грааф не скупился на похвалы. Он поздравил лейтенанта, выражаясь исключительно в превосходных степенях.

То же самое сделал и Виеринга, который, в конце концов, снова передал трубку де Граафу.

Ван Эффен решительно заявил:

— Полковник, мне надоело быть вашей горничной и стирать за вас ваше грязное белье. Мне нужна новая должность или прибавка к жалованью. А лучше и то, и другое.

— Ты получишь и то, и другое, мой мальчик. Прибавка к жалованью будет неизбежна, когда ты займешь мое место. — Полковник покашлял. — Скажем, месяцев через шесть? Или через год?