Еще секунда — и Никки ударило бы током с напряжением в шестьсот пятьдесят вольт.
Хит поддала Петару коленом в пах. Они находились слишком близко друг к другу, чтобы она смогла причинить ему сильную боль, однако он застонал и ослабил хватку. Она ударилась затылком о землю в паре сантиметров от смертоносного рельса.
Петар, пошатываясь, побрел прочь.
По центральному пути приближался поезд. Петар побежал через тоннель, намереваясь добраться до противоположной стенки, чтобы проходящий поезд оказался между ними; тогда у него появился бы шанс сбежать. Но Никки остановила его.
Она ударила противника кулаком по затылку, и у того подкосились ноги. Он уцепился за какую-то металлическую балку, пытаясь устоять, и хотел было развернуться, чтобы сделать ответный выпад, но угодил под следующий удар — кулаком в висок. Петар захлопал глазами и стал медленно оседать.
Поезд стремительно приближался. Хит рывком подняла противника и швырнула его на рельсы. Петар попытался схватить ее за горло, но она, наклонив голову, увернулась и ударила его кулаком в нос. Затем еще раз. Кровь хлынула у него из ноздрей, смешиваясь с синей краской.
Из тоннеля подул зловещий горячий ветер, и Петар, обернувшись, остекленевшими глазами уставился на приближавшийся прожектор, затем снова посмотрел на Хит, и она поняла, что он сдается. Это был взгляд человека, готового к смерти. Оба знали, что она могла сделать с ним что угодно; свидетелей не было.
Превосходный момент для мести за мать. Никки мечтала об этом долгие годы; эта минута снилась ей в кошмарах.
Но она схватила убийцу под руки, рванула на себя и поставила на ноги в тот момент, когда первый вагон поезда показался в начале платформы.
Петар закрыл глаза, приготовившись к смерти.
Но Никки отшвырнула его в сторону от проходившего поезда, и Петар угодил лицом в грязную лужу. Никки надела на него наручники и крикнула:
— Петар Матич! — а затем детектив Хит, помолчав мгновение, произнесла слова, которые преследовали ее десять лет: — Вы арестованы за убийство Синтии Хит. — Она сглотнула ком в горле и продолжила: — И за убийство Николь Бернарден.
После того как щелкнули наручники и Хит зачитала арестованному его права, она подняла голову. К горлу подступали слезы. Рук все никак не мог срезать болт. Она стояла так несколько мгновений, вытирая глаза и глядя на сыпавшиеся с потолка искры.
Несмотря на поздний час, Хит, зайдя в комнату наблюдения по пути в помещение для допросов, обнаружила там, кроме Рука, небольшую группу детективов: Тараканов, Раймера и Феллера. Малькольм и Рейнольдс не смогли приехать — они еще были на Стейтен-Айленде, вместе с криминалистами трудились над фургоном Картера Деймона. Никки почувствовала, что все смотрят на нее. Детективы понимали, что означал для нее этот арест. Знали и о том, что ей пришлось пережить этой ночью, видели, что она практически обессилена. Но они были копами, и само их появление в участке служило знаком поддержки. Они не собирались открыто выражать свои чувства.
И, чтобы дать это понять, Каньеро воскликнул:
— Как это мило с вашей стороны, детектив, нарядиться и накраситься ради нас! Вас редко встретишь при полном параде.
Хит выглядела как героиня с обложки компьютерной игры про коммандос. Она не успела переодеться, лицо и руки были покрыты царапинами и грязью. В коридоре, по дороге из отдела убийств, она выдрала из волос комок жевательной резинки.
— Я была немного занята.
Никки подошла к стеклу, чтобы посмотреть на Петара Матича. Он сидел у стола один, в наручниках.
— Меня удивляет то, что ты не прикончила эту сволочь, пока была возможность, — заговорил детектив Феллер. — Только ты и он. Никто никогда ничего не узнал бы.
— Я бы знала. И, кроме того, живым он принесет больше пользы. Я хочу знать все с самого начала. Все, что он сделал. Всех, на кого он работал. Кого еще он убил.
— И где сейчас Тайлер Уинн, — добавил Рук.
— Особенно это.
Когда Хит вошла в комнату и села напротив Петара, она тоже увидела на нем следы борьбы. Единственное отличие состояло в том, что его переодели в тюремную одежду. Но у него было больше ссадин, синяков, грязи и пятен запекшейся крови. На лице даже осталась синяя краска, которой Никки его обрызгала. В оранжевом комбинезоне он походил на игрока «Флорида Гейторс»,[147]пришедшего прямо с поля.
