Ознакомительная версия.
Ваня выглядел таким растерянным и возмущенным одновременно, что Саша закусила губу и опустила голову, чтобы не засмеяться вслух. Лилия же, напротив, восхищенно посмотрела на Войтеха.
– Понятно, – обиженно проворчал Ваня, поднимаясь со своего места. – Сам сделаю.
Пока он наливал себе кипяток в чашку, Саша справилась с приступом смеха и тоже посмотрела на Войтеха.
– Наверное, нам нужно опросить местных? – предложила она. – Может, здесь нам повезет больше?
Она перевела взгляд на окно и поежилась. Выходить из дома совершенно не хотелось. В этом старом запущенном доме, конечно, тоже было неуютно, но здесь хотя бы не капало сверху и пронизывающий ветер не задувал за шиворот.
– Займемся этим завтра утром. Что-то не похоже, что вечером тут радостно распахивают двери перед чужаками. Да и нам надо отдохнуть, – Войтех задумчиво посмотрел в чашку. – Только, наверное, надо сменить тактику. Не спрашивать сразу, кого мы ищем. Сделаем вид, что просто интересуемся местным укладом жизни. И как бы между прочим можно поинтересоваться, как справляются без больниц и врачей. Может, тогда кто-то что-то скажет.
Все промолчали, поскольку других предложений не было. В самом деле, сегодня они опросили немало людей, а в ответ в лучшем случае получали холодное «не знаю».
– А мне интересно, – прервала молчание Лиля, – здесь на самом деле никто ничего не знает об этом целителе или почему-то нам не говорят? И если не говорят, то почему именно?
У Войтеха было несколько предположений на этот счет, одно мрачнее другого. Некоторые из них появились задолго до того, как он первый раз задал вопрос местному жителю про отшельников и целителя. Но ни одно свое предположение он не готов был произнести вслух.
– Вы только не обижайтесь, но, по-моему, вы, русские, вообще не очень-то общительны.
– Это ты нам просто мало наливал, – хохотнул Ваня. – У нас после пол-литра язык развязывается.
Лилия скрипнула зубами. Очередному спору не дал разгореться Нев.
– Суп, кажется, доварился, – сказал он. – Лилия, поможете мне? – Он кивнул на походные миски.
С миской горячего супа с тушенкой и макаронами всем стало веселее. Иван пришел в настолько благодушное состояние, что пару раз даже по ошибке назвал Войтеха правильным именем.
– Похоже на детство, да? – с улыбкой сказал он. – Лиль, помнишь, как с родителями ходили в «походы»? В лес с тушенкой, картошкой. Варили примерно такой суп, запекали картошку в фольге…
– Да, мне здесь тоже все напоминает детство, – поддержал Нев. – Как будто я снова к бабушке на лето приехал. Так же за дровами иногда ходили с отцом, за водой к колодцу. По-моему, даже занавески на окнах были такие же.
У Войтеха не было никаких воспоминаний, связанных с детством, которые здесь оживали бы, поэтому он промолчал. Саша тоже молчала. Она выросла в городе, ее родители выросли в городе, родители ее родителей тоже. Нет, в деревне она была. Один раз. В пятом классе поехала с подружкой на выходные к ее бабушке. Пробыла там ровно до вечера, а потом закатила жуткую истерику, отцу пришлось ехать и забирать ее обратно. Поэтому у нее никаких приятных воспоминаний о деревне и деревенском домике тоже не было. И в походы она не ходила. Все эти комары, жуки, муравьи… Она их не боялась, но и ощущения, когда кто-то маленький ползет по твоей коже, тоже не любила. Пожалуй, подобная вылазка была первой в ее жизни.
После ужина, чувствуя себя немного виноватой за то, что в его приготовлении так и не поучаствовала, несмотря на обещание помочь Лиле, Саша вызвалась единолично вымыть всю посуду.
– А где мы все будем спать? – поинтересовалась Лиля, с сомнением оглядываясь.
– В комнатах есть кровати, но, конечно, матрасы на них вызывают сомнения. В машине есть спальные мешки, можно спать в них, – ответил Войтех. – И это все равно будет лучше, чем в тех же спальных мешках в лесу, в палатке.
– Да, а я? – тоскливо поинтересовался Иван. – Ты ж на меня не рассчитывал.
– Первое правило дальних поездок с ограниченным доступом к пополнению жизненно важных запасов: считаешь, сколько тебе будет нужно, а потом увеличиваешь расчет на двадцать-двадцать пять процентов.
Во взгляде Вани впервые проскользнуло что-то похожее на одобрение.
– А почему же у тебя не было лишней папки с информацией для меня?
– Лишняя папка с информацией не относится к жизненно важным запасам. Спальный мешок, который помогает не замерзнуть ночью и может быть испорчен или потерян, относится.
