– Спасибо, отец родной, – съязвил Славка, но Ижак уже положил трубку, даже не подумав сказать, где это он столь бурно оттягивается, куда подъезжать.
– Похоже, круглые сутки на игле, – покачала головой Виолетта, – долго не протянет. Без наркотиков таким бодреньким бы не скакал.
– А тебе жалко его, что ли?
– Ну, вот еще! – фыркнула Виолетта. – Чего-чего, а этого дерьма на наши головы и так сверх всякой меры. Хоть одним негодяем меньше будет. Давай-ка лучше с утра пораньше очистим эти Авгиевы конюшни.
Они находились в разгромленной Славкиной квартире. Только вчера Виолетта переехала сюда из больницы, да и Славка ночевал тут впервые после многих недель отсутствия. Ему казалось, что за это время пролетела целая жизнь. И теперь начинается другая, гораздо лучше.
* * *
Виолетта как в воду глядела, через месяц Ижак умер от передозировки. Героин оказался слишком чистым. Возможно, посодействовал кто-то из нетерпеливых соратников, жаждавших перехватить власть, падающую из слабеющих рук вожака.
Раздраженный предвыборными скандалами, народ на выборы не пришел, и они были признаны несостоявшимися из-за низкой активности избирателей. Но больше всех голосов собрал мертвый Серафим Будякин, главным образом, полученных в ходе предварительного голосования. Вторым со значительным отрывом шел представитель местной партии власти – "Преображения Урала".
Кандидат коммунистов, собравший полтора процента голосов, при поддержке своей партии дошел до Верховного Суда, требуя привлечь Облизбирком к ответственности за срыв выборов. К местным властям у него тоже имелась масса претензий. Политические обозреватели единодушно сошлись во мнении, что таким образом коммунисты себя рекламируют.
Особо шумно обсуждался факт сокрытия смерти кандидата. А Облизбирком заявлял, что ему было неизвестно о самоубийстве Будякина, потому и не вычеркнули его из списков. Разбирательство заглохло, не придя ни к какому итогу. Местные власти обвинили во всем дежурного по райотделу милиции, который не сообразил сообщить о происшествии наверх. Дежурный майор вину признал, поскольку выговор с него потом снимут, а вот если сознается, что сразу позвонил генералу, то карьера его на этом кончится.
Будякина похоронили довольно скромно, но венки от администрации наличествовали. Скандальная шумиха прекратилась сразу после окончания выборов. Жена безвременно усопшего, всегда тихая и забитая, как-то неожиданно для всех расцвела и вскоре вышла замуж за бывшего будякинского шофера, парня лет тридцати пяти. Нелишне отметить, что она неожиданно оказалась хозяйкой полудюжины квартир, совладелицей нескольких фирм и сумела отыскать неизвестные счета покойного мужа в нескольких банках.
Гораздо хуже пришлось жене Горелова. Несколько дней она не могла прийти в себя. Брошенная на городской окраине машина ничего не объясняла, только больше все запутывала. Розыск милиция вела неторопливо. Сперва убеждали, что муж, возможно, просто загулял и скоро вернется. Потом была высказана версия, что Горелов мог не перенести известия о неизлечимой болезни и скорой смерти, покончил с собой. Правда, вставал резонный вопрос: а где тело? Но ведь интеллигенты на выдумки горазды. Может, специально придумал что-нибудь оригинальное, чтобы остаться в памяти друзей и близких вечно живым, а не жмуриком в гробу.
Совершенно все запутала медицинская справка. Оказалось, что в онкологическом центре Горелов никогда не обследовался, а заключение просто фальшивка. После этого жена перестала плакать. Теперь ей стало окончательно ясно, что хитрый Валера просто её бросил. Кинул, как кинул Будякина, сотрудников "Бюро социальных технологий" и всех прочих.
Так что вскоре сошлась с бизнесменом средней руки. Личную жизнь надо устраивать, а мужчина оказался культурный, покладистый и нежадный. И даже душевный, даром, что бизнесмен, торговец.
А Горелов, отсидевшись некоторое время в Эстонии, вскоре получил гражданство одного маленького латиноамериканского государства. Выждав контрольный срок, он выяснил, что жена его не выдержала разлуки, и с облегчением переехал на другой континент.
Сейчас он ведет тихую жизнь эмигранта, помаленьку втягиваясь в местный бизнес, но особо не высовываясь. Как сотни, а, может, тысячи, бывших соотечественников – банкиров, директоров предприятий, генералов и офицеров, строителей финансовых пирамид и просто жуликов, которым опасно появляться на исторической родине.
Екатеринбург, 1998.