Они смотрели друг на друга в ледяном молчании. Хит не понравилось то, что она увидела. Не только то, что это был человек, зарезавший ее мать и по крайней мере еще одну женщину. Не только то, что перед ней сидел ее бывший бойфренд, назвавший их отношения «работой», средством достижения цели. Никки не понравились его глаза. Покорное выражение смирения, признание поражения, которое она видела в метро, исчезло. Петар Матич всегда просчитывал свои действия на несколько ходов вперед, и его взгляд сказал ей, что после тоннеля он уже успел как следует обдумать ситуацию.
— Надо было тебе убить меня, когда была возможность, — начал он.
— Многие здесь считают так же.
— Почему ты этого не сделала?
— Я не судья. Я просто полицейский. Когда-нибудь мне придется ответить за свои поступки. И тебе тоже. Мы оба знаем за что.
— Никки Хит, которая всегда права. Святая и борец за справедливость. — Он наклонился к ней через стол. — Как жаль, что я не могу добавить к этому списку «идеальная в постели».
Никки почувствовала, что краснеет, и напомнила себе, что нельзя поддаваться эмоциям. Петар намеревался использовать все возможности, в том числе напоминания об их связи, чтобы получить над ней преимущество. Хит постаралась не обращать внимания на удар — и на то, что Рук стоял по ту сторону зеркала, хотя остальные детективы разошлись выполнять ее задания. Она сделала глубокий вдох, чтобы сосредоточиться.
— Расскажи мне, когда именно ты получил задание убить Синтию Хит.
— Отлично. Как профессионально с твоей стороны — забыть о чувствах.
— Кто предложил тебе это?
— Вот видишь? Ты сосредоточена на работе, как всегда.
— Я хочу получить ответы.
— А я хочу заключить сделку, — ухмыльнулся он.
— Тебе нечего предложить мне. Я уже знаю, что ты убил мою мать и Николь Бернарден.
— И кто это сказал?
— Ты.
— Когда?
— Сегодня в метро.
— Докажи это.
Петар снова ухмыльнулся, только на этот раз ухмылка была шире и уверенней. Такое лицо она видела у него в тот момент, когда он отнял у нее пистолет на станции. Презрительное выражение, при виде которого ей захотелось его убить. На миг Никки пожалела о том, что не сделала этого, — и знала, что всю оставшуюся жизнь такая мысль будет время от времени приходить ей в голову.
Оба понимали, что этот допрос — не простая формальность. Будучи сотрудником отдела убийств, Хит прекрасно знала, что любое обвинение следует подкреплять надежными доказательствами — для окружного прокурора. Именно по этой причине она отправила своих детективов обыскивать квартиру Петара и офис на телестудии, где он снимал шоу. Далее им предстояло рассмотреть всю его жизнь под микроскопом. И это было только начало.
Но Петар пытался посеять в ней сомнения. Никто, кроме Никки, не слышал, как он признался в убийствах, — точно так же никто не узнал бы, если бы она толкнула его под тот поезд. Если она не сумеет найти убедительных доказательств, которые могут быть представлены в суде, Петара Матича освободят. Он отлично понимал это и воспользовался своим козырем.
— Ты знаешь, что у меня есть то, что тебе нужно.
Хит понимала: если она хотя бы моргнет и как-то проявит интерес, она утратит преимущество, и это станет началом конца. Поэтому она сдержалась и продолжала сидеть молча, с каменным лицом.
— Возможно даже, это не просто информация об убийстве твоей матери. И другой женщины. — Он говорил так, словно убийства людей были ничего не значащими фактами, едва достойными упоминания. — Скоро произойдет некое событие. Крупное событие и очень неприятное. Оно готовилось десять лет — если этот отрезок времени тебе о чем-то говорит.
Намекая на годы, разделявшие два убийства, Петар стремился вызвать в Хит интерес, в то же время не признавая вину. Противник был умен. Никки должна была быть умнее.
Она не клюнула на предложение о переговорах и сказала:
— Если тебе известно что-либо о готовящемся преступлении, твой долг — сообщить об этом в полицию.
— Разумный совет, детектив. Возможно, я последую ему. — Он снова улыбнулся той надменной улыбкой. — Однако у меня есть кое-какие условия.
Выйдя из помещения для допросов, Никки обнаружила в комнате наблюдения Айронса. Капитан бросился к Никки.
— Вы что, серьезно собрались заключать сделку с этим отморозком?
Хит взглянула на настенные часы.
