– Не получается.
– Почему?
– Если бы твоя версия была правильной, он расположил бы трупы в следующем порядке: Ладожская – Пашина – Лера – Галло – девушка в машине на Сухаревке.
– Ее звали Наташа, – мрачно сказал Саша. Волин посмотрел на него:
– Извини.
– Это не имеет отношения к работе, – отрубил холодно оперативник. – Теперь что касается жертв. Боря убивает их в том порядке, в каком ему это удобно. Для него не играет роли, когда именно убита конкретная женщина. Важно само заполнение «контрольных точек». Единственная женщина, которую он собирается убить только в нужном порядке, – «седьмая жертва». «Мелодия» – послание для нее. Потому-то Боря и звонит ей, а не, допустим, мне, вам или кому-то еще. Все убийства изначально «работали» на эту девушку, вели к ней и на ней же должны закончиться.
– Интересно, – хмыкнул Волин. – И когда ты до всего этого додумался?
– Сразу после вашего звонка, когда смотрел «Угадай мелодию». Они там, в суперигре, отгадывают мелодии. Каждая мелодия – нота. Эти ноты записаны на нотном стане и загораются по мере того, как их отгадывают. Очень похоже на Борин «график». В этот момент затрезвонил телефон. Волин рванул трубку:
– Волин!
– «Центральная», – сообщил безразличный голос. – Только что на названный вами номер поступил телефонный звонок. Звонили из таксофона у северного выхода станции метро «Речной вокзал». Волин кинул трубку на рычаг и бросился к двери, на ходу скомандовав Саше:
– Это он! – и, уже вылетев в коридор, гаркнул на всю прокуратуру: – Дежурный! Опергруппу на выезд! И поднимай личный состав районных отделений. Работаем по плану «Сеть»!
***
Маринка успела довести свой рассказ только до половины, когда деликатно-мягко закурлыкал телефон. Девушка побледнела. Лева накрыл рукой ее ладонь, улыбнулся ободряюще:
– Спокойно, спокойно. Снимите трубку. Может быть, это и не он.
– А если он?
– Тогда мои коллеги засекут, откуда звонили, и вышлют опергруппу.
– Хорошо. – Маринка посмотрела на телефон, как на выползшую из-под дивана гадюку, подняла трубку и поднесла к уху. – Алло?
– Три, – услышала она знакомый голос. Маринка побледнела еще больше. Лева выхватил у нее трубку, прижал к уху. В мембрану колотились короткие гудки. Оперативник быстро нажал на рычаг, набрал номер:
– «Центральная»? Вы засекли его? Отлично, – и улыбнулся Маринке. – Они знают, откуда он звонил.
***
Три машины подлетели к северному выходу метро «Речной вокзал». Оперативники выскочили из салонов и побежали к таксофонам. Несмотря на поздний час, здесь все еще было много народу. Бабульки-торгашки спешили продать залежалый товар, светились окна палаток. Две телефонные будочки приткнулись за безжизненным уже торговым павильончиком, у стены сверкающего вывеской «Универсама». И обе они были пусты. Трубка одного лежала на телефонном аппарате, а рядом примостился крохотный диктофон, усердно выплевывающий динамиком короткие гудки – имитацию сигнала «занято». Оперативники рассыпались по площади, опрашивая бабушек-торговок, останавливая прохожих. Район в срочном порядке оцеплялся милицией. Мобильные патрули прочесывали улицы, останавливая одиноких прохожих для проверки документов. Саша наблюдал за общей суетой, стоя чуть в стороне. Волин остановился рядом.
– Он ушел, – спокойно констатировал оперативник. – Этот парень выбрал самое толковое место из всех, которые мог выбрать. Метро рядом. Ему было достаточно включить диктофон. Он уехал раньше, чем мы засекли номер. Поиски ничего не дадут. Дайте «отбой». Так нам его не поймать.
– А как поймать?
– Надо не идти за ним, а ждать его впереди.
– Отличный совет, – вздохнул Волин. – Знать бы еще, как это сделать.
– Нужно вычислить зашифрованное сообщение, тогда нам станет известно место следующего убийства, и, когда он придет, мы уже будем ждать его. Волин прошел к «Волге» опергруппы, снял трубку телефона, набрал номер:
– Дежурный? Волин. Никакой свежей информации не поступало? Вот как? Когда, говоришь? Отлично. Спасибо. – Он повернулся к Саше. – Хочешь новость? – Саша не выразил слишком большого энтузиазма. Стоял и серьезно смотрел на Волина. – Знаешь, что заканчивал Миша Газеев?
– Что? – равнодушно спросил оперативник.
– Радиоэлектронный институт. А знаешь, где он работал по распределению, прежде чем заняться бизнесом?
– На радио.
– Точно. Откуда знаешь?
– Тамара Галло. Волин вспомнил отличную обработку любительской телефонной записи голоса Аллы Ладожской.
– Поехали.
– Поехали, – спокойно согласился Саша.
***
Внезапно свет в квартире мигнул и погас.
– Что это? – встрепенувшись, испуганно спросила Маринка.
