- Все прошло нормально? - спросил Тимур, торопливо запихивая желтый конверт под матрас. Если он его прятал, то мой матрас годился для этой цели ничуть не меньше побитых молью валенок.
- Вполне, - кивнула я.
Врунья я неважнецкая, а потому Тимур вскинул голову и пристально на меня посмотрел:
- Никого не видела?
Я уставилась в пол, чтобы он не заметил торжественного блеска в моих глазах:
- Да как тебе сказать... Видеть-то я не видела, но кое-что слышала...
- Что еще? - насторожился мой горячо любимый супермен.
Слово за слово, и я все ему выложила, ну, про то, что происходило в его квартире, пока он тут целовался со своим конвертом. Не могу сказать, что услышанное повергло Тимура в отчаяние, но и равнодушным уж точно не оставило.
- Да-а, - крякнул он, - интересное кино получается. Я теперь, оказывается, не просто покойник, а рогатый покойник.
- Да не расстраивайся ты так! - В припадке сочувствия я бросилась на него с поцелуями и, кажется, немного перестаралась.
- Осторожней! - завопил Тимур. - Ты мне вторую ногу сломаешь!
Ясное дело, этот вопль мне не очень-то понравился, я отодвинулась и надула губы.
- Между прочим, не так давно ты называл меня очаровательной дюймовочкой... - напомнила я.
Тимур понял, что переборщил, и обнял меня за плечи:
- Ну прости, прости, ты и сейчас очаровательная Дюймовочка.
Ей-богу, если бы не серия последовавших за этим нежных поцелуев, я бы его ни за что не простила! Правда, удовольствие было недолгим, потому что Тимур снова впал в уныние и заговорил о грозящих ему карах небесных:
- Наверное, нужно в милицию позвонить, тянуть дальше бессмысленно, а то еще твоя приятельница проболтается, и они сюда заявятся. Нет уж, лучше я сам...
Я вздрогнула:
- И зря ты так думаешь про Люсю, я ее уже сто лет знаю и утверждаю с полным основанием - верить ей можно. Если она сказала, что будет молчать, значит, - могила!
Однако гарантии Люськиного молчания Тимура не вдохновили, он отвернулся к стене и скрипнул зубами:
- Ну хорошо, она никому ничего не скажет, но что это меняет? Не могу же я у тебя навеки поселиться!
- А что, ты мне не мешаешь, - заверила я Тимура. При этом я ни одной секунды не кривила душой.
- Ты чего плетешь! - Тимур снова повернулся ко мне и красноречиво постучал себя кулаком по лбу. - Соображай! Для всех я умер, а потому даже не смогу выйти из твоей квартиры. Сколько у тебя здесь метров? Двадцать? Тридцать?
- Жилой - двадцать семь, полезной - пятьдесят три, - заученно оттарабанила я. - А что?
- А то, что если я в ближайшее время не выйду из подполья, то остаток своих дней проведу на этих твоих двадцати семи метрах, среди... - он кинул недовольный взгляд в сторону окна (там, в углу, месяца два назад отстали обои, и я все никак не могла выбрать время, чтобы их переклеить), - среди всего этого хлама.
Я снова обиделась:
- Ну конечно, разве мой скромный шалаш можно сравнить с твоими хоромами!
А сама подумала, что это не такой уж плохой вариант. Ну, если Тимур будет жить у меня, оставаясь для всех умершим. В этом случае мне не придется делить его с женой, а также беспокоиться о том, что он влюбится в кого-нибудь еще. Вряд ли ему это удастся, если учесть, что женщин он будет видеть только по телевизору или в окно. Так что я буду для него единственной и неповторимой, самой красивой и самой желанной. Да ради такого я готова самолично сделать евроремонт!
Тимур тем временем уже в сто двадцать первый раз извинялся:
- Да нет, у тебя тут совсем неплохо, даже уютно... Такой артистический беспорядок...
Мог бы не продолжать, и так все ясно. Конечно, моя квартирка райский уголок, а я сама порхаю по ней, как ласточка, но всего этого недостаточно, чтобы остаться здесь навсегда. Уж лучше в тюрьму. Только я этого не допущу. Не знаю, что я сотворю, но мой супермен останется при мне, и точка!
Я тряхнула волосами, легко вскочила с кровати и провозгласила:
- Ну вот, я же забыла самое главное, мне пора за продуктами. За мясом, за творогом, за фруктами. Кстати, кое-кто собирался снабдить меня деньгами.
- И в самом деле, - Тимур сунул руку под матрас и достал из своего "швейцарского сейфа" пятидесятидолларовую купюру, - поменяй и купи все, что нужно.
На рынке я первым делом купила килограмм лимонов (а что, лучшее средство от любой болезни - сплошной витамин С!), берестяное лукошечко клубники, оказавшейся снизу примятой (плевать - залью сметаной!), несколько крупных яблок (на этот раз меня привлекла зазывная надпись "Урожай этого года"), немного огурцов, немного помидоров, смачный кусок говяжьей вырезки за совершенно баснословные деньги (себе я бы такого не позволила) и еще кое-что по мелочам. В конце концов руки у меня буквально отрывались под тяжестью двух громадных сумок. А что делать? Прокормить мужчину, как выяснилось, не так уж просто, а больного супермена - и подавно, по крайней мере, без большой любви такого точно не осилить.
Домой я ввалилась потная и разгоряченная, будто смену у мартена отстояла. Отфыркиваясь, вывалила на кухонный стол свои трофеи и понеслась в комнату интересоваться самочувствием любимого.
- Ну как, поспал хоть немного? - участливо осведомилась я, заботливо поправляя сбившиеся подушки.
- Поспишь тут, - неожиданно огрызнулся Тимур, - когда телефон звонит, не переставая...
- Да-а? - Я растерялась. - И кто мне звонил?
- Соображать надо! - покачал головой Тимур. - Неужто я буду брать трубку? И то верно, чего это я?
- Ну ладно, ладно, - пробормотала я примирительно, - сейчас буду тебя питать. - Идиотское Люськино словечко прилипло ко мне, как комочек старой жевательной резинки к юбке. Я шмыгнула в кухню.
И десяти минут не прошло, как я возникла вновь с подносом, уставленным заморскими яствами, добытыми на рынке. Мясо, конечно, за столь короткий срок я приготовить не успела, но клубника со сметаной в хрустальной вазочке наличествовала и выглядела весьма соблазнительно, под стать яблокам нового урожая, а также лимону, порезанному тоненько-тоненько, как папиросная бумага.
Я водрузила поднос на тумбочку рядом с постелью больного и присела в шутливом реверансе:
- Прошу вас, мой повелитель!
Тимур приподнялся на локтях и скосил взгляд на поднос:
- Это что еще такое?
- Как что? Пища богов - сплошные витамины!
Увы, мой энтузиазм так и не пробил бреши в Тимуровой меланхолии.
- Клубника? - наморщил он лоб. - Клубнику я не ем, у меня на нее аллергия.
- Да?.. - протянула я разочарованно. Откуда же мне было знать, что супермены страдают аллергией, как и прочие смертные.
А он словно специально меня третировал:
- Так... Клубника пролетает... Что там у нас еще? Лимон? Отлично! Только к чаю, а чаю я не хочу. Дальше... Яблоки, яблоки... Помнится, кто-то говорил о витаминах... Так вот, спешу тебя разочаровать, витамины в яблоках сохраняются только до января, а сейчас у нас что на дворе? Правильно, июнь!
- Но они же нового урожая... - слабо возразила я в свое оправдание.
- Нового? - Тимур затрясся в приступе гомерического смеха. - Где же их тогда вырастили? На Мадагаскаре, что ли?
Я задумалась: а что, похоже, он прав, яблоки у нас раньше августа не вызревают.
Что же они тогда пишут... Эх ты, наивная душа, а еще в рекламном агентстве работаешь, специально для таких, как ты, и пишут.
- Короче, ты ничего есть не будешь! - Я начала закипать. - Ну и ради бога, мне больше достанется. - С этими словами я подхватила поднос. Пусть не думает, что ему все позволено. Даже если у него нога в гипсе! Даже если он мой горячо любимый супермен с аквамариновыми глазами! Даже если...
Когда я дошла до последнего "если", руки у меня задрожали, поднос с грохотом рухнул на пол, а многострадальная клубника в сметане шлепнулась на палас. И как я сразу не сообразила, с чего это он так кочевряжится.
- Да ты же просто ревнуешь! Ты с ума сходишь от ревности! - крикнула я.
- Чего-чего? - Аквамариновые глаза смотрели на меня с недоумением, но я имела серьезные основания подозревать, что оно поддельное.
- Ты из-за жены бесишься! Из-за того, что она привела к себе любовника, когда.., когда еще твой прах не успел остыть!
- Какой еще прах?! - обиделся этот лицемер.
Глава 6
БЫВАЮТ ЛИ ВРАГИ У НИЩИХ
Сначала мы долго друг на дружку орали. Столько же времени ушло у нас на поцелуи. Поэтому поговорить серьезно мы смогли не скоро.
Я как раз орудовала тряпкой, убирая с пола остатки витаминного пиршества, опрометчиво отвергнутого Тимуром, когда меня посетила такая простая и ясная мысль, что оставалось тихо удивляться, почему она не нанесла мне визит много раньше.
- Послушай, Тимур, - прошептала я, уставившись в пространство, - а если это дело рук твоей вдовы, то есть жены?..
- Что это? - Тимур уставился на меня.
- Ну... Покушение... - Я продолжала меланхолично елозить тряпкой по полу.
Ответом мне была напряженная пауза минуты на две, оборвавшаяся неестественно громким смехом:
