М-с Бэркинг — так звали старуху — много лет уже служила у одного очень известного художника, картины которого пользовались большим успехом, как в Англии, так и заграницей. Однако, это обстоятельство нисколько не рассеяло подозрений Шерлока Холмса. Напротив, он велел теперь наблюдать за домом этого художника и постарался узнать некоторые подробности о его житье-бытье.
При этом обнаружились довольно странные вещи:
Так, например, художник, у которого был такой дом, что он мог бы поместить в нем целую роту солдат, почему-то не позволял прислуге жить с ним под одной кровлей. Люди — впрочем, их было не очень много — все приходили утром, а вечером уходили. Единственное исключение в этом отношении представляла м-с Бэркинг. Она имела комнату во втором этаже и, казалось, жила припеваючи.
Почти еженедельно — это тоже разузнал Холмс — художник принимал у себя гостей и притом всегда ночью. Джентльмэны, приезжавшие в собственных экипажах, уезжали только под утро.
Между соседями некоторое время ходили слухи, что в доме художника шла азартная игра. Этим объяснялось и то обстоятельство, что дом и гости всегда оставались без прислуги; по всей вероятности, джентльмэны не желали иметь свидетелей,
Однажды лазутчики сделали Холмсу новое сообщение; м-с Бэркинг успела завязать с Мэри знакомство и пригласила молодую девушку к себе в доме, откуда та пока не выходила.
Дело, таким образом, близилось к развязке. Тем не менее, Холмс, несмотря на весьма понятное волнение, удержался от излишней поспешности. Так как это был день, в который у художника обыкновенно собирались гости, сыщик решил подождать ночи. Он был убежден, что Гарри, хотя бы намеченный на жертву преступниками, в данную минуту все-таки находился вне всякой опасности, так как преступники губили свои жертвы только, когда те уже успевали им надоесть, что ясно доказывали более или менее продолжительные паузы между нахожденьями отдельных больных.
Помимо этого, Гарри был подготовлен и имел при себе оружие. Таким образом, бояться было нечего — лучше обождать, пока вся берлога будете полна — тем удобнее накрыть всю шайку зараз.
Близилась полночь.
Дом знаменитого художника стоял на одной из тех элегантных и тихих улиц, которые тянутся вблизи парка Бэттерси. Кругом царила тишина. Даже лошади, поджидавшие у дома художника, казалось, заснули, а кучера на козлах, действительно, храпели; они знали, что господа выйдут из дома не ранее, как на рассвете.
Вот, со стороны парка, приблизилось несколько фигур.
— Итак, — шепнул рослый мужчина своим спутникам, — не зевайте — ждите здесь и наблюдайте за экипажами. Если бы кто-либо из гостей вздумал уехать раньше, чем я вернусь, один из вас сядет на запятки и поедет вместе с ним. Вас восемь человек, а экипажей всего шесть. Таким образом, двое, во всяком случае, остаются, и эти двое не смеют покидать своего поста, пока мы с Тэксоном не выйдем из дома. Поняли?
— Поняли, м-р Холмс. Будете покойны! Мы сделаем все, как вы приказали.
В один миг все восемь парней исчезли, точно их поглотила земля. Они залегли в кустах, неподалеку от дома художника, откуда могли прекрасно наблюдать. Шерлок Холмс же пошел вдоль решетки палисадника, завернул в ближайший переулок, а потом пошел по другой улице в обратном направлении, так что подошел к дому художника Дартфорда с заднего фронтона, с той стороны, где находился черный ход.
С быстротой молнии он открыл отмычкой калитку, затем дверь дома и скрылся внутри его.
В одной из комнат первого этажа находилось семеро мужчин, в которых с первого же взгляда не трудно было узнать членов высшего аристократического круга.
Каждому было не менее пятидесяти лет; четверо смотрелись настоящими стариками.
В комнате с первого взгляда не замечалось ничего особенного. Мужчины, одетые в шелковые одинаковые халаты стояли вокруг стола, покрытого длинной скатертью, спускающейся до самого пола. Вот они немного расступились… Какое странное зрелище!
На столе, спиною кверху, неподвижно лежит молодая девушка. Плечи и руки ее усеяны бесчисленными крошечными уколами.
— Видите ли, милейший Дартфорд, — сказал один из присутствующих, — разве я вам не говорил? Совершенно негодный субъект! Она сразу показалась мне чересчур малокровной, а нам нужны крепкие девицы. Опять придется усыпить ее и выбросить!
Остальные джентльмэны тоже выразили свое неудовольствие.
