Там мы что-то ели из мяса, пить я отказался. Мой новый знакомый взял немного виски с минералкой. На бандита Эдик не смахивал. Скорее, на коррумпированного до мозга костей ИТРа и по этой причине никогда не снимающего очки. После погоды-природы, дело было в январе, начали рассказывать анекдоты про милицию и новых русских. Когда анекдоты кончились, я сказал, что устал с дороги, часовые пояса другие, на улице трескучий мороз, и потому мне хочется спать. Эдик сказал:
- Это правильно. Ты с кем предпочитаешь - с блондинками или брюнетками?
Я, не подумавши, сказал, что с самим собой. Эдик засмеялся:
- А это онанизм! А может, ты еще другой ориентации?
Я выдержал паузу и резким движением вылил ему в лицо минералку.
- Фильтруй базар, Петя! На киче за такой косяк знаешь, что делают?
Эдик перепугался:
- Прости, братан, не подумал!
- Думать надо всегда. Тебя зачем прислали?
Может, и проверял он меня, как отреагирую. На его светлый костюм смешно было смотреть: он был в "яблоках", как шкура пегой лошади.
- Пошли, сушиться будешь.
Эдик взял бутылку "мартини". По пути за нами увязались две барышни в шубах: одна длинная, другая толстая. Они намеками предлагали любовь, хотя всего лишь просили вынести стаканчик воды - у них "горло пересохло". Эдик впустил их, и они, сев на кровать, тут же изложили свои планы "немножко размяться". Он предложил им снять шубы, угостить "мартини", но дамы предупредили, что у них повременная работа и сначала надо заплатить по 200 тысяч рублей за один час. Эдик деланно возмутился. Он, конечно, хотел реабилитироваться в моих глазах:
- Что за манеры - сели в шубах на постель и сразу требовать бабки! Позорите меня перед гостем из Москвы. Что он подумает о нашем городе? Вы, наверное, с КМК, ага, не хотели ковать железо?
Барышни обиженно ушли, сквозь зубы пообещав нам какие-то неприятности.
Когда дверь захлопнулась, Эдик спросил:
- Знаешь, что такое КМК?
- Что - проверяешь меня?
- Да нет, ты чего, братан! Просто многие не знают. Тут половина шалашовок оттуда. Не любят, понимаешь, черную металлургию, бросают производство в самый трудный для страны час.
КМК - Кузнецкий металлургический комбинат был одним из самых крупных производственных монстров в Кузбассе.
Мне надоела трепотня, я молча переоделся в спортивный костюм и лег поверх покрывала.
...Разбудили меня тихие голоса, я приоткрыл глаза.
- Мы разбудили вас? - вежливо спросила высокая брюнетка. Она сидела, закинув ногу на ногу, так, чтобы как можно больше оголилось ее бедро. Я ответил, что ничего страшного, и приподнялся. Эд уже успел налить девушке своего "мартини", но она, как выяснилось, не пила при исполнении, только курила, пуская миниатюрные колечки.
Девушку звали Леной. Я назвал себя.
- Ну что, может, с двоими? - спросил он ее.
- Нет, - испуганно отказалась она. - Я еще не так низко пала. - И она тут же взяла телефон и стала названивать, пояснив, что ее фирма называется "Досуг". Но там уже был облом, хотя трубка пообещала созвониться с соседней фирмой. Оказывается, они не конкурировали, а кооперировались в часы пик и обменивались заказами-вызовами. Не знаю, как они потом рассчитывались, наверное, была какая-то своя бухгалтерия.
Тут я вспомнил, что еще в самолете обнаружил, что мои брюки разошлись по шву. Надо было вставать и идти за нитками и иголкой к дежурной. Улыбчивая тетя в золотых очках и с внешностью доцента кафедры филологии с подчеркнутой любезностью протянула мне то, что я просил, и, кивнув в сторону сидящей перед телевизором блондинки, пропела:
- А вот наша Оля, молодой человек. Олечка, помоги зашить молодому человеку брюки!
Девушка напряглась и вымученно улыбнулась. "Еще чего, - подумал я, доверять такие интимные вещи незнакомым лицам".
Когда я вернулся в номер, Эдик мужественно ждал, пока девушка получит ответ. В сторону она тихо сказала, что время будет считаться с того момента, когда по вызову приедет другая девушка. Зашив брюки, я сказал, что никуда звонить не надо. Эдик разочарованно посмотрел на меня. Ему очень хотелось порезвиться, но, как гостю, мне надо было уступить девчонку.
- Занимайтесь, - сказал я им и пошел относить нитки с иголкой.
Эд проводил меня печальным недоуменным взглядом. "Интеллигент вшивый, - подумал я, - жируешь на бандитские деньги".
Но мне тоже приходилось играть в игру.
Я протянул дежурной две конфетки, она снова проявила трогательную заботу о блондиночке, которая сидела сложив руки на худеньких коленках, как школьница на танцах.
- А вы бы Олечку угостили!
Я сказал, что ее буду угощать не конфетами, а "мартини". "Доцентка" чуть не лопнула от счастья, как будто это ее собирались ублажать.
Я склонился над девушкой и сделал предложение насчет "мартини". Она с легкостью поднялась, оказавшись еще меньше, кажется, протянула ладошку. Да, так мы и пошли за ручку. У нее были ярко накрашены губы и волосы, подстриженные скобкой. Я назвался, по легенде, Николаем. Она назвала себя и сказала, что надо купить в буфете сигарет.
- Вы из Новосибирска? - спросила она.
- Из Москвы.
- Вы так похожи на одного человека из Новосибирска. Его тоже Колей звали.
"Которого ты травила клофелином", - подумал я, а вслух произнес:
- Ни разу не был.
Эдик бурно обрадовался, когда мы вошли, будто я привез его пропавшую невесту.
- Круто! - сказал он.
Я, кстати, на эффект и рассчитывал.
Проститутка Лена тоже обрадовалась: ее нравственности теперь ничто не угрожало. Девушки быстро познакомились, выяснили, кто из какого "Досуга".
- Тебе - девятнадцать? - спросила Оля. - Вижу, что молодая, а мне уже двадцать шесть.
И они весело защебетали, забыв о нас. Брюнетка стала рассказывать, как пыталась вызвать еще одну девчонку, да вот до сих пор не могут привезти, за что только деньги им платят. Но тут как раз зазвонил телефон, Лена сняла трубку и сказала, что больше не надо, сами нашли.
Через пять минут в дверь постучали. Оля сказала, что это пришли за деньгами. Мы с Эдиком вышли вдвоем. За дверями стоял коротышка, он вежливо поздоровался и спросил, на сколько времени. Мы решили, что на час, а потом посмотрим. Тарифы на "товар" были двести тысяч за час, четыреста - за два, четыреста пятьдесят - за три.
Эд категорически расплатился за обоих и нетерпеливо потянул свою брюнетку в ванную, потом они нагишом прошлепали в свою комнату. Оля встала, потянувшись за сигаретами, невзначай коснулась меня своим бедром.
- Заигрываешь? - спросил я.
- А то! Не пора ли и нам в ванную?
- Успеется.
Она не настаивала. Догадливая девочка. Клиенту захотелось почесать языком.
- Сутенеры обижают?
- Нет, что вы, у нас такого нет, как в Москве, чтоб били. Они заботятся о нас, как положено. У нас фирма. Привезут, отвезут, проверят, что за хата, клиенты. Если несколько человек - номер не проходит.
- И сколько вам перепадает?
- Из 200 тысяч проститутке остается 120. Остальное в - офис. Не знаю, как они там делят. Дежурной - 25 тысяч отстегивают, если нашла клиента. Вот как этой, думаешь, чего она старалась. Ну и крыше платят. У нас милицейская крыша, - с гордостью сказала она.
Повеяло чем-то родным, ощутимо почувствовались за спиной наши доблестные ребята в серой форме... Чтоб они подавились деньгами, которые им зарабатывают девчонки!
Оля спросила:
- А у тебя дети есть?
- Я неженатый.
- А у меня две дочери. Хочешь фотокарточку покажу? - Она достала из сумочки бумажник. На фотографии были сняты две маленькие светлые девчушки. - Это Машенька и Настенька.
Ее светлые глаза неожиданно потеплели, она вздохнула и стала рассказывать о том, что работает врачом в заводской поликлинике, показала карточку, где значилась ее должность, фамилия.
- Нам уже четыре месяца не платят. После работы сюда, на вторую смену. Мама сначала не знала. А потом, когда догадалась... Плакала всю ночь... Но потом поняла меня. А что делать? Она тоже сидит без денег.
Все было очень достоверно. Может, у нее, как у начинающей, была своя философия доверия, чтобы клиент почувствовал душевный комфорт?
Потом она, округлив глаза, рассказала про маньяка-людоеда, который водился как раз в этом районе. По ее словам, такие уроды рождались из-за критической экологии в Новокузнецке. И муж ее был чокнутым - пырнул ножом милиционера: посадили его на два года.
- Дурной был. Представляешь, даже поср... ходил с ножом. Доигрался. Теперь одна с двумя детьми. Ношу ему передачки.
- Будешь ждать его?
- Конечно!
- А он не знает, чем ты занимаешься?
- Нет, ты что, сразу убьет!
- А ведь может узнать.
- Не узнает...
Она облокотилась на стол, подперев ладонью щеку, тонкая сигаретка между пальчиками, сизый дымок.
- Ас кавказцами тоже приходится?
- Нет, ты что! Они жестокие. Нам и русских хватает. Здесь, в гостинице, в основном москвичи. Мы можем всегда отказаться, никто не заставляет. И завязать можешь в любой момент. Никто слова не скажет и препятствовать, чтобы там угрожали... А у тебя такая же ямочка на щеке, как и у меня, - вдруг весело заметила она. - Посмотри. А ты точно не женат?