– Охренеть, какой ты зануда, но сейчас я этому рад.
Саша с Лилей переглянулись, а Нев удивленно приподнял бровь, но вступать в дискуссию или как-то комментировать подготовленность Войтеха никто из них не захотел. Все довольно сильно устали, в самолете спали мало и плохо, поэтому без лишних разговоров принесли спальные мешки из машины и легли спать.
30 апреля 2012 года, 06:40
д. Комсомольская, городской округ Саяногорск,
Республика Хакасия
Когда Саша открыла глаза, на улице уже рассвело, но в доме было еще совсем тихо. То, что спит не в своей постели, она чувствовала даже сквозь сон. От неудобного положения затекла спина, поэтому, проснувшись, Саша уже больше не смогла уснуть. Аккуратно поднявшись, стараясь никого не разбудить, она взяла бутылку с водой, чтобы умыться, сигареты, зажигалку и вышла на улицу. Там стояла такая же тишина, как и в доме. Наверное, было еще очень рано, но часов под рукой не оказалось, чтобы проверить. Куртка осталась висеть на спинке стула в общей комнате, и возвращаться за ней не хотелось, чтобы никого не разбудить, поэтому, вдохнув полной грудью свежий утренний воздух, Саша только поежилась и натянула рукава тонкого свитера на ладони, потом щелкнула зажигалкой и закурила. Ей очень хотелось верить, что сегодня им удастся разыскать целителя. Как они будут его изучать без необходимого оборудования, она понимала плохо, но Войтех уже не раз доказал, что на любой случай у него есть план.
Не успела она о нем подумать, как Войтех тоже оказался на улице. Он все-таки проснулся, пока Саша выбиралась из дома, встал следом за ней, подбросил дров в печку, чтобы вскипятить воды. Поставив чайник на плиту, он заметил, что куртка Саши осталась в доме. Догадавшись, что девушка пошла курить, Войтех взял куртку и вышел вместе с ней из дома.
– Возьмите, – он протянул куртку Саше. – По утрам сейчас прохладно. Не хочу, чтобы вы простудились.
– Спасибо, – она оделась и благодарно улыбнулась. – Это я вас разбудила или вы привыкли рано вставать?
– Я так спал, что меня разбудило бы что угодно, – отмахнулся Войтех. – Я действительно обычно встаю рано, но не могу сказать, что привык к этому. По природе я скорее сова. А вы? – зачем-то спросил он, засовывая руки в карманы джинсов и поглядывая по сторонам на клубящийся утренний туман и еще совсем сонную деревню.
– А я работаю в больнице, – она улыбнулась, – поэтому сова я или жаворонок зависит от графика дежурств.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь спокойствием, редко выпадающим городским жителям. Вокруг не было слышно ни шума автомобилей, ни разговоров людей. Саша докурила, тоже спрятала руки в карманы и втянула голову в плечи, но в дом не пошла.
– Тихо тут как, правда?
– Даже слишком, на мой взгляд, – задумчиво отозвался Войтех. – Мне всегда казалось, что утром в деревне должны быть какие-то звуки. Так… петухи, например, – он улыбнулся и посмотрел на нее. – Честно говоря, я не бывал в деревне, поэтому не знаю наверняка.
Саша задумалась. В самом деле, петухи, наверное, должны бы уже петь. Она тоже не бывала в деревне ранним утром, но не сомневалась, что такой тишины тут быть не должно. Если верить фильмам и книгам, деревенские жители встают очень рано.
– Не знаю, – задумчиво протянула она, потом повернулась к Войтеху и склонила голову набок, с любопытством разглядывая его. – Можно вопрос?
– Конечно, что вас интересует?
– Почему вы стали космонавтом? То есть, я помню, как вы говорили, что мечтали об этом с детства, но, – она пожала плечами, – все равно не понимаю. Мне казалось, что в наше время мало кто об этом мечтает. Тем более, как я поняла, Чехия этим не занимается, раз вам пришлось в Россию переехать.
– А вы знаете, от какой страны полетел первый космонавт, который не был ни из США, ни из Советского Союза? – с улыбкой спросил Войтех.
Саша отрицательно покачала головой.
– От Чехословакии. Владимир Ремек. Он слетал в космос ровно за два года до моего рождения. На Союзе-28. Это была вторая экспедиция посещения орбитальной станции Салют-6. У моей страны, знаете, не так много поводов для гордости, как у вашей. Ремек был героем моего детства. Как в десять лет впервые о нем услышал, так и решил, что хочу стать космонавтом. Кажется, с тех пор и стремился к этому.
– Тогда тем более странно, что вы ушли. Не могли же вы с десяти лет стремиться к тому, чтобы один раз слетать и все.
Ознакомительная версия.
