— Четыре семнадцать мне кажется хорошим временем для начала операции, — сказал на прощание Кудинов. Он обожал такие вещи.
— Конечно! — согласился я. — Главное — легко запомнить! Квадрат от двойки, а потом квадрат квадрата плюс единица.
К Городскому дворцу меня доставили в пятнадцать пятьдесят пять. Заходить внутрь я не стал. Дождавшись, пока мой рикша, довольный чаевыми, весело закрутил педалями дальше, я прошел по паре узких проходов. Не сумел увернуться от продавца открыток и, чтобы отвязаться, купил у него какой-то набор. Потом обогнул Дворец ветров и оказался напротив ювелирной лавки почтенного коточеловека Баба. Вон его вывеска — на втором этаже розового дома среди, куда ни посмотришь, зданий того же цвета. Джайпур, розовый город, столица магарадж Раджастана, сказочный сон Индии! Почему-то я не ощущал себя в центре сказки. А вот остаток недавнего сна до сих пор сидел у меня где-то в затылке.
Четыре пятнадцать. Я с удовлетворением увидел Кудинова. Он сидел на плетеном стульчике в дверях лавки под магазинчиком ювелира, пил с хозяином масала-ти и перебирал деревянные изваяния каких-то, на наш христианский взгляд, демонов. Хозяин — худой, с морщинистым лицом, в рубашке с закатанными рукавами — сделал робкую попытку затащить и меня в свою паутину, но я решительно прошел мимо. Кудинов едва поднял на меня глаза.
По лестнице бросился навстречу замешкавшийся мальчик-зазывала. Я узнал его — с большими взрослыми зубами на улыбающемся детском лице. Видимо, и мальчик меня узнал, так как он немедля развернулся и бодро припустил вверх по ступенькам, призывно оглядываясь. Он довел меня до двери ювелирной лавки и широким жестом распахнул ее.
Из-за стойки, сладко улыбаясь и придерживая спавшего у него на коленях серого кота, вставал честнейший ювелирных дел мастер по имени Баба. Даже если это и он направил по нашим следам убийц, удивления по поводу того, что я все еще на этом свете, он не проявил никакого.
— А вы точны! — приветствовал он меня, протягивая пухлую руку. — Приятно иметь дело с такими людьми. Масала-ти?
— Спасибо, нет! Мне бы хотелось поскорее покончить с делами.
— Дела! Что такое дела? За делами не надо забывать жить! — наставительно произнес этот последователь восточной ветви гедонизма, отсылая мальчика на улицу.
— А где же ваша восхитительная супруга?
— Ей пришлось вернуться домой, — соврал я. — Этот климат ей не подходит.
Если убрать нас все же пытался он, пусть думает, что Маша уже далеко.
— Как жаль! Как жаль! Бедняжка! А я хотел предложить ей браслет к тому кольцу. Она же носит его?
Что он привязался к кольцу? Я вдруг замер. Мог в нем быть маячок, который наводил на нас его подельников? Да нет, глупость! Это были три переплетенные полоски разноцветного золота с разными камнями. Спрятать туда что-то было невозможно.
— Конечно, ей это кольцо очень нравится, — сказал я. — А мне вы ничего не хотите предложить?
Спустив кота на витрину, Баба уже зашел за прилавок. Он нагнулся и достал из-под прилавка растрепанную толстую папку с копиями могольских миниатюр. Ее-то я, помнится, и листал в прошлый приход.
— Вам тогда понравилась вот эта.
Сикх выложил передо мной миниатюру. Я вспомнил: ночное небо, слон и раджа с наложницей на коленях. Только теперь картинка была вложена в рамку из паспарту с петелькой сверху, чтобы ее можно было повесить на стенку.
— Вот я вам ее уже приготовил, — промурлыкал ювелир.
Я почесал кота за ухом. Тот с готовностью подпружинил шею и изогнул спину, мурлыча в тон хозяину.
— Это все, что вы мне приготовили? — уточнил я.
— А вы?
Я молча выложил перехваченный резинкой толстый конверт, переданный мне Кудиновым.
— Одну минуточку!
Сладко улыбаясь, сикх легко смахнул конверт с витрины и, слегка вихляя бедрами, скрылся за дверью в глубине лавки. Точно, «голубой»! Кот зацепил мою руку когтями — впрочем, достаточно деликатно, — чтобы я не переставал его чесать. Увидев, что я снова принялся за дело, он развалился на стеклянной витрине и подставил мне брюшко. Сначала хозяин оставил меня без присмотра в ювелирной лавке, а теперь кот подставил мне самые незащищенные части своего тела! Я становился своим!
— Вы уже подружились! — с удовлетворением констатировал возвращающийся сикх.
