Мое "в-пятых" означало: вы, Борис Олегович, вполне можете быть истинным виновником смерти мэра.
Но Слон оказался выше мелочных обид. Даже не спросил, во сколько ему влетит его самого обвиняющий машинный эксперимент. И вообще как-то без интереса он меня сегодня слушал. Лишь пробормотал что-то по-латыни, как мне показалось, "И ты, Брут", хоть я не понял, к чему это сейчас.
— А теперь мои новости, Вадим Андреич… — заговорил он наконец деревянным голосом. — Позавчера арестовали директора акционерного общества "Меценат", некоего… — он заглянул в бумажку… — Джихангирова. Он показал, что получил подпись мэра на землеотводе за взятку и долю в прибылях от будущего рынка. Пятого же вечером вновь встречался с мэром, и тот потребовал дополнительную взятку, на что Джихангиров с удовольствием согласился… Именно эта встреча и заняла недостающие пятьдесят минут. Экспертиза подвергает сомнению подлинность подписи мэра, но арестованный объясняет, что тот плохо себя чувствовал и у него дрожала рука. Вчера его допрашивали повторно, но он своих показаний не изменил ни на йоту.
Я обмяк в кресле. М-да, от таких новостей у любого вид будет как с похмелья. Значит, все повернулось на сто восемьдесят градусов, и это не Дубову, а Арсланову мэр нужен был живой, а Дубов с его акционерным обществом "Кленовая роща" мало что не у дел, так ещё и становится подозреваемым номер один: как же, к чисто финансовому мотиву добавляется эмоциональный — месть предавшему другу! А мои новости только подливают масла в огонь: мотив есть — а вот средство и возможность…
Мне его даже жалко стало. Я уже твердо поверил, что он чистый, особенно, когда увидел документы АО "Кленовая роща", очень уж изящный трюк: конкурент обойден, доходы обеспечены абсолютно легальные и абсолютно защищенные от всякого посягательства властей. Плюс рассказанная им история с репетицией — кавказские ребята явно отрабатывали столкновение с "Москвичом". После этой истории я даже перестал в его сторону плеваться за желание на чужой смерти угробить Арсланова: неясно, действительно ли тот прикончил мэра, но собирался определенно. И вдруг такой поворот оверкиль, с ног на голову… Или с головы на ноги?
А Слон тем временем все же раскурил трубку.
— Вадим Андреич, не спешите ставить на мне крест. Я дольше вас варюсь в этом котле и, смею заверить, липу носом чую. Это очередной ход мерзавца Арсланова, жертва пешки за позицию. Ничего, сколько веревочка ни вьется, а конец найдется. Попомните мои слова, эта фальшивка лопнет, как мыльный пузырь. Спокойно продолжайте работать. Как говаривал Вождь и Учитель, будет и на нашей улице праздник.
Он встал, прошелся по своему роскошному холлу.
— Играть интересно с сильным противником. Думаю, потом мне будет его не хватать…
Конечно, он бодрился, делал хорошую мину при плохой игре. Но одно я понял твердо: Арсланов, даже если выиграет битву за рынок, живым не уйдет.
* * *
Школьник появился на две минуты раньше назначенного времени, но я уже ждал. Вообще не люблю опаздывать, да и полезно, говорят, прийти на место встречи чуть раньше и осмотреться, нет ли чужих глаз. Конечно, возле вуза это несерьезно, вечно тут толкутся студенты, особенно в перерыве между парами. Правда, при некотором навыке топтуна от студента отличить можно — и по возрасту, и по прическе-одежде, а главное — по глазам. Но сегодня я никого такого не заметил.
Борис Йосич был молчалив, встревожен и взъерошен.
— Проводите меня до метро.
Заговорил он, когда уже перешли Репинскую:
— Дима… Я не знаю, почему обратился к вам, но больше мнепо этому делу обратиться не к кому. Я напуган… Стыдно признаваться, но я не герой. Я могу фрондировать перед своим институтским начальством, но когда убивают людей, моей смелости не хватает. Допустим, у меня есть знакомые в милиции, но я уже не знаю, кому можно верить, кому нет…
Такое вступление меня не вдохновило, да и не понимал я пока, что к чему.
— Простите, Борис Йосич, но почему именно я?
— Но вы же расследуете смерть мэра, или я что-то не так понял?
— Расследую.
— Не буду вам говорить, как мне стало известно, но в субботу в тюрьме был убит человек. Водитель Иванов, задержанный по делу Коваля. Возможно, это именно он ехал перед мэром в тот вечер. Есть основания считать, что его убил надзиратель по фамилии Потапов.
— Как вы узнали?
Школьник одернул свою курточку со словом "Montana", оттянул пониже резинку — ветер был холодный и резкий.
— Там работает один из моих бывших студентов, очень хороший мальчик…
— Хороший мальчик работает в тюрьме?
Он иронически хмыкнул:
— А по-вашему, там должны работать только сволочи и садисты?
Я задумался на миг — и смущенно кашлянул. Полез в карман, вытащил сигарету.
— Сейчас, Йосич, минутку… Мне надо подумать.
Было о чем подумать. Убили шофера, возможно участвовавшего в ДТП. Зачем убили? Совершенно очевидно, чтобы не мог рассказать, кто его на это дело послал. А-а, Колесников! Хватаешься за первую, самую явную версию? А какие версии менее явные? Сведение счетов, ревность и кровная месть — это все, как выражается Аська, рояль в кустах. Пока он не заинтересовал милицию, никто не рвался сводить с ним счеты. Выходит, всего одна версия? Так эта версия сразу придет в голову и милиции… Значит, убийц это не беспокоило? А почему? Либо они считали, что милиции и так все ясно, либо…
Либо "хотели", чтобы милиции стало все ясно! Ну да, вполне возможный вариант. И тогда, как во всем этом деле, две равновероятные возможности: или шофер причастен к смерти мэра (и его убили, чтобы не выдал сообщников), или же непричастен, и его убили, чтобы не доказал свою непричастность! В последнем случае кто-то очень старается убедить следствие, что мэра действительно убили! А кто? В свете утренних новостей, это нужно Арсланову: у меня, дескать, прямой денежный интерес, чтобы мэр был жив, сами видите, — значит, убил мэра не я! Тем более, что шофер Иванов… Ну, допустим, это ни о чем не говорит: в репетиции участвовал шофер Костылин… А с другой стороны, кто с самого начала и громче всех кричал "убийство, убийство"? Отнюдь не Арсланов, а Слон…
Нет, глупости! Стоит задуматься на секунду — и сразу поймешь: кто-то, не будем показывать пальцем, подставляет Слона, старательно и тонко…
Доцент деликатно дернул меня за рукав, я очнулся и заметил, что мы стоим посреди тротуара за несколько шагов от входа в метро, а толпа обтекает нас справа и слева.
— Так, Борис Йосич, — заговорил я. — Наверное, вы пришли с этой новостью по правильному адресу. Все. Можете успокоиться, теперь я буду сушить мозги.
— Правда? Вы этого просто так не оставите?
— Да уж, не та новость, которую можно просто так оставить. Не беспокойтесь.
Он улыбнулся на прощание и несолидно, вприпрыжку, заторопился вниз по ступенькам. Я смотрел вслед ещё несколько секунд, а потом двинулся на работу.
* * *
Аська все-таки встала не с той ноги. Я это сразу понял, едва вошел в офис, уже на пороге почуял грозовую напряженность в воздухе. Шварц во второй комнате щелкал клавишами, но не пел. Андрюша отсиживался на кухне с детективчиком в руках и даже кот Инвентарь устроился здесь же, на высоком кухонном шкафчике-пенале.
Да, точно, непогода надвигается. Наверняка снег пойдет, может даже сегодня вечером. Тогда Асю отпустит. А пока кому-то надо ложиться грудью на амбразуру.
Я снял куртку и бодро прошел в приемную. Я чмокнул её под ухом и погладил по спине. Я передал привет от Школьника.
Она все снесла терпеливо, но глаза остались пасмурными.
— Так, дорогой партнер, — начал я, устраиваясь за свой стол, — Бог дает день, а черт — новости…
И дальше изложил все в порядке поступления — разговор со Слоном, его сообщение и комментарии, свои мысли по этому поводу, потом по той же схеме описал встречу с Йосичем.
Она мой рассказ выслушала молча, только хмурилась все сильнее.
— Ну, и что ты собираешься делать?
Я пожал плечами:
— А что тут сделаешь? Ситуация обостряется. Пошли убийства, надо срочно докладывать Слону.
И тут её прорвало:
— Слону! Ты уже совсем примирился с этой сволочью! Как что, так сразу к Слону! Он мерзавец, я ему вот на столько не верю! Ты ещё увидишь сам, только поздно будет! Мы ещё вот такими слезами плакать будем, что с ним связались!
Я попытался её урезонить:
— Асик, да если б мы с ним не связались, нас бы сейчас на свете не было!
Но её уже несло:
— Да лучше бы нас на свете не было, чем помогать этому убийце!
— Ну что ты такое говоришь, пока что он убил бандитов, чтобы нас с тобой спасти!
— А скольких он ещё убил, мы разве знаем? Может, и мэра он убил, и этого Иванова несчастного! Сам же говоришь!
Я старался сохранять мирный тон:
