Я слышал, как женщина средних лет с огромным бюстом крикнула мужчине примерно одного с ней возраста: «Как бы не так, ничего я не подложила в бюстгальтер!»
А один дьюд в смокинге сказал своей подруге в платье чуть ли не до пят: «Шит-снэппер — это не проститутка. Это девушка или женщина, которая заправляет постели». Я слышал, как Гил Хейт бросил в разговоре: «Разумеется, ее здесь нет. Ей надо присматривать за младенцем». Я видел, как при моем приближении люди разных возрастов и комплекций отворачивались, замолкали или смотрели на меня невидящим взором.
В заключение рассказа о субботнем вечере — но до того, как перейти к подробностям вечера в среду, — я должен сообщить об одном инциденте, который произошел в хижине во вторник пополудни. Я только что вернулся и коротал время с Лили на так называемой «утренней» веранде, как вдруг подъехала машина, «додж коронет». Впереди сидели двое мужчин, и Лили обратилась ко мне:
— Вон они. Я как раз собиралась сказать тебе — звонил Досон и сообщил, что они хотят повидать меня. Правда, не уточнил, зачем.
Из машины вышли Лютер Досон и Томас Джессап. Увидев их, я совершенно забыл о приличиях и встал, только когда они подошли к нахм. То, что адвокат и прокурор округа вместе приехали повидать владелицу ранчо, которым управлял Харви Грив, могло означать лишь одно: им стало что-то известно. Мне стоило усилий сдерживать улыбку. Их лица, после того, как мы обменялись приветствиями и они уселись на стулья, были серьезными. Разумеется, лицу прокурора округа полагается быть серьезным, тем более когда возникают осложнения с делом об убийстве. Лили предложила им выпить, но они поблагодарили ее и отказались.
— Вас, наверное, удивляет, что мы приехали вместе, — начал Досон, — но мистеру Джессапу хотелось кое о чем вас спросить. Мы решили, что спрашивать более подобает мне, пусть и в его присутствии.
Лили кивнула.
— Разумеется. Закон и этикет должны быть соблюдены.
Досон посмотрел на Джессапа. Они оба родились и выросли в Монтане. Досон, мужчина лет шестидесяти, в полосатой сине-зелепой рубашке с закатанными рукавами, без галстука, в брюках цвета хаки, был крупным и представительным, а прокурор округа — лет на двадцать моложе, в своем темно-сером костюме, белой сорочке и темно-бордовом галстуке и казался невысоким и стройным. Досон перевел взгляд на меня, хотел что-то сказать, но вместо этого обратился к Лили:
— Вы не мой клиент. Мой клиент мистер Грив. Но вы, мисс, уплатили аванс и обещали выплатить гонорар адвокату. Поэтому я хочу спросить у вас, не консультировались ли вы… эээ… не обращались ли вы еще к кому-нибудь в связи с этим делом?
Лили внимательно посмотрела на него.
— Разумеется, обращалась.
— К кому?
— Ну… к Арчи Гудвину. К миссис Харви Грив. К Мелвину Фоксу. К Вудро Степаняну. К Питеру Инголсу. К Эммету Лейку. К Мими Деффэнд. К Морт…
— Простите, что перебиваю вас. Мне следовало несколько иначе поставить вопрос. Обращались ли вы к местным жителям? К кому-нибудь в Хелине?
Если бы Лили была заурядной женщиной, я бы после подобного вопроса вмешался в разговор, но сейчас я посчитал это излишним. И оказался прав.
— Скажите, мистер Досон, сколько вам лет, — в свою очередь, спросила она, — и сколько свидетелей со стороны обвинения вы подвергли перекрестному допросу?
Он уставился на нее.
— Полагаю, — продолжала Лили, — блюстители закона тоже люди и могут грубить, но и другие вовсе не обязаны терпеть их хамство. — Она повернулась ко мне. — Что скажете, Арчи? Какое ему дело, обращалась я к кому-то или нет?
— Вот именно, — ответил я, — но дело не в этом. Судя по тому, что сказал мистер Досон, этот вопрос задает вам через него мистер Джессап. Причем он лезет не в свое дело, и они оба ведут себя довольно нагло. Не знаю, как в Монтане, но если бы в Нью-Йорке обвинитель спросил у человека, нанявшего защитника, к кому еще тот обращался за помощью, этим бы наверняка заинтересовалась коллегия адвокатов. Но раз уж вы спросили мое мнение, я на вашем месте велел бы им обоим убираться отсюда.
Лили посмотрела на одного, потом на другого и сказала:
— Проваливайте отсюда!
Но тут ко мне обратился Досон:
— Вы совершенно неправильно истолковали ситуацию, мистер Гудвин.
Я прервал его:
— Послушайте, мистер Досон! Я не удивляюсь, что вы все сами испортили, ведь вы сказали: дело довольно обычное. Если бы вы не запаниковали, у вас все пошло бы как по маслу. Значит, произошло нечто такое, из-за чего у мистера Джессапа создалось впечатление, будто еще кто-то вмешался в это дело, и он подозревает, что тут не обошлось без мисс Роуэн. Именно это ему и хочется знать, вам — тоже. Наверное, вам следовало бы рассказать мисс Роуэн, что же именно произошло, а уж потом спрашивать, имеет ли она к этому отношение. И язык бы у вас не отсох, если бы вы при этом произнесли «пожалуйста». А если вы не желаете поступить подобным образом, тогда вам придется убраться.
Выслушав мой страстный монолог, Досон взглянул на прокурора округа.
— Я бы хотел, чтобы все уяснили: дело строго конфиденциальное, — произнес он.
Досоп кивнул, а Лили сказала:
— Если вы хотите, чтобы мы дали слово никому ничего не рассказывать, то это пустой номер. Мы не собираемся трезвонить, но и никаких обещаний не дадим.
Досон повернулся к Джессапу и спросил:
— Что скажете на это, Том?
— Нужно посоветоваться, — ответил Джессап.
Он встал и обратился к Лили:
— Разрешите оставить вас на минуту, мисс Роуэн?
Лили кивнула, и мужчины направились к своей машине.
Когда они зашли за нее, Лили спросила, есть ли у меня какие-нибудь соображения? Я поднял вверх руку и сказал, улыбаясь, что ставлю два против одного, что что-то случилось, но что именно, не знаю.
Совещание длилось недолго. Я бы нисколько не удивился, если бы Досон подошел один и извинился за причиненное беспокойство, но через несколько минут они вернулись оба. Усевшись, Досон произнес:
— Прошу правильно меня понять: я здесь только потому, что мистер Джессап посчитал это уместным, и я согласился. — Досон сосредоточил взгляд на Лили. — Вы, мисс Роуэн, можете, конечно, не давать нам слова, но я заявляю, что разделяю надежду прокурора округа на то, что вы отнесетесь к его сообщению как к конфиденциальному. Если бы его сделал я, это даже была бы информация из вторых рук, поэтому передаю слово мистеру Джессапу.
За последние пять дней я трижды пытался попасть к Томасу Р. Джессапу для частного разговора, но так и не смог. Нет закона, согласно которому обвинитель обязан беседовать с одним или со всеми друзьями обвиняемого. Допрашивал меня как возможного подозреваемого или главного свидетеля Морли Хейт, шериф. Раньше я видел Джессапа лишь издали, и вот теперь у меня появилась возможность присмотреться к нему повнимательней.
Он улыбнулся Лили улыбкой дипломата и заговорил:
— Прошу извинить нас за возникшее недоразумение, мисс Роуэн. Мистер Гудвин сказал, что язык бы у нас не отсох, если бы мы произнесли слово «пожалуйста». Вот я и говорю: пожалуйста. Пожалуйста, отнеситесь к моему сообщению как к конфиденциальному. Мистер Гудвин заявил, что нам следует рассказать вам, что именно произошло, и я сейчас вам все расскажу. Это займет немного времени. Рано утром мне позвонили от имени одного высокопоставленного лица из Хелины и пригласили к нему. Меня попросили прихватить с собой папки по делу Харви Грива. Я отправился в Хелину и провел с этим человеком почти три часа. Он попросил представить подробный отчет и, после того как я продиктовал отчет его секретарю, принялся задавать вопросы.
Он снова улыбнулся, словно присутствовал на политическом рауте — сначала Лили, потом мне, потом — снова Лили.
— Это было весьма необычно. Насколько мне известно, беспрецедентный случай, когда, чтобы главный… это официальное лицо штата в столь срочном порядке вызывает прокурора округа в Хелину представить подробный отчет о деле, которое тот ведет. Да еще по делу об убийстве. Разумеется, я спросил, чем вызван столь неожиданный интерес, но объяснения не получил. Выйдя из его кабинета, я оставался в абсолютном неведении, зачем меня вызывали… Я проехал миль двадцать в сторону Тимбербурга, прежде чем мне пришло в голову, что тут, вероятно, могли… э-ээ… вмешаться вы. Вы, мисс Роуэн, обеспокоены судьбой Харви Грива. Вы от его имени дали задаток Лютеру Досону, видному члену коллегии адвокатов Монтаны. О ваших политических связях мне ничего не известно, но женщина с таким, как у вас, происхождением, положением и богатством должна… наверняка знакома со многими важными персонами. Тогда я поехал к мистеру Досону и описал ему ситуацию. Он сказал, что ни о каком обращении к… к этому официальному лицу ему ничего не известно, и после некоторого раздумья согласился, что было бы резонно спросить об этом вас, и позвонил вам. Я ни в коем случае не пытаюсь подвести к мысли, будто вы вели себя неподобающим образом. Но если высокое должностное лицо штата собирается… э-э… вмешаться в ход важного дела, которое ведет прокурор округа, я имею право и желаю знать, почему это происходит. И вполне естественно, мистер Досон как защитник тоже. — Джессап перевел дух и снова улыбнулся. — Разумеется, если то, что сказал я, конфиденциально, ваш ответ тоже будет считаться конфиденциальным.
