-- То-то...
Глава фирмы прочно уселся за свой стол, распаковал кейс, разложил договор, фотокарточки и другие бумаги, полученные от Ванваныча. Отдельно, на престижное место возле настольного календаря бережно пристроил фронтовую фотокарточку.
-- Новое дело? - равнодушно поинтересоваолся Дружинин. - Кого пасти? Сколько платят?
Последний вопрос лишен равнодушия ибо он - самая настоящая болевая точка фирмы частного детектива. После того, как под непосильной тяжестью кризисных реформ рухнул, казалось бы, вполне надежный банк, компаньоны оказались на краю черной пропасти. Хорошо еще, что в свое время догадались открыть счет еще в одном банке, который непонятно почему выжил.
-- Платят солидно, сам погляди, - Романов щелчком отправил к другу заполненный и подписанный бланк договора.
Петька поглядел и присвистнул - вот это сумма!
-- Работенка тоже привычная - отследить сексуально озабоченную бабенку. А вот все остальное лично мне не нравится...
-- Погоди, потомок, говорить на больную голову - недолго все
перепутать. Сначала давай полечимся?
-- На работе?
-- Не на работе, а перед работой. К тому же, нам с тобой не перед кем отчитываться. Разве перед Манькой? Простит... Манька, простишь?
Вместо согласия либо отказа улыбающаяся секретарша внесла поднос с бутылкой бренди и двумя рюмками. В виде закуски - тонко нарезанный и посыпанный сахарным песком лимон.
-- Угощайтесь, мальчики, лечитесь.
По законам джентльменского жанра мужчины обязаны пригласить даму разделить их застолье. Но, во первых, Манька меньше всего похожа на великосветскую особу, во вторых подчиненных нужно держать в вечном страхе. Поэтому Романов ограничился вежливой благодарностью, а его компаньон игривым похлопыванием по выпирающему бедру.
-- Приятного аппетита, - разочаровано поклонилась секретарша и
медленно, с оглядкой - не передумают ли, покинула кабинет шефа. Из
комнаты, гордо именуемой приемной фирмы, донесся раздраженный перестук
пищущей машинки.
-- Вздрогнем? - разливая по рюмкам спиртное, предложил Дружинин.
-- Полечимся, - охотно согласился Романов, отодвигая подальше от выставленной бутылки дедову реликвию. - Только по одной, не больше - нужно спланировать, прикинуть.
-- А когда мы в офисе принимали больше? - хитро ухмыльнулся компаньон.
- Это ведь не алкоголизм - обычное лечение больной головы.
Выпили, заели ломтиками лимона. Для большей надежности "лечения" вслед за первой отправили по второй рюмке. Головная боль отступила, будущее виделось не таким уж вонючим и безрадостным. Петька снова потянулся за бутылкой - терпеть не мог видеть их ополовиненными, но Роман отвел его руку и отправил бренди в ящик стола. До следуюшего "лечения".
-- Слушаю, - разочаровано пробурчал Дружинин, облизывая пересохшие губы. - Где и как ты умудрился ночью встретиться с заказчиком?
-- Прежде всего, не ночью, а утром. И не где-нибудь - в собственной квартире...
Романов начал рассказывать о странном посещении и не менее странной беседе. Говорил медленно, одновременно, раскладывал перед компаньоном фотокарточки и записи. Скрыл только голую Дашку, очутившуюся на одной с ним кровати. И ни словом не обмолвился о таинственной гибели во время войны однофамильца - или деда? - сексуальной бабенки. Полностью открываться, даже перед компаньоном - преждевременно.
-- Почему ты решил, что муж Видовой связан с преступным миром? Может быть, обычный обманутый похотливой женой мужик?
-- Давай разберемся. Зачем, спрашивается, обиженному супругу посылать
к частному детективу шестерок? До сих пор расследования подобного вида
заказывались мужьями. Это первое. Теперь - открывание моей двери с помощью
воровских отмычек... Мало? Если бы ты видел морду этого Хари, таких
вопросов бы не задавал.
Петька, несколько минут поиграв хрустальными рюмками, принялся раскручивать подброшенную версию.
-- Действительно, странно. Зачем скрывать фамилию "пострадавшего", открывая его домашний адрес? Неужели думают, что имеют дело с глупцами? Прфессионалам вычислить действительного заказчика, как два пальца описать... Уж не заманивают ли нас с тобой в ловушку?
Наступил черед замешательства для всезнающего главы фирмы.
-- Пока не знаю, - честно признался он. - Что касается всяческих ловушек, то их для нас еще не изобрели - выкрутимся. Просто придется поработать не только с Видовой, но и с ее рогатым муженьком.
