После встречи с директрисой Элли и Сильвиан вышли в опустевший коридор. В мертвой тишине шарканье их кроссовок эхом отдавалось в каменных стенах переходов. Потом неожиданно послышался новый звук — кто-то слишком громко хлопнул входной дверью.
Несмотря на встречу с директрисой, которая, казалось, разрешила все ее сомнения, воздух в коридоре казался Элли очень холодным, плотным и тяжелым, и она не могла отделаться от впечатления, будто он давит на нее, словно предупреждая о том, что сейчас должно что-то случиться…
— Сильвиан…
— Элли…
Сказали они оба чуть ли не одновременно, остановившись у подножия главной лестницы.
И почти одновременно рассмеялись. Но их смех был невеселым, а эхо придало ему зловещий оттенок.
— Ты первый, — сказала Элли, крепко обхватывая себя руками, чтобы избавиться от противной мелкой дрожи.
— Думаю, что Изабелла права, — произнес Сильвиан. Но что-то в его глазах сообщило ей: он сказал ей не совсем то, что хотел сказать. — И все будет хорошо.
— Конечно, — ответила Элли, тоже сказав не совсем то, что хотела. — Более того, я уверена, что она права.
— Если хочешь, можем поговорить с Раджем или Желязны, — продолжил он, но Элли покачала головой.
— Полагаю, можно обойтись и без этого. Изабелла рассуждала вполне логично.
Опустив глаза, она подумала о том, что хотела сказать ему, но так и не сказала. Объяснить свои чувства по отношению к пресловутой игре «правда и смелость». Как разрывалась тогда на части ее душа. И как ей претила мысль оскорбить Картера, но тем не менее…
Помимо воли она вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
Но тем не менее…
Целую секунду, показавшуюся им бесконечно долгой, они всматривались друг другу в лицо. Время, казалось, остановилось.
Элли собралась с силами, чтобы нарушить затянувшееся молчание, и уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг они услышали чьи-то шаги, синхронно повернулись на звук и увидели Джерри Коула, двигавшегося в их сторону.
— Что это вы здесь делаете в столь позднее время? — спросил он, подойдя к ним. Тон его оказался непривычно резким. — Надеюсь, вы знаете правила? А тебе, Элли, разве не хватает неприятностей из-за нарушения режима?
Элли, ничего не ответив, сразу сделала шаг по направлению к лестнице. Джерри считался в школе одним из самых доброжелательно настроенных по отношению к ученикам преподавателей, поэтому его злой голос вызвал у нее неприятное удивление. У Сильвиана на лице тоже проступило недоумение, которое, впрочем, в следующую секунду исчезло словно по мановению волшебной палочки.
— Извините, Джерри. Задержались немного, но собирались сию минуту идти каждый к себе. Уже идем…
Но ответ Джерри озадачил их еще больше:
— Собирались? Так идите же… И побыстрее!
Преподаватель стоял внизу лестницы и следил злыми глазами за тем, как они поднимались по ступеням.
— Интересно, какая муха его укусила? — прошептала Элли, не глядя на Сильвиана.
Сильвиан тоже перешел на шепот:
— Представления не имею.
На лестничной площадке они оглянулись. Джерри все еще стоял внизу лестницы.
Когда расходились по комнатам, Сильвиан, посмотрев на нее, со значением выгнул бровь, Элли же легонько пожала плечами.
А потом оба едва заметно изогнули губы в улыбке.
* * *
Помимо всего прочего Элли не давало покоя настроение Джу. Прошло уже две недели с той ночи, когда играли в «правду и смелость», но та продолжала держать Элли на расстоянии вытянутой руки, и подобное упорное неприятие вызывало у Элли чувство горечи и еще большего одиночества. Но она была полна решимости восстановить их отношения. И не только ради собственного спокойствия, но и ради спокойствия Джу.
Приближающийся бал продолжал вызывать у Элли известные опасения, и она отлично представляла себе, насколько больше боялась этого события подруга.
Так что Элли решила срочно что-нибудь предпринять, чтобы помириться с Джу. На следующий день после ужина она проследила, куда та пошла, и, выждав некоторое время, отправилась следом за ней в библиотеку, где Джу занималась, сидя в одиночестве за одним из столов в дальнем конце помещения. В лучах лампы ее платиновая головка аж светилась, отчего у нее над макушкой образовалось нечто вроде сияющего нимба.
— Привет, — прошептала Элли, подходя к одному из учеников, занимавшемуся за столом неподалеку. — Можно одолжить у тебя бумагу?
Парнишка, завороженный тем, что к нему обратилась звезда школы, с готовностью протянул ей листок.
— И ручку, — нетерпеливо добавила Элли.
Без малейших колебаний ученик отдал ей ручку, которой писал сам, и терпеливо ждал, пока Элли закончит.
В послании к Джу говорилось:
Выйди из библиотеки. ПОЖАЛУЙСТА. Мне очень нужно поговорить с тобой. Я по тебе соскучилась.
Извини, если что не так.
Элли.
— Спасибо, — сказала она своему почитателю, возвращая ручку. Потом добавила: — Сделай одолжение, передай эту записку вон той девушке.
Как только она ткнула пальцем в Джу, ученик вскочил на ноги с таким проворством, что едва не опрокинул свой стул.
— Спокойнее, парень. — Элли снисходительно улыбнулась. — Нам здесь только сломанной ноги не хватает.
С этими словами она торопливо вышла из библиотеки и, покусывая ноготь большого пальца, стала ждать Джу в коридоре.
Прошло десять минут, но Джу так и не появилась. Сердце у Элли упало.
Она не выйдет. И никогда меня не простит.
Опустив голову, Элли соскользнула по стене и присела на корточки.
Прошло еще минут десять.
Перед ее взглядом появились кроссовки Джу.
— Почта получена, — произнесла Джу своим обычным голосом.
— Ты пришла…
Скрестив на груди руки, Джу улыбалась ей, и Элли впервые за долгое время заметила в ее глазах довольный блеск.
— Пришла. Чтобы выслушать от тебя извинения по всей форме.
— Полностью признаю свою вину, — торопливо сказала Элли. — Я — идиотка. Тебе следует отказаться от дружбы со мной и срочно подружиться с Кэти Гилмор. Она больше заслуживает твоей дружбы, чем я.
Джу прилагала немалые усилия к тому, чтобы ее лицо оставалось бесстрастным.
— Что ж, начало хорошее. Продолжай, пожалуйста.
— Если я сказала что-то кому-то, то и тебе должна была сказать. Так что в этой связи я торжественно обещаю, — Элли подняла правую руку, словно давая присягу в суде, — больше никогда не хранить от тебя в тайне ничего важного.
Джу улыбнулась, продемонстрировав ямочки на щеках.
— Ну вот. Наконец-то ты добралась до сути дела.
— Теперь, быть может, ты наконец простишь меня?
— Конечно, прощу, — сказала Джу. — Я же не монстр.
— Слава Богу! — Элли устремилась к подруге и заключила ее в объятия. — Если бы наша размолвка продолжилась, я бы умерла с тоски.
— Да, без меня жить трудно, — согласилась Джу. — Кстати, я тоже скучала по тебе. Но отныне никаких секретов, О’кей? Можешь рассказывать мне все, не опасаясь, что я, услышав плохую новость, полезу на крышу, прихватив с собой бутылку водки.
— Будем считать, что этого никогда не было, — сказала Элли.
* * *
В тренировочной номер один на стене вывесили расписание патрулей для учеников Ночной школы. Ученики посменно патрулировали территорию в сотрудничестве с нанятым Раджем персоналом. В свободное от патрулирования время они без конца отрабатывали те или иные приемы боевых искусств. Занятия были интенсивными и, помимо всего прочего, приносили пользу в чисто практическом плане. Патрульных из Ночной школы обучали, в частности, тому, как укрыться на пересеченной или в лесистой местности, как поднять тревогу, когда патрулировать вместе, а когда лучше разделиться, как отразить нападение злоумышленника, вооруженного ножом или пистолетом и так далее.
Элли попросили продемонстрировать движение, которое она применила, когда ранила Гейба острым сучком. Один вечер посвятили тому, как за пару секунд найти в темном лесу острый сучок или палку, которые можно использовать как оружие.
Но несмотря на всю подготовку, напряжение и беспокойство не оставляли Элли, и она выкладывалась на тренировках полностью, поскольку знала лучше остальных, насколько важными могут отказаться теоретические и практические знания, полученные на занятиях.
В тот вечер, когда Элли и Зои предстояло впервые принять участие в патрулировании, они так разволновались, что явились на сборный пункт много раньше девяти часов, когда начиналась их смена. И сразу прошли в комнату для переодевания, где обнаружили костюмы и прочие необходимые вещи, предназначавшиеся для патрульных. Поскольку вечера и ночи стояли холодные, им предстояло надеть термобелье, черные утепленные леггинсы и обтягивающие куртки. И еще черные шапочки, перчатки и кроссовки.
