Писец зачитал свои записи, и Ван подтвердил, что именно так он говорил.
– Дайте ему приложить свой большой палец! – приказал судья Ди.
Грубо подхватив обвиняемого, стражники опустили его большой палец в чернила и велели приложить к листку, пододвинутому судьей.
Дрожа, Ван подчинился. Судья заметил при этом, что его руки хорошо ухожены, а ногти на тонких пальцах очень длинные, по моде, принятой среди книжных людей.
– Отведите обвиняемого в камеру! – крикнул он и, раздраженно встряхнув руками, прошел в свой кабинет. Над разочарованной толпой пронесся возмущенный шумок.
– Вон! – рявкнул начальник стражи. – Вы не на представлении, где можно задерживаться! Уж не ждете ли вы, что вам подадут чай и сладости?
Когда последний зритель был вытолкнут из зала, начальник стражи мрачно оглядел своих людей.
– Куда мы идем, дети мои? Куда мы идем! Глупый и ленивый судья – вот тип начальника, о котором мы должны молить небо. Но пусть небесные силы избавят меня от необходимости служить глупому и усердному судье! А этот еще и непокладист. Какое несчастье!
– Почему его превосходительство не прибег к пытке? – спросил молодой стражник, – Эта плюгавая библиотечная крыса призналась бы в своем преступлении при первом щелчке кнута. В крайнем случае тисками надавить ему на суставы, и дело бы завершилось в мгновение ока!
Другой добавил:
– К чему разводить волокиту? У этого Вана за душой ни гроша, и никогда он не сможет никого подмазать.
– Простая умственная личность! – с отвращением объяснил их начальник, – Вина Вана бросается в глаза, и все же его превосходительство хотел бы «проверить некоторые обстоятельства». Пойдемте-ка на кухню и наполним наши миски рисом, пока эти обжоры охранники всего не слопали!
Тем временем судья Ди сменил свои официальные одежды на простое коричневое платье. Сидя в просторном кресле своего кабинета, он с удовлетворенным видом пил чай, который Цяо Тай только что ему налил.
– Секретарь, почему у вас столь мрачное выражение лица? – лукаво осведомился судья. Секретарь покачал головой.
– Я смешался с толпой, которая покидала суд, чтобы прислушаться к ее толкам. Сегодняшний допрос оставил очень скверное впечатление, благородный судья. Люди считают излишними ваши вопросы к Вану. Они думают, что ваше превосходительство совершил ошибку, не вынудив обвиняемого под пыткой признаться в преступлении.
– Если бы я не знал, что ты это говоришь, заботясь о моих интересах, секретарь, я заметил бы тебе, что ты важничаешь, – ответил судья. – Наш августейший государь назначил меня на этот пост, чтобы судить преступников, а не для того, чтобы нравиться толпе!
И повернувшись к Цяо Таю, добавил:
– Скажи, пусть сюда зайдет смотритель Гао. Когда Цяо Тай вышел, секретарь заметил:
– Ваше превосходительство, вы, кажется, придаете большое значение рассказу Вана о ночных стражниках. Не думаете ли вы, ваше превосходительство, что эти люди замешаны в преступлении?
Судья отрицательно тряхнул головой.
– Нет, – ответил он. – Не подозревая о происшествии, о котором Ван нам сегодня рассказал, судья Фон их тщательно допросил, как, впрочем, всех, кто в ту ночь был неподалеку от места преступления. Их начальник смог доказать, что ни он, ни двое его людей ни в чем не были замешаны. Слова Вана заинтересовали меня по другой причине.
Вошел Цяо Тай, которого сопровождал Гао, почтительно склонившийся перед судьей. Строго посмотрев на него, судья Ди сказал:
– Эта злосчастная история произошла в вашем квартале. Разве вы не знаете, что отвечаете за все беспорядки, которые у вас происходят? Старайтесь лучше выполнять ваши обязанности в будущем! Организуйте и ночные и дневные обходы и не тратьте времени, принадлежащего правительству, на трактиры и игорные дома!
Смотритель южного квартала бросился на колени и трижды простерся ниц перед судьей. Судья продолжал:
– Сейчас вы проводите меня на улицу Полумесяца, чтобы я смог осмотреть место преступления. Вы будете сопровождать меня с Цяо Таем и четырьмя стражниками. Секретарь Хуи возьмет команду на себя, я же хочу остаться в тени.
Надев простую черную ермолку, судья вслед за Цяо Таем и Гао вышел из ямьшя через боковую дверь. Замыкали группу четыре стражника.
