Ознакомительная версия.
И что?
Все нормально.
Блейк тряхнул головой и поднялся. Надо привести все в порядок на кухне. И скоро ложиться спать.
А кое-что у них с Максом осталось в разговоре «за планом».
Письмо-предупреждение. Кто-то был, что называется, в курсе.
Но в курсе чего?
Когда на следующее утро Блейк подъехал к управлению, из вставшей рядом машины вылез начальник полиции. Который, как продолжали считать многие сотрудники, отбил законное место у Блейка.
Этот, видимо, совсем неплохой человек тогда чувствовал перед ним большую неловкость, и наверное, она не улетучилась до конца, судя по тому как он слишком уж поспешил навстречу с протянутой для пожатия рукой.
Надо было объяснить свой визит, упреждая Макса, который, в порядке субординации, должен был это сделать.
Ему почти не дали договорить, и последовали слова, что «конечно же» и «пожалуйста», и что вообще неплохо бы как-нибудь вместе поужинать.
Машина Макса тоже уже была припаркована.
— Здравствуйте, патрон, чай будете?
— Буду.
— Поработали ребята ночью на славу, в сухом остатке запись поменьше часа. Хотя, как они сказали, ерунды все равно много.
Блейк сел в кресло, достал блокнот и ручку, чтобы делать отметки по ходу. А Макс объяснил:
— Вон там, в правом углу на панели, время, к которому относится кусок записи. А в левом углу номер микрофона по помещениям, я буду комментировать по списку. Поехали?
— Поехали.
Макс нажал кнопку хода, и на панели загорелись цифры: 16.10.
— Это мы как раз садились в машины.
И тут же женский голос громко спросил:
«Ширак, они все ушли?».
«Все, но двое по-прежнему дежурят наружи».
«Кто нас будет сегодня кормить?».
Макс пояснил:
— Мы пока запретили контакт с прислугой.
Другой женский голос:
«Джойс, нам разрешено заказывать в ресторане».
Теперь мужской:
«Я не против ресторана. Кузины, надо обдумать заказ. Ширак, вы будете записывать».
«Слушаю, сэр».
Таймер прибавил сразу двенадцать минут. Меню, следовательно, продумывали основательно.
Макс взглянул на номер:
— Они в большой зале.
«Вам не кажется странным, что у тети был открыт сейф? Удивляюсь, Джойс, как ты умудряешься при такой частоте приема не напиваться».
«Тренировка, дорогая. Лео, мы вместе?».
«Да, немножко портвейна. А в чем именно странность, Керэлл? Она же работала с бумагами».
«Когда она работала днем, сейф всегда стоял на запоре».
«Да?.. Я как-то не обращал внимания. А ты, Джойс?».
«Я тоже не обращала».
«И этот пожилой человек с лейтенантом».
«Он тебя заинтересовал? Спасибо, Джойс, поставь, пожалуйста, бокал на столик».
«Мне кажется, я его где-то видела».
«Неудивительно. Он бывший руководитель в местной полиции по тяжким насильственным преступлениям. Ты могла видеть его фото в газете. Я их видел множество раз. А этот молодой лейтенант, мне показалось, зеленый еще совсем».
Макс неприятно вздрогнул.
«Но привлекательный».
И Блейк, в поддержку реплики Джойс, сделал шутливый подтверждающий жест.
«Не будь такой мрачной», — продолжила та.
«А что ты предлагаешь?».
«Тебе хорошо бы чем-то отвлечься. Чтением, например».
«Посоветуй, Джойс, как профессионал».
«Сейчас вспомнилось, но боюсь, будет не к месту».
«Прекрасный портвейн. А что тебе вспомнилось?»
«Русский роман. Достоевский».
«Знаю только фамилию. О чем роман?».
«Тоже сюжет с убийством. Один бедный и, в общем-то, неплохой человек убивает богатую старуху».
«Из пистолета?».
«Нет, кузен, топором».
«Какой ужас! Ну, почему эти русские не ведут себя по-людски?».
«У него не было денег на пистолет».
«А, это несколько извиняет. И что произошло дальше?».
«Опытный пожилой полицейский понял, кто убийца. Но прямых доказательств не было».
«Любопытно».
«Тем не менее, он его посадил».
«По совокупности косвенных улик? Наш суд присяжных в таких тяжких случаях, как убийство, не осмелится признать человека виновным на основе лишь косвенных заключений».
«Нет, Лео, он размотал его на мелочах, вывел из душевного равновесия и заставил сознаться».
«Ах, вот как. И в этом мораль?».
«С моралью, помнится, вышло забавно. Наш университетский профессор предложил анонимно позиционировать свои симпатии героям романа. Вся группа отдала симпатии этому парню, а старуха и полицейский получили нули».