В руках у него была моя пачка приятных на ощупь зеленых бумажек, похоже, слегка похудевшая. Ювелир положил ее в другой конверт, заклеил его и шариковой ручкой изобразил на месте склейки какую-то закорючку.
— Теперь их можно больше не пересчитывать, — сказал он, возвращая мне пачку.
— Простите, не понял!
Баба одарил меня одной из своих самых сладких улыбок.
— Эти деньги предназначаются не мне, а продавцу. Я же — только посредник! Я договорюсь для вас о встрече сегодня вечером, вы отдадите это и получите свой товар.
Я понял, почему ювелир выходил в заднюю комнату. Он не только пересчитал банкноты, но и забрал свои комиссионные.
— А почему бы не проделать это здесь, у вас в лавке?
— Это невозможно! Если эту штуковину здесь обнаружат, сами понимаете, что потом будет!
— И что вы предлагаете?
Ювелир обнял меня и подвел к большой цветной фотографии в рамке, висящей на стене среди прочих сувениров на продажу.
— Продавец очень осторожен, вы понимаете, почему. Он хочет максимум гарантий безопасности. Ему не понравилось, как мы проделали это с вашим другом, прямо здесь. Поэтому сейчас… Вы знаете это место?
Это была сделанная с низко летящего самолета фотография джайпурского Водного дворца. Я говорил о нем: дворец, построенный магараджами на берегу реки, которая потом разлилась в настоящее озеро. Поэтому теперь он — заброшенный, необитаемый — был доступен только на лодке или вплавь. Я вспомнил еще, что, по словам Барат Сыркара, дворец был закрыт для посещения из-за стаи поселившихся там злобных обезьян.
— Знаю, — кивнул я. — Но как же туда добраться? Насколько мне известно, экскурсии туда не водят?
— Нет, и именно в этом преимущество этого места! — подхватил сикх. — На берегу вас будет ждать лодка. Ее хозяин отвезет вас к Водному дворцу. Там вы встретитесь с продавцом и совершите свою сделку. Потом и он, и вы на лодках вернетесь в город. На воде вы оба будете хорошо заметны, так что никто из вас не сможет как-то нарушить условия джентльменского соглашения.
Нет, такая схема мне совсем не нравилась! Я опять вспомнил утренний сон в поезде.
— Зачем так сложно? — возразил я. — Если вы никак не хотите быть замешанным в передаче товара, давайте мы встретимся где-нибудь в городе! Мало ли здесь укромных мест! Все эти дворцы, форты, храмы, кладбища…
— Это условие продавца, — непреклонно заявил ювелир. — Он согласен произвести сделку только на открытом месте, в условиях абсолютной видимости.
— Вы понимаете, что Водный дворец, куда никто никогда не ездит — идеальное место для ловушки!
— У каждой профессии свои риски, — заметил почтенный Баба, забирая кота на руки.
— Но если риски не устранять, эта профессия уже давно исчезла бы за неимением людей, которые ею занимаются!
— Вам решать, как поступить!
Если в результате я должен был получить ровно ту же микроточку, какая уже с утра лежала в безопасном месте на нашей конспиративной вилле в Дели, стоила ли игра свеч? Но если это что-то другое?
— А это ровно тот же товар, какой увез мой друг? — спросил я.
— Я не могу ручаться за это головой, — отрезал ювелир.
Я почему-то понял, что он не уступит. Может, это и вправду было условием продавца?
— Хорошо, — сказал я. — Только я поеду на эту встречу с другом. Предупредите вашего партнера. Если он не согласен, сделка не состоится.
Я надеялся, что теперь и сикх почувствует в моем голосе непреклонность.
— Я сообщу ему ваше условие, — заверил он.
— И как я узнаю, будет ли оно принято? Мне снова придется прийти сюда?
— Нет-нет, сюда вам лучше не возвращаться!
Ювелир поднес голову кота к губам и, раздумывая, подул ему в затылок, распушивая длинную тонкую шерсть. У меня опять возникло это чувство нереальности происходящего: одна голова дует на свою копию.
— Я могу договориться о встрече сегодня на закате, часов в семь вечера, — просчитав варианты, сообщил он. — Подъезжайте к тому месту, где шоссе проходит у самого берега. Если там будет стоять человек с лодкой, значит, вас ждут. Если в семь никого не будет, значит, ваше условие принято не было.
— И что тогда?
— Тогда, — ювелир вздохнул. — Тогда нам, видимо, придется все-таки встретиться вновь.
Кудинов уже начал нервничать. Я понял это по целой куче сувениров, которые он успел купить — в каждой руке у него было по пластиковому пакету. Он еще был в магазинчике внизу, когда я выходил от ювелира, и нагнал меня через пару кварталов, убедившись, что за мной не было хвоста.