Сначала небольшой отряд прошел главной улицей в южном направлении. Оказавшись за храмом Бога-покровителя города, он свернул налево, миновал храм Конфуция и перебрался за реку, которая с севера на юг пересекает западную часть города. За мостом дорога стала ужасной: начинались бедняцкие районы. Гао свернул налево, в маленький, застроенный лавками и запущенными домами проезд, который вывел их на узкую, идущую полукругом улицу. Это и была улица Полумесяца, и главный смотритель указал на мясную лавку Сяо.
Все остановились. Их сразу же окружило несколько зевак.
– Эй, проходите! – крикнул Гао. – Эти господа из суда. По приказу его превосходительства они прибыли осмотреть место преступления. Проходите, не задерживайтесь! Не мешайте чиновникам императора выполнять их обязанности!
Судья Ди отметил, что лавка стояла на углу очень узкой улицы и в боковой стене не было прорезано окно. Кладовая находилась примерно в трех метрах сзади. Над стеной, соединявшей ее с лавкой, можно было заметить окно каморки, где погибла Чистота Нефрита. Высокая глухая стена дома гильдии мясников занимала другую сторону улицы, протянувшись до противоположного угла. Судья повернулся к улице. Прямо напротив въезда в улочку он увидел мастерскую портного Луна. С его чердака было хорошо видно окно Чистоты Нефрита.
Пока секретарь Хун для видимости расспрашивал Гао, судья сказал Цяо Таю:
– Попробуй залезть в то окно.
Улыбнувшись, Цяо Тай засунул полы своего платья за пояс и, высоко подпрыгнув, сумел ухватиться за край стены. Упало несколько кирпичей, образовав дыру, в которую он вставил правую ногу. Опираясь на нее, он медленно поднимался, прижавшись всем телом к стене и смог ухватиться рукой за край окна. Еще одно усилие, и он, перебросив ногу через подоконник, оказался в комнате.
Судья дал ему знак спускаться. Цяо Тай повис на подоконнике. Всего полтора-два метра отделяли его от земли. Разжав пальцы, он бесшумно упал на ноги благодаря приему, который наши знатоки кулачного боя называют «бабочка опустилась на цветок».
Гао пригласил их осмотреть комнату жертвы, но судья кивнул секретарю Хуну, и тот сказал:
– Мы увидели все, что хотели. Отправляемся! Не спеша маленькая группа пошла к ямыню, и, когда смотритель квартала почтительно попрощался с судьей, тот сказал секретарю:
– Это посещение подтвердило мои подозрения. Позови Ма Чжуна.
Вскоре бывший «Рыцарь зеленого леса» глубоко склонился перед судьей.
– Ма Чжун, – сказал начальник уезда, – хочу дать тебе сложное и, вероятно, опасное поручение.
Лицо Ма Чжуна озарилось, и он радостно ответил:
– Благородный судья, жду ваших приказаний.
– Тебе надо переодеться бродягой и побывать в местах, посещаемых отбросами этого города, чтобы попытаться найти нищенствующего монаха. Не знаю, буддийского или даоса. Может быть, самозванца, выдающего себя за одного из них. Нужный тебе человек высок, мускулист – но он не из тех рыцарственных разбойников, с которыми ты имел дело в «Зеленых лесах». Это свирепый выродок, опустившийся до животного состояния благодаря своей развратной и преисполненной насилием жизни. У него очень сильные пальцы с короткими и обломанными ногтями. Не знаю, как он одет, вероятней всего, носит рваный капюшон. В любом случае я уверен, что, как у всех нищенствующих монахов, у него есть рыбий барабанчик в форме черепа, погремушка из бамбука, которыми пользуются монахи – сборщики подаяний, чтобы привлечь внимание прохожих. Окончательным доказательством того, что это твой человек, станет тот факт, что он владеет или недавно владел парой массивных золотых заколок особой работы. Они изображены на этом рисунке, который ты должен крепко запомнить.
– Право, великолепный портрет! – воскликнул Ма Чжун. – Но кто же этот человек и что за преступление он совершил?
– Никогда с ним не встречавшись, не могу сказать тебе его имени, – с улыбкой ответил судья, – Что касается его преступления, то этот негодяй изнасиловал и убил дочь мясника Сяо.
– С радостью выполню это поручение! – воскликнул бывший «Рыцарь зеленых лесов», прощаясь с судьей.
С растущим изумлением прислушивался секретарь Хун к указаниям, которые давались Ма Чжуну.
– Благородный судья, я буквально ошарашен! – сказал он после ухода своего товарища.
Начальник уезда улыбнулся и лишь коротко заметил:
– Ты видел все то, что видел я, слышал то, что и я слышал. Сам сделай соответствующие выводы!
5. ТАО ГАН СОВЕРШАЕТ МОЛЕБЕН В БУДДИЙСКОМ ХРАМЕ ТРИ МОНАХА СТАНОВЯТСЯ ЖЕРТВАМИ ЛОВКОГО МОШЕННИКА
