- Алёна, - как можно веселее и беззаботнее заговорил я. - Вы будьте дома, если Денис Петрович появится, сразу же позвоните мне. Хорошо? А я тем временем наведу справки по своим каналам, не привлекая пока милиции, и не устраивая лишнего шума. Только большая просьба: из дома - ни на шаг. И, кстати, ваш адрес.
Она продиктовала мне адрес, я записал его прямо на стенке, не найдя под рукой бумаги.
А потом спросила меня, помолчав:
- Что, Михаил Андреевич, вы думаете, всё так плохо? Вы думаете, могло произойти что-то серьёзное?
- Пока, Алёна, я ещё ничего плохого не думаю, и вам очень настоятельно советую следовать моему примеру. Хорошо?
- Хорошо, Михаил Андреевич, - шмыгнула она носом, - я постараюсь. Я очень постараюсь.
- Вот и хорошо, - обрадовался я, - Только вы сидите, пожалуйста, дома и никуда не уходите!
- Куда мне идти? - невесело откликнулась она, и я опять едва не задохнулся от жалости.
Положив трубку, я вернулся в комнату и по мобильному телефону стал звонить полковнику Михайлову. Удалось мне это только с пятой или шестой попытки.
- Здравия желаю, Константин Валентинович, - поздоровался я.
- И тебе того же, - саркастически и совсем не любезно ответил полковник. - Давай, выкладывай быстрее, что там у тебя случилось? Только, если можно, кратенько, хорошо?
- А что, занят?
- Есть немного. Слушаю тебя внимательно.
- Возможно, это ложная тревога, но кажется куда-то пропал Денис
Кораблёв.
- Кажется, или пропал? И что тебе известно? Где он пропал? Как?
- Где - не знаю, но направлялся он на Воронцовскую улицу, к сестре, которая там проживает.
- А охрана?
- Он уехал, обманув охрану, - вздохнул я.
- Никуда не уходи, я тебе сейчас перезвоню. Чёрт-те что творится! полковник в сердцах приложил трубку так, что даже у меня в ушах загудело.
Перезвонил он быстро - минут через двадцать.
- Денис Кораблёв убит в Факельном переулке, в районе Таганки, час назад. При нём не было обнаружено документов, поэтому личность не смогли установить сразу. Есть основания предполагать, что убийца хорошо знаком Кораблёву. Правая дверца была открыта, а сам Кораблёв лежал лицом вниз, завалившись в сторону правой дверцы, он явно кого-то приглашал, ожидал, что он сядет в машину.
Убит Кораблёв тремя выстрелами, недалеко от места убийства, в кустах, найден наган с пустым барабаном. Ещё обнаружен какой-то пакет с бумагами. Я сейчас выезжаю на место, когда приеду - позвоню. Кто тебе сообщил о пропаже Кораблёва?
- Сестра, Алёна, Алёна Петровна, - запутался я.
Полковник похмыкал удивлённо, но промолчал, а я залился краской, сердясь на себя.
- Давай адрес сестры, - вздохнул полковник. - Ну и дела! Ты, Михаил Андреевич, не бери в голову, всё образуется. Не переживай, я обязательно позвоню. Как только чуть освобожусь. Всё, хоп!
Легко говорить - не бери в голову. Я походил по комнате из угла в угол, Артур сидел в кресле, сочувственно моргал из-за толстых своих стёкол, но тактично помалкивал, олицетворяя собою группу поддержки. Ну что же, поддержка сейчас возможно как раз то, что мне требуется в первую очередь.
Промучившись минут двадцать сомнениями, я всё же позвонил Алёне, хотя и не должен был. Но я это сделал.
- Алёна, - совсем охрипшим голосом почти прошептал я. - Вы меня извините, сейчас я не могу сказать многого, не имею права, и сам пока ещё знаю очень мало, но я думаю, что скоро вы сами всё узнаете, я имею в виду подробности. А я вынужден сообщить вам о большом для вас несчастье - час назад убит ваш брат. Я хочу сказать, что очень вам сочувствую и готов помочь всем, что только в моих силах. Будьте мужественной, Алёна, держитесь.
Она всхлипнула и ответила:
- Я чувствовала это. На нас идёт самая настоящая охота. На всю нашу семью. Мне кажется, что Славы тоже нет уже в живых. Я очень не хочу в это верить, но почему-то почти уверена. Вы извините, я пойду... Я после позвоню вам...
Я всё понял. Чем я мог помочь женщине, на которую столько обрушилось? Наверное, ничем.
Полковник позвонил часов в восемь вечера, я, честно говоря, весь измаялся. Алёну вызвали сперва на опознание брата, а потом увезли на собеседование. До сих пор она не вернулась домой, я уже опасался, что её арестуют. Так что звонок полковника меня обрадовал, я надеялся, что он внесёт хоть какую-то ясность. Голос у него был очень усталым.
- Михаил Андреевич? - спросил он в трубку.
- Да, да, Константин Валентинович, слушаю тебя внимательно, - поспешил я ответить, не скрывая нетерпения.
- Я понимаю, что тебя интересует в первую очередь, - с лёгкой иронией ответил полковник, - сообщаю: Алёна Петровна, по моим сведениям, только что отправлена домой, правда, под подписку о невыезде.
- Это почему?!
- Ну знаешь, брат, это уже вопрос не ко мне. Слушай, что пока удалось установить. Светофор, возле которого был убит Денис Кораблёв, был испорчен. Притом достаточно умело.
- Ты хочешь сказать, что это была засада? И поэтому подписка о невыезде?
- Я пока не хочу ничего сказать. Я ещё только начал, а ты уже спешишь на защиту дамы. Не спеши. Она действительно звонила ему по телефону и сообщила о полученных бумагах, которые могли составлять прямую угрозу для него, но позвонила она по обычному телефону городской сети, который не подслушать сегодня только ленивый не может, так что успокойся, на этом основании никто её под подозрение не берёт.
Ты слушай дальше. Тут возникает ещё одна комбинация. Наган, который найден неподалёку и из которого был убит Денис Кораблёв, имеет отпечатки пальцев Соколика. А из квартиры Кораблёва исчез приготовленный им чемоданчик с деньгами, которые он готовил для Соколика как выкуп за сына. Так что есть версия, что сразу после звонка сестры был ещё один звонок - от Соколика, и Кораблёв назначил ему встречу по дороге к сестре, где они и встретились, это объясняет то, почему и кому Кораблёв сам открыл дверцу автомобиля.
- Но тогда выходит так, что мальчика либо не было у Соколика, и он убил Кораблёва, чтобы забрать деньги, либо между Соколиком и Денисом Кораблёвым во время передачи денег произошёл какой-то мгновенный конфликт, мало ли что: возможно, Кораблёв передумал отдавать деньги, Соколик убил Дениса Кораблёва, а мальчик либо убежал, либо его опять увёл с собой Соколик.
- Версий множество, есть и такие, - уклончиво ответил полковник. - Но вот что ещё: в машине найден пакет, явно подброшенный, в котором точно такие же документы, что и были получены по почте, либо подброшены в почтовый ящик Алёне Кораблёвой.
- Вот это да! И что - тоже ксерокопии?
- Да нет, подлинники.
- Простите, - вмешался слушавший с моего разрешения по параллельному телефону Артур, - а на пакете тоже есть отпечатки пальцев Соколика? Или нет никаких отпечатков?
- Браво, Артур! - восхитился полковник. - Я-то думал, задаст или нет этот вопрос Михаил Андреевич, нет, не задал. А ты, Артур - просто умница. И как ты догадался это спросить?
- Я случайно, Константин Валентинович, - засмущался от таких похвал Артур.
- Ну, знаешь! - возмутился полковник. - Случайно только мимо стула садятся, а такие вопросы просто так, случайно не задаются. Я тебя поздравляю, Михаил Андреевич, ты не ошибся в выборе, твой помощник настоящий сыскарь, голова у него не только для того, чтобы шляпу на ней носить. А почему ты так спросил, Артур? Что, по-твоему, из этого следует?
- Мне кажется, что это кто-то другой, не Соколик. Я подумал, что если стрелял профессионал, да ещё с такого расстояния, достаточно было бы двух выстрелов, один в лицо, а второй в голову, контрольный, да?
- Контрольный. А что странного в том, что выстрелов было три?
- Ну всё же почти центр, не очень раннее утро, могли сбежаться люди, могли увидеть из окон, да и вообще, зачем профессионалу лишний шум, лишний выстрел? Тем более, что такой профи, как Соколик вряд ли так неудачно спрятал бы оружие. Словом, всё было сделано так, чтобы показать, что были отстреляны все патроны, и оружие выбросили просто за ненадобностью.
- А почему нельзя было просто взять, скажем, и вытащить последнюю пулю из барабана?
- Я подумал, что убийца мог и не знать как это делается. Я вот, например, могу точно разрядить пистолет Макарова, наверное, ТТ, но вот барабанный наган - не уверен.
- А вот это совсем интересно, под таким углом даже мы не смотрели. Ай да Артур!
- Ты мне смотри, не перехвали помощника, - пробурчал я строго, хотя и был доволен похвалой Михайлова в адрес Артура так, словно меня самого похвалили.
Мы распрощались с полковником, договорившись завтра созвониться. Я повесил трубку и спросил:
- Ну что, Артур? Будем ужинать? Ты сегодня вообще как - настроен у меня ночевать, или домой есть надобность заехать?
- Я бы остался, если не надоел, Михаил Андреевич
- Как ты можешь мне надоесть? Я сам себе надоел.
Настроение у меня заметно улучшилось, и отужинали мы почти весело, если бы не моё некоторое напряжение. Я ждал и надеялся, что позвонит Алёна, хотя бы рассказать, что и как. Я очень беспокоился за неё, буквально места себе не находил. Но время шло, а звонка не было. Настроение моё улетучивалось, я бродил по комнате, пил кофе и следил за тянущимся временем.
