— Дашуль, я из Светловодска! Ну, прости. Слышишь? Замотался совсем. Заработался, как последний… Но я не забыл! Честное слово, не забыл!
— А я забыла.
— Дашенька, не вешай трубку! Пожалуйста, выслушай…
— Хорошо. Говори.
Виктор смешался. Сказать хотелось о многом и сразу, но слова… те главные слова, которые он берег только для нее, выскочили куда-то из головы и ни за что не хотели возвращаться.
— Ты почему так долго трубку не брала?
— Спала.
— День ведь на дворе?
— Ну и что?
— Да так…
— Все?
— Нет-нет! — Виктор стряхнул ладонью пот со лба. — Я тебя люблю, слышишь?
— Ну и что?
— Я очень скоро приеду, слышишь? Очень скоро!
Даша молчала. Неожиданно, сквозь треск и шорохи бездушного, медного телефонного провода, Виктор скорее почувствовал, чем понял, что она тихо плачет:
— Даша, ты что? Не смей!
— Дурак! — Всхлипнула женщина. — Я так тебя ждала! Так ждала…
— Это же хорошо! Это очень хорошо! — Заорал во весь голос Виктор. — Я сам тебя ждал… черт! Жду! Да я день за днем считаю, когда вернусь!
— А когда?
— Ну-у… скоро. Очень скоро!
— Ты уж поторопись.
— А что? — Виктор опять встревожился.
— Да так, ничего.
— Нет уж, ты договаривай!
— Я беременная.
— Что?!
— Ребенок у меня будет. От тебя. Но учти: не вернешься через месяц сделаю аборт.
— Не надо! Подожди… аборт не надо! Ребенок, да? Это хорошо, что ребенок. Ух ты, блин… ребенок!
— Давай я сама к тебе приеду? — робко спросила Даша.
— Нет, ты что! — Испугался Виктор. — Не надо. Я… я, понимаешь… Нет, тебе не надо! В твоем положении…
— Ты не хочешь меня видеть?
— Очень хочу! Но тут, понимаешь, такое дело… Замотался совсем. Дома почти не бываю и вообще…
— У тебя все в порядке? Ты чего-то не договариваешь.
— В порядке все! Конечно, все в порядке. Жив, здоров, поправился на два с половиной кило, прямо, как боров!
— А те люди?
— Какие?
— Которых ты в вагоне встретил. Когда я тебя в Москву возила. Я потом по билетам фамилии их посмотрела — один, кажется, Болотов, а второй…
— Да это так, бизнесмены знакомые были. Встречались когда-то, работали вместе…
— А сейчас?
— Нет, сейчас не работаем, — почти честно ответил Виктор.
— Они тебе не могут навредить?
— Вряд ли. Не думаю…. А почему ты спросила?
— Не знаю, — вздохнула Даша. — Боюсь почему-то, сердцем чувствую — прямо щемит.
— Заканчивайте, — бесцеремонно вклинилась в разговор телефонистка. Время!
— Девушка, ещё минутку! — Взмолился Виктор. — Ну, пожалуйста, я доплачу…
— Ой, я же совсем забыла тебе сказать, — спохватилась Даша. — В депо ко мне какой-то Карла приходил.
— Карла? А он-то откуда узнал? Эх, блин… Зачем приходил?
— Просил передать, что какой-то Павлик все знает. В общем, чушь какая-то…
— Что знает? Что?
— Про какую-то икону. И про золото. Будто бы там они, у твоих родственников.
— Икона? При чем тут икона?
— Вроде, она указывает, где золото… или, может, я не поняла до конца.
В мембране что-то раздраженно щелкнуло, запиликало — а затем телефонная связь оборвалась.
— Повторите заказ! — Крикнул Виктор, приоткрыв дверь кабины. Соедините, номер абонента тот же.
— Не могу, — без какой-либо интонации ответила телефонистка. — Время.
— Какое ещё время? Я оплачу.
— Связь с Россией из-за планового ремонта оборудования в течение этого месяца осуществляется строго с девяти до двенадцати дня. Объявления на дверях читать надо!
— Что же делать? — Бестолково спросил Виктор.
Вместо ответа телефонистка только пожала плечами и, посчитав, что посетитель больше не заслуживает внимания, вновь уткнулась взглядом в какие-то бланки.
… Сплошная, легкая дымка затянула небосвод. Мелкие капли дождя практически не долетали до земли — испарялись от жаркого дыхания почвы, и уже в таком виде опять поднимались вверх. Соответственно, и видимость была «нулевая».
— Потонем на хер, — вполне обоснованно предположил Муля Папич и в очередной раз проверил наличие спасательных жилетов в лодке. — Наткнемся в тумане на какой-нибудь буй — и потонем. На хер. Надо было яхту брать.
Средних размеров дюралевая моторная лодка «Прогресс» мерно покачивалась у причала.