«М-мм… прелестный портвейн. А ты, Керэлл, кому бы отдала предпочтение?».
«Бедной девушке».
«Там была еще девушка?».
«Да, я читала этот роман».
Блейк отметил про себя, что микрофоны отлично передают звук — при наступившей паузе было отчетливо слышно, как, видимо Джойс, чиркнула зажигалкой.
И она же продолжила разговор:
«По части девушек, хочу вас предупредить, мои дорогие, эта молодая горничная, что недавно у нас работает, нечиста на руку. У тебя, Керэлл, ничего не пропадало из мелочей?».
«По-моему, нет».
«А у меня она сперла флакон с лаком для ногтей. Тот самый, Лео, что две недели назад ты подарил мне на день рождения».
«Там много еще оставалось?».
«Почти что полный».
«Какая жалость! Постойте, постойте… тогда, может быть, это она взяла тот красный платок? Из-за которого в субботу утром тетя разнервничалась. Ты, Керэлл, так и не нашла его?».
Наверное, отрицательный ответ был дан мимикой или жестом, и Джойс заключила, что девочка — точно воришка. А сразу за этим прозвучал голос Ширака, сообщивший, что из ресторана звонили, и обед прибудет через пятнадцать минут.
Керэлл сказала, что надо переодеться к обеду, и Джойс, лениво зевнув, с ней согласилась.
В этом месте таймер перескочил сразу на вечернее время.
Блейк дал знак рукой — приостановить.
— С этой прислугой надо переговорить уже сегодня.
— Элементарно, патрон, они живут где-то неподалеку от усадьбы. Закончим там и разберемся с прислугой. Но как вам эта невинная первая часть?
— Ты хочешь сказать, все как бы не понимают, что среди них преступник?
— Во-первых. А во-вторых, Керэлл еще попробовала пойти в атаку.
— Да, я заметил. И любопытный рассказ Джойс о русском романе.
— Честно, я здесь не очень понял. Вы эту штуку читали?
— Читал, и мораль там как раз другая: преступление не может остаться без наказания.
— Переврала?
— Нет, Макс, филологи всего мира этот роман прекрасно знают. Не переврала, а использовала предлог для намека: нельзя терять самоконтроль, иначе, как того парня, размотают по мелочам.
— Призыв объединиться?
— Похоже. Почему таймер переключен сразу на восемь вечера?
— Ребята сказали, за обедом ровным счетом ничего не было, а после все разошлись по комнатам и стали снова собираться к восьми.
Он опять включил запись и прозвучал голос Джойс:
«Ширак, мои любимые родственники еще не спускались?»
Макс заглянул в список:
— На втором этаже в коридоре.
«Нет, мэм. Как быть с ужином?».
«Это гастрономическая компетенция Лео. Потревожьте его. Между прочим, Ширак…».
«Да, мэм».
«Это не вы грохнули тетю?».
«Ни в коем случае, мэм!».
«Ну-ну, я ведь просто спросила. Там на столике есть сухой мартини?».
«Как всегда, мэм».
«Еще секунду, Ширак… А кто, вы думаете, ее грохнул?»
«Просто ничего не приходит в голову».
«Мне тоже. И я, знаете, что для себя подумала? Человеческая голова существует не для того, чтобы мучить ее всяческими фантазиями».
«Безусловно, мэм, безусловно».
Таймер прибавил девять минут.
«Добрый вечер, кузина! Я заказал индейку».
«Рождественскую?».
«Нет, фаршированную черносливом, с картофелем и сладким вареным луком».
«Прекрасно, Лео».
«Пожалуй, я выпью… пожалуй, я выпью джин с тоником».
Небольшая пауза, Макс показал глазами на прозрачный чайник с заваркой, и Блейк, кивком, согласился повторить.
И снова голос Лео Гринвея:
«А-а, вот и Керэлл. Я тебе делаю джин с тоником?»
«Спасибо, не хочу».
«Ты же всегда его пьешь в это время».
«Сейчас не хочется».
«Я лично выпью еще мартини. Не понимаю, Керэлл, как тебе удалось так сохранить себя после Голливуда. Там же все алкоголики и гомики сапиенсы».
«Не говори ерунды, Джойс, там нормальные люди».
«Не спорьте, девочки, по пустякам. А я, между прочим, так и не знаю ни одного фильма, где ты играла».
«Это и был один фильм. Точнее, идиотический сериал».
«Я видела, не хуже многих. Он назывался ‘’Семь мстительниц‘’».
«И что там происходит?.. Ну же, Керэлл?».
«Такая глупость, что не хочется вспоминать. Но если коротко, сексуальный-маньяк. К тому же, вервольф. К тому же богач. В полнолуние он из урода превращался в нежного красавца и соблазнял честных налогоплательщиц».
Ознакомительная версия.
