Наблюдая за Невструевым, «грузчики» заметили, что, невзирая на столь приятное общество, его явно что-то тяготит. Чиновник постоянно бросал взгляд на часы, обильно потел и заметно нервничал. Минут через сорок его барышня удалилась в дамскую комнату, и объект, в очередной раз обведя глазами зал, поднялся и решительно направился к столику, за которым сидели Нестеров и Полина. Учтиво извинившись перед Ольховской, он попросил бригадира отойти в сторонку – поговорить. Александр Сергеевич кивнул, поднялся и пошел вслед, гадая по дороге, что сие может означать – прокол или некое досадное недоразумение? Они вышли из зала, Нестеров остановился и нарочито грубо начал первым:
– Ну и?…
– Ради бога, вы уж меня извините. У меня к вам огромная просьба. Как у мужчины к мужчине… Вы меня понимаете?
– Нет.
– У вас есть мобильный телефон?
– Допустим.
– Вы не могли бы немного побыть Валерием Иосифовичем?
– Кем?…
– Валерий Иосифович – это мой начальник. Я служу… Впрочем, это неважно. Так вот, я позвоню по вашему телефону своей супруге, объясню, что вы меня задержали по работе, а вы это при необходимости подтвердите… Понимаете, сегодня у тещи день рождения, а у меня совсем вылетело из головы… Вы, надеюсь, меня понимаете?…
Вот теперь Нестеров действительно начал понимать: похоже, мышонок жутко боится своей благоверной, а из всей здешней тусовки выцепил именно Нестерова потому, что принял его за «своего» – то есть за такую же коалирующую личность, как и он сам. Александр Сергеевич с трудом подавил в себе смешок и благородным жестом протянул чиновнику мобилу. Тот горячо поблагодарил и суетливо набрал номер:
– Анжела?… Это я… Подожди… Я говорю по трубке Валерия Иосифовича, моя разрядилась, и он любезно предложил свою… Работаем, да-да, тот самый проект… Радость моя, ну конечно, помню, но ты же понимаешь… Да, сейчас передам…
Невструев передал трубку бригадиру и посмотрел на него преданными собачьими глазами. Александр Сергеевич усмехнулся и деловито включился в радиоигру:
– Добрый вечер, Анжела… э… Васильевна… И мне тоже очень приятно… Прошу прощения, виноват, не знал о вашем маленьком семейном торжестве. Передайте от меня глубочайшие поздравления вашей матушке… Всенепременно, при случае обязательно заеду… Нет-нет, что вы! Еще буквально часок-полтора… Обязательно… Целую ручки. Всего доброго.
Бригадир отключил телефон и вопросительно посмотрел на Невструева:
– Это все?
– Спасибо вам огромное. Вы поступили как настоящий мужчина.
– Не думаю, что тест на принадлежность к мужскому полу включает в себя именно эту составляющую.
– И все равно спасибо. Кстати, а что вы имели в виду, говоря «час-полтора»?
– Я сказал вашей супруге, что через час-полтора мы с вами закончим работу, и вы сразу же поедете домой.
– А вот это уже было лишнее. Надо было сначала посоветоваться со мной, – обиженно встрепенулся Невструев.
– Виноват, заигрался, – улыбнулся Нестеров.
– Вот то-то и оно, что заигрались, – чиновник посмотрел на часы и, мгновенно потеряв всякий интерес к бригадиру, поскакал обратно в зал.
Далее события развивались с калейдоскопической быстротой: Невструев расплатился с официантом, вытащил из-за стола раздосадованную скомканным вечером подругу, которой явно хотелось еще десерта и танцев, и потащил ее на выход. Нестеров отзвонился Пасечнику, дав ему отмашку на приемку двух влюбленных сердец, после чего они с Полиной неторопливо закончили трапезу и вернулись к своим на набережную. Из соображений деликатности о том, сколь калорийно и вкусно они провели этот час на корабле, бригадир и «грузчица» умолчали.
Ориентируясь по настройке Пасечника, экипаж проехал в адрес на Маршала Блюхера, куда Невструев столь стремительно увез свою подружку. Сексуальный контакт (ну не кроссворды же они там отгадывали?) оказался весьма скоротечен – уже через сорок минут чиновник выполз из адреса с глубоким чувством удовлетворения на лице. Он забрался в свой «Рено» и на этот раз выдвинулся в сторону родного очага, где в праздничном ожидании томились жена и теща. По дороге Невструев заскочил в универсам, накупил всякой разной снеди, вина и букет роз – полную копию того, что недавно был подарен Цаце. Похоже, чиновник был неравнодушен к желтому цвету. На это Полина язвительно заметила, что желтые розы, согласно старинным толкователям языка цветов, означают неверность. Что ж, похоже, старинные толкователи в данном случае не ошиблись…
Час спустя два экипажа «грузчиков» стояли в темном дворе на улице Хасанской и расслаблялись пивком в ожидании официального окончания смены. Было понятно, что теперь объект уже никуда не денется, а посему Пасечник и Нестеров снисходительно отнеслись к предложению молодежи слегка отметить благостный день пятницы. Самое удивительное, что даже в этот вечер господин Невструев не изменил своим привычкам и, едва вернувшись домой, снова вышел во двор прогулять лабрадора. Черт его знает, может быть, эта собака признавала только хозяина и без него просто не могла расслабиться?
И тут Нестеров пустился на маленькую хитрость. Он подошел к своим «грузчикам» и на полном серьезе заявил, что они забыли сделать снимок лабрадора, а поскольку такая собака может стоить несколько тысяч баксов, то ее, пожалуй, следует включить в реестр движимого имущества чиновника. А вдруг он берет взятки исключительно борзыми щенками? Так как Нестеров и Ольховская были уже максимально засвечены в кабаке, ничего не оставалось, как отправить на это гиблое дело Лямина.
Ваня мужественно исполнил свой долг – он вышел на футбольную площадку, встал под фонарем и в тот момент, когда собака, обрадованная появлением незнакомца, радостно скаля зубы, бросилась на него, он зажмурил глаза и несколько раз надавил на гашетку фотоаппарата. От неминуемой расправы Лямина спас Невструев, успевший за пару метров до прыжка перехватить за поводок клыкастую тварь.
– А из тебя еще не весь толк вышел, молодец, – похвалил вернувшегося с боевого задания Ивана Нестеров. – Штаны-то не обмочил?
Достойно ответить бригадиру Лямин не смог – в противном случае все бы услышали, как у него предательски громко стучат зубы.
– Вы прирожденный Песталоцци, – шепнула Нестерову Полина.
– Ага, а Лямка – прирожденный папарацци, – хохотнул бригадир.
Следующим вечером Полине позвонил Артем Сорокин, и по его иронично-загадочному тону Ольховская поняла – результат есть.
– Ну, мать, ты даешь. Интересную бутылочку ты мне подсунула.
– Темка, не томи, рассказывай.
– Кстати, Полин, а ведь мы с тобой так и не условились об оплате моего титанического труда. У меня в производстве двенадцать дел, а я, вместо того, чтобы бороться с гидрой преступности, ношусь по городу с твоими пальчиками, валяюсь в ногах отца, умоляя его пойти на должностное нарушение…
– Сорокин, кончай паясничать. Короче, с меня бутылка и дружеский поцелуй в щечку.
– Две бутылки и два поцелуя.
– Ладно, вымогатель, договорились. Ну, что там?
– Как установила экспертиза, в бутылке действительно находилось вино, соответствующее надписи на этикетке, а именно «Шатонеф-Дю-Пап» урожая девяносто восьмого года. Приблизительная стоимость восемьдесят пять долларов США за бутылку… Кстати, как на вкус?
– Сорокин, я тебя убью!.. Дальше…
– Экспертиза обнаружила на бутылке массу отпечатков пальцев, – не меняя пафосного тона, явно измываясь, продолжил Сорокин, – …и после тщательного анализа пришла к выводу, что в течение одного-двух дней эту бутылку держали в руках как минимум пять человек. Четырех из них удалось идентифицировать. Ими оказались: Жбанков Константин Робертович, 1977 года рождения, уроженец Ленинграда, в 1999 году осужден Красногвардейским народным судом Санкт-Петербурга к трем годам лишения свободы условно по ст. 171 ч. 2 УК РФ – незаконное предпринимательство («Это, наверное, официант», – подумала Полина); Камышин Евгений Алексеевич, 1973 года рождения, уроженец Воркутинской области, в 1996 году осужден Кировским народным судом Санкт-Петербурга к двум с половиной годам лишения свободы по ст. 149 УК РСФСР – умышленное уничтожение или повреждение имущества; а также Нестеров Александр Сергеевич и Ольховская Полина Владимировна – действующие сотрудники ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Дактилокарты последних направлены в ГИЦ весной 2001 года во исполнение приказа министра внутренних дел РФ… Забавная компания, ты не находишь?
– Нахожу, – нетерпеливо подтвердила Полина. – Но ты сказал, что отпечатков было пять…
– Так точно. Пятые пальцы внесены в специализированный учет неизвестных преступников, оставивших следы рук на местах нераскрытых преступлений.
