пенсионеры, борцы за социальную справедливость, – поэтому Келлер и решила, что в субботу здесь будет открыто. В воздухе ощущалось напряжение.
– Спасибо, что так быстро согласились со мной поговорить, – сказала Келлер.
Эту фразу за последнее время она повторяла уже далеко не в первый раз.
Луиза Лестер – никакого макияжа и поношенный большеватый костюм – улыбнулась ей мимолетной улыбкой. Келлер подозревала, за этим мешковатым нарядом та скрывала свою привлекательность. В ее глазах огромными буквами читалось: «В мире есть вещи гораздо важнее внешности».
– Подумать только, – грустным тоном ответила Лестер, – все произошло, когда всем казалось, что Пайнам хуже уже не будет.
Словно эта утрата для нее не ограничивалась профессиональной стороной дела.
– Вы хорошо их знали?
– Главным образом Эвана. Вот кто в наших глазах был настоящий адвокат. Замечательный человек.
– Да, я видела его в документальном фильме. Страсти ему было не занимать.
Лестер согласно кивнула:
– Эти долбаные киношники изобразили его чуть ли не психом. Знай я, что они с ним так поступят, никогда бы не стала участвовать в их фильме. Когда они обнаглели и обратились ко мне за помощью в съемках продолжения, я напрямую сказала, куда им засунуть этот чертов фильм.
Лестер сделала глубокий вдох, пытаясь не заводиться. Будто этому ее научили еще в детстве, чтобы укрощать природный огонь, бушующий в ее жилах.
– Простите, – извинилась она, – Адлеры для меня далеко не самые приятные люди. Эван был одним из лучших людей, которых я встречала. Он не заслуживал того отношения, которое проявили к нему они. Джуди с Айрой использовали его в своих интересах, причем так, что хуже не придумаешь. Им глубоко наплевать и на него, и на Дэнни, и на тысячи других несправедливо осужденных.
С этими словами Лестер обвела рукой комнату.
– Они нуждались только в одном – в рейтингах, а какая-то там правда может идти к чертовой матери. Им хотелось лишь рассказать увлекательную историю.
– По-вашему, этот документальный фильм лишь киноистория и не более того?
– Конечно.
– Это при том, что сами вы представляли интересы Дэнни Пайна?
– Разумеется. Но совсем не из-за теорий, состряпанных наспех авторами шоу. Все его признание – просто курам на смех. У меня здесь пара дюжин других случаев еще хуже, чем у него. Единственное, их фигуранты – не белые ребята и не футбольные звезды небольших городков, да и их жертвы-девушки тоже не белые красотки…
У Лестер яростно загорелись глаза. Фанатиков Келлер обычно не жаловала. Считала, они страдают от узости взглядов и видят заговоры даже там, где их нет. Наглядный тому пример – Адлеры, окопавшиеся в фермерском доме. Но, глядя на сидевшую напротив женщину, ей оставалось лишь надеяться, что ее близнецы с таким же рвением проживут свою жизнь.
– Итак, если вы спросите меня, верю ли я в то, что Шарлотту убил Бобби Рэй Хейз, неустановленный участник вечеринки или другой злодей, я отвечу вам отрицательно, – продолжала Лестер.
– А почему?
– Вся версия о Неустановленном Участнике строится на воспоминаниях одного-единственного парня с той тусовки. Мало того что он был под градусом, так потом еще попал в аварию и получил черепно-мозговую травму, так что проверить его показания не представляется возможным. Кроме того, если бы на вечеринке школьников появился тип под тридцать, на него обратили бы внимание и другие. А показания свидетелей не отличаются надежностью. Вы сами работаете в ФБР, и кому, как не вам, этого не знать.
– Да, мне действительно известно множество случаев, когда анализ ДНК опровергал доказательную базу, собранную с помощью очевидцев, – сказала Келлер, пытаясь найти с собеседницей общий язык.
– Берите выше – семьдесят процентов. Иными словами, семь человек из десяти, вышедших на свободу благодаря анализу ДНК, оказались за решеткой в результате неверных свидетельских показаний. Что до остальных, то в большинстве случаев…
– Это самооговор, – закончила агент мысль Лестер, пытаясь вернуть себе контроль над разговором.
Не в состоянии ничего с собой поделать, она в упор смотрела на плакат за спиной собеседницы: шокирующий черно-белый снимок афроамериканца, привязанного ремнями к электрическому стулу. Чьи-то руки затягивали на его подбородке шлем, слишком большой для его головы, по пухлым щекам текли слезы. Под фотографией была надпись:
Джордж Стинни-мл.
Казнен в 1944 году в возрасте 14 лет за убийство двух белых девушек
Оправдан в 2014 году
Келлер с трудом отвела от постера глаза. Надо было сосредоточиться.
– И кто тогда, по-вашему, убил Шарлотту?
Лестер коротко хохотнула, будто кашлянула:
– Ну уж нет, в эту кроличью нору вам меня больше не заманить. Поверьте мне на слово, на это вам потребуется вся жизнь.
Для Лестер это дело не прошло бесследно. Келлер до сих пор помнила кульминацию документального фильма: Лестер стоит на кафедре и отстаивает дело Дэнни перед коллегией судей по апелляционным делам, ее речь, с одной стороны, взвешенна, с другой – наполнена страстью.
– Но ведь голову Шарлотты размозжили точно так же, как другим жертвам Хейза, – заявила агент.
– Совершенно верно. Только описание образа действий Крушителя появилось в канзасских газетах еще до убийства Шарлотты, – возразила Лестер. – А тамошняя полиция разослала коллегам из Небраски и других соседних штатов ориентировку в надежде выявить других его жертв, что позволило поймать Хейза. Да, обвинителю по делу Дэнни действительно следовало бы задуматься об анонимной информации, указывающей на сходство убийства Шарлотты с другими преступлениями Крушителя, но сведения о серийном убийце, разбивающем женщинам черепа, к тому времени уже стали всем известны.
– Тогда почему к ним не обратился защитник Дэнни в суде?
Лестер пожала плечами:
– До этого он никогда не вел дела об убийстве, поэтому оказался в трудном положении, справиться с которым оказалось выше его сил. Но вот другой его адвокат утверждает, что действительно обратился к ним, тоже получив сведения из анонимного источника. Именно этим оперировал штат, когда после вынесения обвинительного приговора мы затеяли тяжбу. Думаю, он просто прикрывал свою задницу, но от проверки по данному факту он отказался, увидев несоответствия в выводах криминалистов. Хейз девушек насиловал, а потом убивал их, раскраивая череп, возможно, даже во