-- Согласен. И как ты собираешься с ними разбираться? Со шлюхой и таинственным заказчиком, - сморщившись и потирая снова заболевшие виски, уточнил Дружинин. - Опять головка бо-бо, - пожаловался он и кивнул на ящик стола, укрывающий "лекарство".
-- Обойдемся... То, что Ольга Карповна шлюха еще нужно доказать. Лично я думаю: несчастная женщина. Погляди какие грустные глаза...Что касается разбирательства, оно обычное: станем по очереди пасти. Посетим хозяина квартиры, выдавим из него все, что тому известно. Пощупаем героя-любовника. Провентилируем заказчика. Дальше - по обстоятельствам.
-- Как бы эти самые "обстоятельства" не вышли нам боком... Тебе-то что
- потомок императора, а мне каково? После последнего дельца до сих пор ребра болят...
-- Не повторится, - твердо пообещал Романов, словно повторение или неповторение - в его власти. - Никаких штурмов квартир, никаких силовых приемчиков. Обычная слежка с кинокамерой и фотоаппаратом. Проявленные отпечатки и диктофонные кассетки представим в качестве вещественного доказательства... Согласен?
-- На все сто десять процентов! - торжественно продекламировал Дружинин. - Ну, и голова же у тебя, компаньон! Сразу чувствуется - из царского рода.
Подхалимаж так и выпирает из каждого слова. С явным расчетом на убранную бутылку.
-- Кончай вылизывать, баламут, - поощрительно прикрикнул "потомок императора". - О бренди забудь - ни грамма не получишь. Лучше давай решать, кто из нас завтра с утра заступит на дежурство?
Дружинин обреченно вздохнул. Если бы Ромка поимел желание открыть слежку, не спрашивал бы - просто произнес: первый - я. Значит, в его вопросе таится прямое приказание.
-- Разреши мне, господин-товарищ?
-- Ладно, - удовлетворенно ухмыльнулся Романов. - В кого преобразишься?
Еще во время службы в уголовке, Петька славился умением перевоплощаться. То телепался на слабых, стариковских ходулях, поминутно оглаживая редкую бороденку и протирая слезящиеся глаза. То бодро, вприпрыжку, несся молодым стригунком с книгой подмышкой. Изображал студента, опаздывающего на лекцию. Однажды, талантливо сыграл роль стареющей проститутки. Да так, что милицейский патруль, доставивший шлюху в отделение, долго не мог поверить, что она - частный сыщик, мужского рода.
-- Думаю, в пенсионера.
-- Ну-ну, только, боюсь, не та это роль для расследования любовных шалостей.
-- Тогда - уличного торговца, - обиженно скривился "актер". При всех его достоинствах, Дружинин не признавал критики. - Как думаешь, пойдет?
-- Думаю, ерунда все это. Торговец лишен маневра, он прикован к продаваемому товару... Знаешь, что Петька, лучше всего изобразить... самого себя. А?
Дружинин нехотя согласился. Не переставая улыбаться, принялся разбирать пистолет. Смазанные оружейным маслом детали оставляли на разложенных бумагах жирные пятна. Слава Богу, старая, пожелтевшая фотокарточка осталась незамараной...
* * *
Компаньоны просидели в своем офисе до вечера. Домой Романов попал только в половине десятого. Припарковал возле под"езда уставший "жигуль", запер дверцы, включил сигнализацию. Вообще-то никто не позарится на отечественную дрянь, но - порядок есть порядок.
На лестничной площадке детектив повстречал соседа. На удивление трезвый Степан, прихлопывая тапочками по ступеням, нес к мусоропроводу ведро, полное кухоных отходов. Увидев Романова, машинально потер плечо. Наверно все еще болит после утреннего отеческого внушения.
-- Добрый вечер, Роман Борисович, - вежливо поздоровался он. - Вы уж извините за скандальчик. Говорят, ребенка нужно воспитывать, когда поперек кровати. Я упустил, вот и приходится наверстывать.
-- Меньше пить нужно, тогда не придется - ни вдоль, ни поперек, строго посоветовал сыщик, отпирая свою дверь. - Дашка - неплохая девчонка, ругать и бить ее - грех. Скажите дочери: пусть зайдет, мне с ней нужно поговорить.
Согласно кивая и с трудом удерживая похмельную икоту, алкаш поспешил на промежуточную площадку. С такой скоростью, что из помойного ведра на ступени посыпались коробки, картофельная шелуха, селедочные головы и хвосты.
Роман вошел в свою прихожую. Не раздеваясь, присел на тумбочку со старомодным телефонным аппаратом. Задумался. Он еще не знал, о чем собирается беседовать с бойкой девчонкой, но у сорокалетнего мужика сработало не востребованное чувство отцовства. Сберечь "ребенка" от невесть какой беды, нацелить его на единственно правильный путь, предостеречь от возможных неприятностей.
