— А как вы пишете свои романы? — поинтересовалась одна из читательниц, получая автограф. — Берете сюжеты из жизни или из головы?
— Конечно, из головы, — ответила Настя. — В жизни все намного скучнее и проще, чем в моих романах, вы не находите?
— Да, пожалуй.
Еще минут через пятнадцать очередь почти иссякла. Остались две пожилые женщины, худощавый парень и одна девочка лет четырнадцати на вид. Настя подписывала книги почти машинально, используя практически только две «формулы»: «С лучшими пожеланиями!» и «Нескучного чтения!», а также некоторые их вариации.
Автограф-сессия, судя по всему, подходила к концу, когда случилось нечто странное, а точнее сказать — поразительное. Когда на стол перед Настей легла очередная открытая книга, Настя, не поднимая головы, спросила, кому подписать, получила ответ «Сергею» и быстро вывела на контртитуле:
«Сергею от автора с наилучшими пожеланиями!» Подписалась, закрыла обложку и протянула книгу читателю. Парень взял книгу, коротко кивнул, развернулся и зашагал прочь.
Настя поздоровалась с новой читательницей, протянувшей ей только что купленную книгу, как вдруг ее словно током пронзило — она вспомнила обложку книги, которую подписала парню. Обложка была выполнена в рыжеватых тонах, и на ней, глубоко оттиснутыми желтыми буквами, красовалось название: «Темная стороны Луны».
— Этого не может быть, — хрипло прошептала Настя.
— Что? — не поняла читательница.
Настя не могла ответить, что несколько минут назад подписала незнакомцу несуществующую книгу. Что роман «Темная сторона Луны» она начала писать четыре месяца назад, и в день, когда не стало Алексея, как раз заканчивала черновой вариант. Заканчивала… но так и не закончила.
— Прошу прощения! — воскликнула Настя. — Я на минуту!
Она вскочила из-за стола, слегка оттолкнула Геру, который оказался на пути, и побежала к лестнице, стремясь догнать парня, которому дала автограф, расписавшись на книге, которой не могло быть в природе.
Она сбежала по лестнице вниз, выбежала на улицу, огляделась. Парня нигде не было. Настя вернулась в магазин, быстро пробежалась по секциям, но также безрезультатно — парня нигде не было.
Раскрасневшаяся, взволнованная, она поднялась на второй этаж и вернулась к своему столу, возле которого теперь стояли только Гера с Олей да девочка-читательница.
— Вы его видели? — взволнованно спросила она всех сразу.
— Кого? — спросил Гера.
— Этого парня!
— Какого парня?
Настя взглянула на девочку.
— Он стоял прямо перед тобой! Ты помнишь?
— Нет, — растерянно произнесла девочка. — Я не помню. Я не смотрела.
— Не смотрела?
Она закрутила головой:
— Нет. Я как раз листала вашу книгу.
Настя перевела взгляд на стол, схватила раскрытую книгу, захлопнула ее и взглянула на обложку. «Проклятие отчаявшейся горожанки». Роман, который она написала года три назад и который разошелся тиражом чуть меньше семидесяти тысяч экземпляров.
— Что случилось? — спросила рекламщица Оля.
— Ничего, — ответила Настя. — Ничего не случилось. Просто я… плохо себя почувствовала. Как вас зовут? — обратилась она к девочке.
— Вероника, — отозвалась та.
Настя взяла со стола ручку и быстро подписала книгу:
«Веронике, моей самой лучшей и самой преданной читательнице!» Поставила подпись, перевела взгляд на Олю с Герой и сказала:
— Я поеду домой.
— Да-да, конечно! — кивнула Ольга. — Автограф-сессия прошла успешно! Через месяц можем снова ее провести!
— Обязательно. Всего доброго!
Настя накинула плащ, взяла свою сумку и быстро зашагала к лестнице. Гера и Оля переглянулись.
— Она всегда такая? — спросил Гера, когда Настя скрылась из вида.
— Нет, — ответила Оля и вздохнула. — Ее недавно выпустили из психбольницы.
— Откуда? — вскинул брови парень.
— У нее мужа сбила машина, — объяснила Ола. — И еще — случился выкидыш. Все это в один день.
Гера присвистнул.
— Ну, дела. Тогда понятно.
В то время, пока Гера и Ольга обсуждали психическое состояние Насти Новицкой, сама она шагала по тротуару вечернего города и бормотала себе под нос:
— Этого романа нет… Я его не написала. Обложка мне просто почудилась… Его нет… Не существует…
Порывы холодного осеннего ветра заставляли ее поеживаться, но Настя была им рада. Ветер остужал пылающее лицо и пылающие мысли.
