Он перешел в спальную и лег в постель. Спустя несколько минут он заснул и проснулся лишь в три часа дня.
Глава IX
Ник Картер-мандарин
Ник Картер встал с постели и отправился в гардеробную: довольно большую комнату с бесчисленными шкафами!
В этих шкафах висела масса всевозможнейших костюмов, начиная от простого синего сюртука полисмена до шитого золотом мундира сановника.
За содержимое некоторых шкафов даже тряпичник не дал бы ничего. В них лежали грязные и рваные лохмотья, но, именно, они-то и имели для Ника Картера большое значение. Он пользовался ими, когда наряжался хулиганом или бродягой.
В одном из шкафов хранились исключительно китайские костюмы. Когда Ник Картер имел дела в китайском квартале, он любил наряжаться китайцем.
Он вынул из этого шкафа костюм китайского мандарина, начиная с круглой шапочки с красным париком до сапог с короткими голенищами.
Прежде чем надеть этот костюм, Ник Картер сел за туалетный стол, открыл один из многочисленных его ящиков и начал гримироваться.
Спустя короткое время Ника Картера совершенно нельзя было узнать.
Скулы далеко выступили вперед, глаза имели косую форму, нос приплюснут, губы были тонки и бесцветны, и лицо приняло желтоватый, нездоровый цвет.
Он надел парик с длинной косой и обмакнул руки в желтоватой жидкости, которую можно было смыть разве только скипидаром или уксусом.
Затем Ник Картер надел костюм — и мандарин был готов.
Он, конечно, запасся всеми необходимыми принадлежностями, которые всегда брал с собой, отправляясь на разведку. В рукавах широкой блузы были спрятаны два револьвера, которые попадали к нему в руки сами собою, как только он поднимал руки вверх.
— В этом наряде анархисты меня ни за что не узнают! — пробормотал Ник Картер, глядя на себя в зеркало. — Прежде всего я отправлюсь в трактир на Гудзон-стрит и взгляну на владельца. А теперь я представлюсь Иде и затем выйду через задние двери!
Он спустился с лестницы и в коридоре встретил свою двоюродную сестру.
— Ты просто восхитителен! — воскликнула она, смеясь. — В особенности тебе к лицу длинная коса! Мне очень хотелось бы когда-нибудь пройтись с тобой в таком наряде по Пятой авеню! Не хочешь ли чего поесть, прежде чем уйти?
— Нет, есть не хочется!
— А когда ты вернешься?
— Вот уж этого я не знаю! Быть может, сегодня вечером, но возможно, что только завтра или послезавтра! Заранее трудно сказать, что будет, тем более с такими преступниками!
Ник Картер вышел из своей квартиры не через парадные двери, а спустился вниз в погреб и открыл там дверь потайного выхода, который шел к дому напротив на соседней улице, тоже принадлежавшему ему.
На улице никого не было. Это было очень приятно Нику Картеру, так как он все-таки привлек бы на себя внимание прохожих в таком экзотическом костюме, хотя китайцы на улицах Нью-Йорка встречаются очень часто. Ник Картер, пройдя несколько кварталов, взял коляску и поехал до Бовери. Там он сошел и направился на Гудзон-стрит.
Вскоре он разыскал трактир, о котором накануне говорил один из китайцев-сыщиков.
В своем богатом наряде Ник Картер мог бы свободно войти в гостиницу «Вальдорф-Астория» или в Дельмонико. Но здесь в восточной части города, к китайцам вообще относились неприятно. Богатый же наряд в этом квартале представлял собой редкое явление, так как здесь проживали только бедные китайцы. Поэтому появление Ника Картера должно было только произвести сенсацию. Именно это сыщику и нужно было.
Он вошел в трактир в ту минуту, когда стоявший за прилавком буфетчик собирался снять свой фартук, так как на смену ему явился сам владелец.
Трактирщик уже хотел приветствовать гостя бранным словом, какими на Бовери обыкновенно встречают всех китайцев. Но он заметил, что пришелец — человек несомненно богатый, и потому сдержался.
— Здравствуйте! — заговорил Ник Картер по-английски с легким акцентом. — Надеюсь, вы ничего не будете иметь против того, если китаец войдет сюда?
— Пожалуйста, — вежливо ответил трактирщик, — во всяком случае ничего против китайского мандарина.
Ник Картер заказал стакан легкого вина и остановился у прилавка, разглядывая трактирщика.
Это был высокого роста широкоплечий мужчина с энергичным лицом и голубыми глазами. За анархиста его никак нельзя было принять. Звали его Текели Янос, судя по вывеске на улице. По-видимому, он был венгр.
Тем не менее, это был тот самый человек, который должен был поехать в Вашингтон и взорвать стены тюрьмы.
— Для китайца вы превосходно говорите по-английски! — заметил Текели, наливая вино в граненый стакан. — Обыкновенно ваши соотечественники вместо «р» произносят «л», и получается ужасная тарабарщина!
— Я прожил много лет в Соединенных Штатах, — ответил Ник Картер, — и получил воспитание отчасти в Европе! Поэтому ничего удивительного нет в том, что я говорю хорошо по-английски! Ведь вы венгр и тоже владеете в совершенстве английским языком, тогда как мадьяры вообще с трудом усваивают иностранные языки. Не выпьете ли со мной за компанию?
— Почему нет! — согласился трактирщик и налил себе стакан. — Ко мне сюда, кажется, в первый раз заходит китаец! Я, собственно, не понимаю, откуда взялась такая неприязнь к вашим соотечественникам! В большинстве случаев это тихие, скромные люди, которые никому не мешают, и не ссорятся ни с кем. Кроме того, я сам знаю, что они обыкновенно ведут себя прилично и одеваются чисто! Все это такие качества, которыми не могут похвалиться обычные мои гости! Кроме того, китайцы всегда платят за то, что требуют. А то часто бывает, что кто-нибудь зайдет, потребует стакан пива или рюмку виски, и если буфетчик не получит деньги вперед, то такой гость выпивает, а потом спокойно заявляет, что забыл деньги или что-нибудь в этом роде. Обыкновенно дело в каких-нибудь пяти или десяти центах, так что не стоит поднимать скандала. Но в общем собирается сумма и приходится терять большие деньги!
— Да, каждому коммерсанту приходится терять! — заметил мнимый мандарин.
— А у вас какого рода дело?
— У меня много разных предприятий, за которыми приходится постоянно следить!
— Значит, у вас состоят на службе много китайцев?
— Не могу сказать этого! — ответил Ник Картер и вспомнил о трех китайцах, которые накануне работали для него.
С этими словами он допил вино и встал, чтобы уйти.
— Надеюсь, вы завернете еще когда-нибудь сюда? — спросил трактирщик.
— Постараюсь! Мне у вас нравится! Вы всегда бываете здесь?
— Да, обыкновенно с часу дня до часу ночи. Но на будущей неделе меня здесь не будет!
— Вот как! Да, чуть было не позабыл! — воскликнул Ник Картер. — Не будете ли вы добры дать мне бумагу и чернила? Я вспомнил, что мне надо написать маленькое письмецо!
— С удовольствием! Войдите в мою контору, там вы найдете все, что вам нужно.
Трактирщик пододвинул Нику Картеру стул к письменному столу и вышел.
А Ник Картер написал на имя инспектора Мак-Глусски письмо следующего содержания:
«Милейший Джордж! Рекомендую тебе взять под свою опеку человека, имя, фамилия и адрес которого указаны в заголовке этого письма. Он очень опасный анархист и состоит участником одной из здешних групп. Вчера вечером я имел возможность незаметно присутствовать на их сходке и узнал, что он выбран своими товарищами для совершения покушения на взрыв в Вашингтоне. Подробности сообщу тебе лично, но советую установить бдительный надзор за этим человеком. Приблизительно через неделю он уезжает в Вашингтон. Выбери опытнейших сыщиков, так как он очень хитер и не должен подозревать, что за ним следят!»
Подписав это письмо. Ник Картер положил его в конверт, написал адрес, наклеил марку и спрятал в карман. Выйдя в общее помещение. Ник Картер увидел у стойки какого-то человека, шепотом беседовавшего с трактирщиком.
Ник Картер заказал еще стакан вина и остановился у прилавка. Благодаря своему чуткому слуху он слышал каждое слово беседы, которая велась на венгерском языке.
— Сегодня утром, — говорил незнакомец, — я видел Соломона, который сказал мне, что он через несколько дней уберет сыщика!
Ник Картер насторожился. Соломон был, несомненно, тот самый портной, который проживал на авеню Атлантик в Бруклине.
— Когда же ты едешь в Вашингтон? — спросил незнакомец.
— В субботу вечером.
— А кто останется здесь вместо тебя?
— Кто же, как не жена!
— А если ты уже не вернешься? Если ты погибнешь во время выполнения задания?
— С этим я считаюсь, — спокойно ответил трактирщик. — Завещание я составил давно и все свои дела давно устроил. Если я и взлечу на воздух, то так оно и будет! Я этим рисковал, когда вступал в группу, и утешаюсь мыслью, что умру для общего блага!