— Раньше надо было думать, — поморщился Данила.
На голове у Московского белела стягивающая повязка, прикрывавшая обширную гематому — память об ударе о дверной косяк. Данила поправил бинты, слегка прищурился от ожидании боли и вынужден был признать:
— Да, и волна, вроде бы, нарастает.
— А мне нравится, — высказал мнение Палец. — Классная погодка. Ни холодно, ни жарко.
— Сидим себе на жопе ровно, отдыхаем…
— Может, сегодня и не поплывем? Циркача второй час нет.
— Хорошо бы, — поддержал Папича Данила. — У меня, честно говоря, от водных прогулок насморк случается.
— У тебя вечно насморк! — Отмахнулся Палец. — Ходишь, носом шмыгаешь…
— Да, скорее всего — не поплывем, — не стал обижаться на приятеля Данила.
— Размечтались, — хмыкнул Палец и кивнул в сторону шлагбаума, который перегораживал въезд на территорию лодочной станции. — Витек пожаловал! Встречайте.
Виктор остановил машину напротив ангара, крикнул охраннику, чтобы тот присмотрел за ней на время отсутствия хозяина, скинул в лодку сумки с продуктами и туда же передал канистру с бензином.
— Где заблудился-то? — Спросил Данила. — Мы тут с утра, между прочим.
— После, после, — прервал его Виктор. Надел спасательный жилет, завязал тесемки, пару раз дернул, проверяя на прочность. — Отчаливаем. Муля, заводи движок!
Папич без лишних вопросов потянул за шнур, резко поддал газу:
— Давай, родимая! От винта…
Лодка слегка вздыбилась и, подминая под себя ленивые волны, пошла в открытое море.
Примерно с полчаса все отчужденно молчали. Данила недовольно хмурил брови, Палей сосредоточенно разматывал рыболовную леску на спиннинге…
— Чудишь, — не выдержал в конце концов Муля Папич. — Какая тут, в этой чертовой мути, рыба?
— А что? — Пожал плечами Палец. — Может, судачка какого заудилю… Брошу блесну — и пусть за лодкой тянется.
— Стволы я сдал, — неожиданно для всех и для себя самого признался Виктор. — Кругу.
— Я так и думал! — развел руками Данила. — А на фига?
— Круг грозился всех на кичу запереть.
— Ну и что? — Возмутился Данила. — Плюнул бы ему в рожу — и все дела! Какие стволы?
— О чем речь, гражданин начальник?
— И проторчал бы в камере пару месяцев. Вместе со всеми нами…
— Ну и что? — Повторил Данила.
— А то! Сам бы попробовал с ним потягаться… Сидит — взглядом сверлит! Глаз, бля, квадратный — мол, насквозь все вижу. Хуль, говорит, вы вчера в баре стреляли?
— Вот, пес позорный, — искренне посочувствовал приятелю Палец и с силой зашвырнул блесну в море. — Хотя, конечно, жаль, что ты стволы сдал. Я бы в него бабахнул.
— Нельзя.
— Ну, хотя бы пыжом в задницу…
— Ты бы во всех бабахнул, — Муля приметил, что блесна не держит глубину, скользя по поверхности, и сбавил обороты двигателя. — Тебе только в руки чего-нибудь дай! Уймись.
— И бабахнул бы! — Не желал успокаиваться Палец. — Все у нас, поголовно — жлобы и кроилы. Никакой отзывчивости. Тильки до сэбе… Дай закурить немаэ, дай огонька — кремушек стирается… тьфу!
— Да хватит вам, — прервал перебранку Виктор. — Ты — рули, ты рыбу лови, давай… и вообще — не вякай! Стрелок хренов. Кто тебя просил в баре шмалять?
— Да я…
— Я, я… головка от торпеды!
— Туман сгущается, — с деланным безразличием сообщил Муля Папич.
— Сколько километров до острова? — Виктор порылся в рюкзаке и натянул на голову ярко-красную кепку-«бейсболку». Вид у него сразу же стал придурковатый.
— Не километров, а миль, — поправил Муля. — Мы в море, все-таки.
— Ну? Сколько?
— Около пяти.
— Скорость у нас какая?
— Ну, при таких оборотах двигателя, узлов примерно…
— Не морочь голову!
— Километров пятнадцать в час.
— Так мы уже должны…
— Если мимо не проскочили, — подметил Данила.
— Почему это — мимо? Мимо накак, — затряс головой Муля Папич. — Остров находится строго напротив лодочной станции. Если руль все время прямо держать — аккурат в него и упрешься.
— А течение? А ветер? — Блеснул познаниями в навигации Виктор. — И вообще, ты хоть знаешь, где у этого корыта «прямо»?
— Факт — по кругу ходим, — хмыкнул Палец, вытаскивая из воды блесну. На тройнике жалко повис полиэтиленовый пакет с рисунком:
