Вот только самой Лане думать о деле не хотелось. Ну вот ни капельки. Жизнь за прошедшие после выпуска из академии два года веселее не стала. А вот скучнее — да. Девушке казалось, что к ней все ближе подползает пелена удушающей рутины.
Лана еще пару раз бумкнулась лбом об стол и с отвращением посмотрела на исписанный ежедневник.
Привыкшая все и всегда делать хорошо, вне зависимости — нравится ей это или нет, дочь Мирослава Красича не разочаровала отца, став за два года его правой рукой. Хотя нет, зачем человеку две правые руки? Это, конечно, лучше, чем две левые, но все равно — перебор.
Скажем так — Милана Мирославовна Красич стала первым заместителем главы холдинга, серьезным и уважаемым руководителем. И это, между прочим, в двадцать пять лет.
Двадцать пять лет… А-а-а! Не хочу, не буду, не хочу!
Все, хватит издеваться над ни в чем не повинным лбом, так и шишку настучать можно. И ходить потом гордым единорогом, вернее — единорожицей. Унылой и несчастной. Рожицей, в смысле.
Лана потянулась было к кнопке вызова секретарши, но в этот момент мобильный телефон замурлыкал голосом Бьяджио Антонацци. На дисплее высветился номер домашнего телефона родителей. Интересно, чего хочет мама?
Но это была не мама.
— Привет, сестренка!
— Ярик! — совершенно несолидно завизжала заместитель главы холдинга. — Ты приехал! Почему не предупредил, я бы встретила!
— Ага, лишь бы на работу не ходить.
— Ярик, я ведь, кажется, уже говорила тебе, что ты свинский евин?
— Хрю.
— Ну вот, хоть что-то удалось доказать. Господи, как же я рада, что ты приехал! Как честный человек, ты должен, нет, ты просто обязан загладить свою вину!
— Какую еще вину?
— Не придуривайся! А кто свалил на меня свои обязанности? Тоже мне, мужик называется! Да знали бы твои многочисленные фанатки, не говоря уже о фанатах…
— Стукну.
— За правду?! Кто ж виноват, что на твою мужественную внешность клюют не только дамы.
— Ох, если честно, до печени уже проклевали! — тяжело вздохнул Яромир Красич. — Я уже и морду бил особо навязчивым, за что отсидел две недели…
Помню-помню, — хихикнула Лана, — за ужасно не политкорректную гомофобию.
— А пусть не лезет! В другой раз я еще и не так чью-то физиономию подкорректирую! Ладно, сестренка, говори — кого или что гладить надо.
— В смысле? — От столь неожиданной смены темы разговора Лана отчетливо услышала визг покрышек — это резко тормозили разогнавшиеся в определенную сторону мысли.
— Ну, ты же сказала, что я должен загладить вину, вот я и спрашиваю — чего гладить будем?
— Мою измученную бизнесом душу, — шмыгнула носом Лана.
— Что, все так плохо?
— Ужасно!
— ОК, Олененок, — она так давно не слышала своего детского прозвища! В носу немедленно защипало, и Лана еле удержалась от всхлипа, — слушай меня сюда. Как ты отнесешься к обязанности моего гида-секьюрити-дамы? Я пробуду в Москве недели две-три, будешь меня повсюду сопровождать, чтобы тетки не вязались. Да и дядьки тоже.
— Ох, Ярик, — Лана с тоской посмотрела в окно, где томилось яркое весеннее солнце, — если бы ты знал, как мне этого хочется! Но отец не отпустит, дел — куча.
— Отпустит, не переживай! А в вашей куче найдется кому покопаться и без тебя. Но учти, у меня есть одно условие.
— Какое? — боясь поверить, что появившийся на горизонте сверкающий шарик счастья — ее, прошептала девушка.
— Я поживу у тебя, хорошо? Ты же понимаешь, обитать с родителями немного напряжно, а в гостиницу я не хочу, меня там в покое не оставят. У тебя же, насколько я знаю, консьерж из бывших спецназовцев. И места достаточно.
— Целых три больших комнаты! — завопила Лана, вскакивая… нет, плохое слово, вызывает дурно пахнущие ассоциации — сорвавшись с вертящегося офисного кресла, и, сбросив туфли на высоченных шпильках, запрыгала от счастья вокруг стола. — И мимо Вадима, консьержа, никто не пройдет без разрешения, можешь быть уверен! Уррра! Ой, — она замерла и прошептала в трубку, — а у тебя получится?
— Обижа-а-аешь, — протянул брат. — Собирай манатки и готовься к отпуску. Вернее, к новой, гораздо более ответственной и опасной работе.
— Да я за братишку живота не пощажу! Чужого, правда, но не пощажу, честно. У меня знаешь, какие ногти длинные и острые? Дамасский клинок — деревянная зубочистка по сравнению с ними!