В тот вечер Настя Новицкая впервые за последние два месяца села за клавиатуру компьютера. Первую страницу она заполнила словами быстро. Она писала о своей жизни с Алексеем, о странном впечатлении, которое он на нее неизменно производил (гигант с сердцем ребенка), о том, какой радостной и счастливой была их совместная жизнь.
Закончив первую страницу, Настя вынуждена была остановиться, чтобы ответить на телефонный звонок. Звонила Светлана.
— Ну как? — заботливо спросила она. — Чем-нибудь себя заняла?
— Да, — ответила Настя. — Я тут начала кое-что писать… Кое-что новое.
— Новый роман? — обрадовалась подруга. — Ты наконец-то взялась за новый роман?!
— Да, возможно.
— Настюх, это так здорово!
— Знаю, — улыбнулась Настя. — Но это будет не детектив и не триллер. Это будет… просто книга.
— Замечательно!
— Я не уверена, что из этой затеи выйдет что-нибудь стоящее.
— Брось. Ты отличный писатель! О чем будет книга?
— О нас с Лешей.
Светлана несколько секунд молчала.
— Я знаю, что ты думаешь, — снова заговорила Настя. — Я не должна жить прошлым, нужно смотреть в будущее, научиться жить без него. Я все это понимаю. Но…
— Насть…
— Подожди. Я думала над этим. И поняла, что не смогу просто так пережить, «пережевать» прошлое, пока не дам всему выхода.
— Что ж… может быть, ты и права. Ты будешь описывать в книге тот… несчастный случай?
— Пока не знаю. Но я чувствую, что роман будет светлым. У меня есть ощущение этого света. Не знаю, понятно ли я все это объясняю. — Настя поморщилась. — Прости, кажется, я разучилась выражать свои мысли внятно. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Хорошо. Я как раз для этого тебе позвонила. В пятницу вечером у нас на фирме будет корпоративная вечеринка. Все хотят тебя видеть. Они звонили тебе, но твой телефон был отключен.
— Да, я… Я хотела побыть в тишине. Одна.
— Я понимаю. Так как насчет вечеринки. Придешь?
— Не знаю, — честно ответила Настя. — Не представляю, как я выдержу все эти утешающие взгляды и соболезнования.
— Может, ничего этого и не будет? У нас на фирме работают умные ребята.
— Да, я помню.
— Ладно, я тебя не тороплю с ответом, думай до пятницы. А завтра мы с тобой отправимся в поход по магазинам.
— Ты серьезно?
— Конечно! Купим тебе новое вечернее платье. Будет в чем пойти на вечеринку.
Настя пожала плечами:
— Ну, не знаю. Я подумаю.
— Думай, подруга, думай. Завтра утром я тебе позвоню и потребую ответа.
— Только не слишком рано.
— Само собой. Дам тебе отоспаться часов до одиннадцати.
— Хорошо. До завтра, — быстро свернула разговор Настя.
— До завтра!
Настя положила телефонную трубку на рычаг. Затем откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, намереваясь посидеть минуту-две в покое и тишине, чтобы собраться с мыслями. …И сама не заметила, как задремала.
Проснулась Настя резко, как от толчка. Взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что проспала полчаса. Спина и плечи затекли. Настя сдвинула и раздвинула лопатки, зевнула и посмотрела на экран монитора. По спине ее пробежал холодок. Белый экран был заполнен текстом.
Настя протянула руку к «мыши» и крутанула колесико, отматывая страницы. Вторая, третья… Когда она успела все это написать?
По-прежнему недоумевая, Настя приникла к экрану и стала быстро читать. И чем больше она читала, тем страшнее ей становилось. В тексте был описан тот день. Магазин, кафе… Вот Алексей вскакивает со стула и объявляет:
— Я за мороженым. Тебе какое?
— Не уверена, что тебе позволят пронести сюда мороженое, — капризно говорит Настя. — Со своей едой приходить в рестораны запрещено.
— Но официантка сказала…
— Официантка дура. И я уже не хочу мороженого. Давай закажем пирожные и чай.
На этом текст обрывался. Настя протерла пальцами глаза, снова взглянула на экран. Текст никуда не делся. Она откинулась на спинку кресла и задумалась.
Написано было неплохо, при этом — совершенно в ее манере. Однако она не могла вспомнить, когда успела все это написать. Получалось, что она не спала. Или… спала? И писала все это во сне?
— Нужно успокоиться, — приказала себе Настя. — Это никакой не лунатизм. Это всего лишь последствия стресса, о которых рассказывал доктор Макарский.
