Ознакомительная версия.
– Вообще-то человек выносливее мула, – заметила я. – Но это смотря какой человек. В данной ситуации я не могу судить – просто потому, что не знаю, что с тобой такое ужасное должно произойти.
– Не со мной, – замотал он своей лохматой головой. – Если бы со мной, я бы так не дергался…
– А с кем? – спросила я. – Ладно, потерплю. Сначала принесу тебе кофе, потом ты приведешь в порядок свою способность связно излагать мысли, и тогда…
– Не надо кофе, – отмахнулся он от проявлений моей вежливости. – Маринка сегодня не ночевала дома, и теперь я за нее страшно боюсь!
* * *
«Кожаная леди» двигалась по проспекту, с изяществом и быстротой скользя в толпе.
Лариков почти бежал за ней и чувствовал себя при этом как в сафари, когда охотник охотится за ланью.
Его «лань» явно ускользала, потрясая его воображение умением двигаться с грациозной быстротой, которой недоставало его длинной фигуре.
На какое-то мгновение ему даже показалось, что она выпала из поля его зрения.
Он начал вертеть головой, пытаясь найти легкую фигурку, и почти впал в отчаяние, так как ее нигде не было видно.
Но вот он ее увидел, плавно передвигающуюся уже по другой стороне проспекта.
Вздохнув с облегчением, он перебежал туда же и теперь преследовал даму почти в затылок, догнав ее.
Она явно не замечала его, всецело отдавшись собственным мыслям. Теперь ему прекрасно был виден ее профиль – особенно когда она остановилась возле подъезда, как бы размышляя, стоит ли туда заходить.
Лариков признал, что профиль у этой особы красивый, с точеным носиком, плавной линией подбородка, и если бы не плотно сжатые губы, Лариков мог бы отнести обладательницу столь замечательного профиля к самым прелестным девицам.
Однако он не мог обманываться – так губы обычно сжимают властные особы с не очень-то покладистым характером.
Девушка тем временем вошла в подъезд, куда спустя несколько секунд вошел и Лариков, и поднялась на второй этаж.
Через некоторое время Лариков услышал звук открывшейся двери, и мужской голос спросил:
– Ну, как? Все в порядке?
Что ответила девушка, Ларикову расслышать не удалось. Дверь хлопнула.
Поднявшись на второй этаж, Лариков остановился.
Судя по звуку, она вошла в правую дверь.
Он посмотрел в ту сторону и остолбенел.
– Ничего себе фишка, – пробормотал он озадаченно.
На двери красовалась табличка. Прочитав ее, Лариков присвистнул. Вот уж такого поворота событий он никак не ожидал!
* * *
– Честно говоря, я не могу пока понять, почему ты так волнуешься, – призналась я. – Твоя Марина девушка взрослая.
– Взрослая, – согласился Аристов. – Но она не может отсутствовать ночью просто так!
– А если ты просто ревнуешь? – предположила я. – У нее есть ведь, наверное, подруга?
– В том-то и дело, что я уже говорил с ее подругой! – вскричал фальцетом Аристов. – И она ничего не знает. Так что…
– Знаешь, Сережа, давай-ка выкладывай все ваши тайны, – попросила я. – А то я ничего не могу понять! Почему ты начинаешь сходить с ума и подозревать черт знает что? У тебя есть основания? Тогда изложи мне их, хотя бы вкратце, но лучше подробнее. И мы станем думать вдвоем. Но думать нам придется в свободное от работы время, поскольку мой драгоценный босс вряд ли согласится с моим бесплатным трудом. Не то чтобы он был алчным, а просто он считает, что наша работа должна оплачиваться. Поскольку он хочет кушать, и осудить его за это в эпоху беспросветного рынка трудно!
– Сколько? – хрипло спросил Аристов.
– Что – сколько? – Сколько я должен заплатить?
– Если мне, то ничего! А ему… Но ты ведь не к нему пришел?
Мне совсем не хотелось пугать несчастного Сергуню огромной суммой нашего гонорара.
– Если Маринка не появится до сегодняшнего вечера, мне будет нужна ваша профессиональная помощь, – проговорил он. – И ваше рабочее время. Так что можешь пугать меня астрономической суммой. Думаю, я смогу ее достать, сколь бы велика она ни была!
В его взгляде появилась мрачная решимость, и я сдалась.
– Двести баксов в сутки, – сказала я, отчаянно краснея.
Вот сейчас он станет кричать, что мы «акулы капитализма», стучать ногами, а то и вовсе презрительно сплюнет и уйдет восвояси, так и не осчастливив меня «Цветными балладами». Да и моя самооценка после этого изрядно пострадает, а я и так склонна к комплексу неполноценности!
Он молчал, обдумывая мое заявление.
– Если хочешь, я скину свою часть, и ты будешь платить только Ларчикову долю, – робко кашлянув, предложила я.
– Да нет, – отмахнулся он. – Я наскребу эту сумму. Хотя я бы предпочел, чтобы сегодня она появилась. Не потому, что денег жалко, а…
Он не договорил. Да и не надо было.
Я мягко дотронулась до его руки и сказала:
– Давай надеяться именно на это. Ведь всегда надо надеяться на лучший вариант! Даже в безнадежной ситуации…
Он благодарно улыбнулся.
– Ладно, тащи свой кофе, а я пока подумаю, с чего мне начать эту печальную повесть о моей Маринке…
Он пытался казаться спокойным, но это давалось ему с трудом.
«Да уж, – подумала я. – Хоть бы она и правда сегодня вечером появилась…»
Хотя я и не верила, что с Мариной что-то случилось, я бы предпочла убедиться в этом как можно скорее.
А то повышенная нервность моего гостя начала передаваться мне.
* * *
К полудню Андрей Лариков уже знал, кто такая дама в кожаном, и даже прикидывал, как бы ему с ней познакомиться поближе, поскольку сия особа заинтересовала его сверх ожидаемого.
После долгих скитаний за прелестницей Лариков в конце концов оказался перед домом, в подъезде которого она укрылась от его глаз очень надолго.
Вот там-то от женщины, которой он помог вытащить коляску с ребенком на улицу, он и узнал, что дамочку эту зовут Лиза Борисова, она проживает в сто пятнадцатой квартире совершенно одна, поскольку недавно развелась. То, что она развелась, особенно увлекало лариковскую собеседницу, так как, по ее убеждению, все дело было в работе. Приняв Ларикова за Лизиного поклонника, она сочла необходимым предупредить несчастного, что Лиза работает «частным детективом», и какому же мужику понравится, когда его супруга, вместо того чтобы спокойно сидеть дома и варить щи, носится по городу, выслеживая каких-то преступников?
В общем, с женщиной этой Ларикову повезло несказанно, и после получасового общения он уже знал все о привычках своей неожиданной коллеги, вплоть до ее увлечения китайской гимнастикой и стрельбой из лука.
Теперь, когда его мытарства неожиданно привели к столь неплохим результатам, дело оставалось за малым.
Выяснить, чего хотел от Лизы Борисовой профессор консерватории Овсянников, в чью дверь она звонила недавно.
И, так как ничего другого он придумать не мог, он просто шагнул в лифт, и через несколько секунд уже нажимал кнопку звонка сто пятнадцатой квартиры, придумывая проблему, приемлемую для Лизиных доверчивых ушей.
За моим окном какой-то болван стучал по железке, и поэтому последние слова Аристова я не расслышала.
– Подожди, – попросила я. – Повтори еще разок, а то я оглохла от этого набата!
– Последнее время она была странная, – уже громче повторил Сережа. – Я думаю, он к ней начал… приставать, а еще вернее, домогаться ее. До этого мы приходили вместе, а тут вдруг он изменил свои привычки, сказав, что, когда мы приходим поодиночке, ему удобнее…
Болван за окном не унимался.
– Я его, наверное, пристрелю, – мрачно пообещала я.
– Да не обращай внимания. – Сережка был настроен терпимее меня.
А у него-то нервы сейчас в более плачевном состоянии, между прочим, попробовала урезонить я себя.
– Тогда говори громче!
– Я и так кричу, – слегка обиделся он.
– Ладно, проехали… Рассказывай дальше.
Пока я не очень понимала, что заставляет его так волноваться. К сотням девушек пристают старые козлы, и никто по этому поводу не обращается к частным детективам, разве не так?
– Не знаю, верно ли мое предположение, потому что последний раз она вся дрожала. Я спросил ее напрямую, а она почему-то рассмеялась и сказала, что я этого не пойму. Никто, по ее словам, к ней и не думал приставать, этот Барышников вообще импотент скорее всего, и дело совсем не в этом. И даже вроде как не в Барышникове. В совершенно другом человеке… И еще она сказала: «Сереженька, я теперь небезопасный попутчик. За мной, похоже, следят, и я не знаю, чем вся эта история закончится. Наверное, мне надо с кем-то посоветоваться, но не с тобой. Потому что я за тебя боюсь, понимаешь?» – «Тебе что, угрожает опасность?» – спросил я. Она вздохнула так странно, будто делала дыхательное упражнение, – с шумом и пожала плечами. «Я ничего не знаю, – сказала она. – И самое мерзкое – не могу понять, угрожает мне опасность или это просто паранойя…» Больше я от нее ничего добиться не смог. Вечером мы собирались пойти на концерт, но она не пришла. Не позвонила и ничего мне не объяснила, хотя это совершенно не в ее правилах! Я проторчал около консерватории битый час, а потом пошел к ней. Она живет недалеко, прямо на проспекте. В одном из старых домов – знаешь? Там рыцари на крыше с мечами… Рядом ресторан.
Ознакомительная версия.