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Яромир и отключился.
Радужный шарик счастья приблизился почти вплотную. Он сверкал так бесконечно радостно, что на него было больно смотреть, даже слезы осторожно выглянули из уголков глаз.
Тренькнул селектор, и встревоженный голос секретарши Эммы Марковны, дородной дамы неопределенного возраста, поинтересовался:
— Милана Мирославовна, у вас все в порядке? Вы так кричали!
— Все отлично, все просто замечательно! Эмма Марковна, а если я недели на две-три уйду в отпуск, вы справитесь без меня?
— Главное, чтобы Мирослав Здравкович справился. Но, между нами говоря, вам давно пора отдохнуть хорошенечко, вы же, по-моему, за два года ни разу отпуск не брали?
— Не брала, — вздохнула Лана.
— Кофе хотите? У меня и печенье есть, ваше любимое, и сливки.
— Очень хочу.
Лана выключила селектор, положила перед собой мобильник и, оперевшись подбородком на чашу ладошек, принялась гипнотизировать аппарат.
Телефон, привыкший к тому, что его обычно лапают, а не гипнотизируют, смущенно заерзал и украдкой оглядел себя — все ли пуговицы застегнуты? Вроде да. Тогда чего это она уставилась своими ведьмачьими глазищами? Хоть бы спиной к себе повернула, дисплеем в стол, тогда было бы проще.
А Лана ждала. Кофе с печенькой скрасили ожидание, но ненадолго. Все встречи, назначенные на сегодня, она рискнула отменить заранее, слишком уж нерабочее настроение пузырилось шампанским в ее душе.
И хотя отец, давным-давно забывший все разногласия с Яриком, теперь безумно гордился успешным сыном, чей банковский счет гордо таращился шестью нулями, но все же… Ведь Мирослав за эти два года так привык к присутствию рядом толковой и умной помощницы, на которую спокойно можно переложить множество рабочих вопросов. И вдруг — снова справляться одному?!
Но, с другой стороны, — упрямство брата, который, поставив перед собой цель, пер к ней с изяществом носорога. Частенько цель, увидев приближение сметающего все на своем пути субъекта, пыталась трусливо увернуться, но этим только раззадоривала Яромира еще сильнее.
Как всегда бывает при затянувшемся ожидании, мобильный весело запрыгал на столе, подмигивая дисплеем, совершенно неожиданно. Звонил отец.
— Ну, здравствуй, дочка.
— Привет, пап.
— Неужели я на самом деле такой бездушный эгоист, как уверяет твой брат? — озадаченно поинтересовался господин Красич.
Лана промолчала, поскольку не могла сказать ни «да», ни «нет».
— Понятно, — тяжело вздохнул отец. — Ну что ж, попробую хоть немного реабилитироваться. С сегодняшнего дня ты в отпуске.
— Ур-ра!!!! — забыв обо всем на свете, завизжала Лана. — Папулька, ты — золото! Спасибо тебе!
— Да нет, доча, — грустно проговорил Мирослав, — я не золото, Ярик прав, я — старый эгоистичный осел, совершенно забывший о том, что его умница-дочь еще и молодая красивая девушка, которой необходимы отдых и развлечения. Давай, малыш, собирайся, Яромир уже направляется к офису. Он, как подъедет, звякнет тебе на мобильный, и ты спускайся. Он в здание входить не будет, чтобы не создавать ненужного ажиотажа. Вы с ним хоть звоните нам с матерью изредка, не забывайте.
— Папуль, ты еще всхлипни прочувствованно, — хихикнула Лана. — Мы же с Яриком не на Мальдивы уезжаем, мы здесь, в Москве будем, не забыл? И на мамины блинчики с клубничным вареньем обязательно прибудем.
— На блинчики они прибудут, — шутливо проворчал отец. — Да вы как нырнете в гламурный бомонд, так о стариках сразу забудете.
— Не кокетничай, папик, я же видела, как на тебя, старичка, юные девицы заглядываются. А мамульку все моей сестрой считают.
— Ну все, мне звонят, — заторопился отец. — Хорошего тебе отдыха!
— Спасибо, пап, — прошептала Лана весело пикавшей гудками отбоя трубке.
Собирайся! Вот заладили, что один, что второй. Они что, думают, у нее в офисе два чемодана вещей? И для того, чтобы уйти на пару недель в отпуск, ей надо эти чемоданы собрать?
OMNIA MEA МЕСUМ РОRТО. Все мое ношу с собой. Лана придерживалась именно этого принципа, и, между прочим, держаться за него было очень удобно, не надо лихорадочно шарить повсюду, разыскивая нужную вещь. Все нужные вещи умещались в ее сумке, благо модные сумки такого размера, что в них спокойно можно носить ноутбук. Вернее, его более компактный вариант — нетбук.