– Спокойно, – произнес Лева, поднимаясь и одновременно доставая пистолет из наплечной кобуры. – Оставайтесь здесь. Сейчас посмотрю. Может быть, просто пробки «выбило»? Дом-то старый. Проводка, наверное, уже никакая. Последние слова он пробормотал скорее для себя, выходя в коридор. Из-за зашторенных окон в квартире царила кромешная темнота. Но темнота обостряла слух, и Лева вдруг услышал, как кто-то всовывает ключ в замочную скважину. Он бесшумно отступил к гостиной, приказал Маринке едва различимым шепотом:
– Идите в спальню. Оперативник шагнул к двери гостиной, встал за стеной, подняв оружие над головой. Вот щелкнул первый замок, через секунду – второй, затем третий. «У него есть ключи», – подумал отстраненно Лева. Едва слышно скрипнула, открываясь, входная дверь. На лестничной площадке горел свет, и узкий луч упал в коридор. На мгновение его заслонила чья-то тень, и вновь наступила темнота. Лева подобрался. Он не умел драться так, как, например, Саша. Смирнитский скрутил бы этого типа в мгновение ока. Тот даже не успел бы сказать «ой». Лева же рассчитывал на внезапность. Ударить по затылку рукояткой «макарова», сбить с ног, оглушить, защелкнуть наручники. Можно было бы выстрелить, – наверняка психопат пришел сюда не с голыми руками и с вполне определенной целью. Учитывая личность Бори, никто не усомнился бы в правомочности использования оружия, но оперативнику очень хотелось взять Борю живым. Именно живым. И посмотреть на Борю в суде, когда тот будет сидеть в крепкой стальной клетке. Как зверь. Бешеный, смертельно опасный хищник. Человек двигался очень тихо. Практически бесшумно. Однако Лева слышал дыхание. Прерывистое и частое дыхание предельно взволнованного человека. Вот убийца подошел к двери. Оперативник чувствовал его близость кожей. Он приготовился ударить. Боря несколько секунд стоял за дверью, затем шагнул вперед. Лева опустил руку. В последний момент тот успел убрать голову. Это было удивительно. Боря не мог видеть оперативника. Он либо почувствовал ток воздуха, либо звериным чутьем угадал присутствие противника. Так или иначе, но рукоять «макарова» опустилась не на затылок убийцы, как рассчитывал Лева, а на плечо. Глухо хрустнула, ломаясь, ключица. Убийца взвыл и тут же ударил оперативника ногой в живот. Он не целил. Ударил просто так, лишь бы ударить. Но попал. Лева охнул. Воздух вырвался из легких. Оперативник согнулся пополам, выронив оружие, и тогда убийца бросился на него, припечатав к двери. Створка распахнулась, и Лева опрокинулся на спину, увлекая за собой противника. Они покатились по полу, опрокидывая мебель. Оперативник пытался ударить маньяка коленом в пах, но тому все время удавалось увернуться, принимая пинки на бедра. Физически нападавший был сильнее Левы, и все же он постанывал от боли. Со сломанной ключицей ему тоже приходилось нелегко. И все-таки убийца подмял оперативника, взгромоздился сверху и несколько раз ударил головой об пол. Лева почувствовал вкус крови на губах. В глазах плыло. Он судорожно проглатывал кровь, стараясь не захлебнуться. Убийца ударил его еще несколько раз кулаком в лицо и, когда оперативник обмяк, вцепился ему в горло, сдавил, перекрывая доступ кислорода и одновременно сдавливая ногами ребра. Лева забился, глаза его полезли из орбит. Он попытался стряхнуть с себя убийцу, но тот только матерился сквозь зубы. Оперативник зашарил вокруг себя, пытаясь нащупать пистолет. «Макаров» лежал у самой двери. Уже теряя сознание, чувствуя, как рвутся от нехватки кислорода легкие, оперативник вцепился в оружие, приставил ствол к ребрам убийцы и нажал на курок. Тело приглушило звук выстрела. Запахло горелой тканью и обожженной кожей. Убийца дернулся, выгнулся дугой, но пальцев так и не разжал, хотя хватка стала чуть слабее. Лева выстрелил еще раз. Теперь хлопок получился довольно громким. Всполох пламени высветил лицо убийцы – молодое, губастое. Отблеск отразился в стеклах очков. Оперативник узнал Борю Газеева. Пальцы убийцы разжались. Лева вдохнул полной грудью, задышал часто, насыщая кровь кислородом. Газеев наклонился над Левой. Изо рта у него выплеснулась вязкая, смешанная с кровью слюна и упала оперативнику на лицо. Боря еще несколько секунд сидел, покачиваясь, верхом на противнике, а затем мягко повалился вперед. Лева оттолкнул руками мертвое тело, отполз в сторону, держась рукой за саднящее горло. Опершись второй рукой об пол, не выпуская из нее оружие, оперативник поднялся и, пошатываясь, пошел к спальне. Толкнул дверь. Маринка сидела на тахте и испуганно смотрела на Леву. Даже в темноте было видно ее лицо – абсолютно белое.