Но Дартфорд успокоил их.
— Не волнуйтесь, господа, — сказал он, — у меня есть про запас другая красавица, а эту еще совершенно не за чем выбрасывать; я подержу ее несколько недель у себя внизу, покормим ее, она поправится и тогда…
— Вы, в самом деле, молодец, милейший Дартфорд! Так у вас есть еще запасная? Скажите, пожалуйста, откуда это вы раздобываете их?
— О, милорд, это совсем не так просто; не будь моей Бэркинг, которая приобрела замечательную сноровку в этой ловле, мы, без сомнения, терпели бы иногда недостаток в объектах. Эти девицы вовсе не так уж глупы, как можно подумать.
— Верю, верю и мы вам, конечно, весьма благодарны, не правда ли господа?
Все поспешили подтвердить слова старого милорда, а тот продолжала:
— Но скажите мне, пожалуйста, милейший Дартфорд, а вполне ли вы уверены в этой старухе Бэркинг? Не чересчур ли рискованно держать в доме зараз целых два объекта? А если опять одна из этих девиц сбежит и заснет на улице, — не считаете ли вы это опасным?
Художник поморщился.
— Что это вы поминутно попрекаете меня той сбежавшей девицей! Никаких неприятных последствий от этого еще не произошло. Одной больной в больнице больше — вот и все! Впредь же такое бегство абсолютно невозможно, а поэтому, разумеется, не повторится. Да если бы даже и сбежали эти две красавицы — что же из этого? Они обе спят, как и все остальные. Никаких показаний они все равно дать не могут.
— Послушайте, Дартфорд, кажется, вы как-то обещали, что расскажите мне, откуда достали рецепт дьявольского напитка, которым угощаете наших красавиц, — сказал старый милорд.
— Отчего же нет, — возразил художник, — я совсем не имею намерения скрывать это.
Он подошел к небольшому стенному шкафу, достал из него два пузырька с совершенно прозрачной жидкостью и показал своим гостям.
— Видите ли, господа, эти два пузырька имеют ярлыки № 1 и 2. Содержимое первого пузырька — средство, которое вызывает сонную болезнь. Двух капель совершенно достаточно, чтобы вызвать во взрослом человеке болезненный сон на чрезвычайно долгое время. Пять капель из второго моментально возвращают больному сознание. — Если же вы дадите кому-нибудь пять или более капель из первого пузырька, то человек этот уже не проснется вовсе; он безвозвратно потерян и даже все содержимое второго пузырька не сможет его спасти. Я получил эти драгоценные жидкости от одного знахаря из племени Манори и убежден, что, кроме меня, их не имеет ни один европеец.
Дартфорд поставил пузырьки на стоявший в стороне столик.
— Но время проходит, господа, — продолжал он, — если хотите сегодня позабавиться новой красавицей, то пора начинать, а то мы не успеем. Ведь вы знаете, подготовка всегда берет довольно много времени. Пойдемте же, снесем эту девицу вниз, а потом заодно заберем и новую.
Озверелые мошенники торопливо вытащили все воткнутые в тело несчастной иголки, схватили ее и вышли с ней из комнаты.
Но едва только закрылась за ними дверь, как неслышно открылась другая, на противоположной стене и в комнату вошел Шерлок Холмс.
Он побежал прямо к столику, на котором стояли пузырьки и схватил их; затем оглянулся, взял с туалетного столика два флакона и, вылив содержимое их в ведро, наполнил жидкостью из тех двух роковых пузырьков, а затем спрятал их к себе в кармане.
После этого он налил в опорожненные пузырьки простой воды и поставил их обратно на прежнее место. Проделав все это, сыщик подбежал к той самой двери, через которую вошел в комнату и уже взялся за ручку, как почувствовал, что кто-то схватил его и оттащил назад.
Через секунду Холмс лежал уже на полу, а над ним, вцепившись ему в грудь, пыхтела большая, желтая с полосами кошка.
Но это была не обыкновенная кошка, а так называемый, охотничий леопард, который при малейшем движении сыщика, готов был растерзать ему лицо.
Дартфорд привез этого зверя с собой со своей родины, где выдрессировал зверя для охоты за мелкой дичью; для своих преступных целей он выдрессировал его еще больше и приучил лежать под столом или диваном и не шевелиться даже тогда, когда кто-либо входил в комнату. Но как только незнакомый ему человек пытался уходить, леопард бросался на него и оттаскивал назад.
Леопард, карауля свою добычу, поднял громкий вой; вслед затем дверь открылась и преступники вошли в комнату.
