Ровно в одиннадцать часов Сканкалепре находился с внутренней стороны подъезда улицы Ламберти и напрягал слух. Услышав легкий стук, он бесшумно приоткрыл маленькую дверь и впустил одного из своих агентов, Сальваторе Пулито, молодого атлета, способного справиться с любым преступником.
Была половина двенадцатого, когда они вышли и цепочкой спустились в парк. Луна светила так, что тени были почти совершенно четкими. Избегая центральной дорожки и двигаясь под стеной ограды, общей с виллой Сормани, все трое приблизились к каретному сараю. Пулито оставили на посту за стойкой ворот, полностью скрытым, чтобы воспрепятствовать побегу ночного гостя. Сканкалепре и инженер скрючились между низкими ветвями огромной ели, готовые наскочить на тень, как только она появится во дворе, чтобы перейти затем на тропинку, ведущую в глубь парка и к оранжерее.
Примерно через четверть часа оба они услышали легкий шум, как если бы кто-то спрыгнул с вершины стены со стороны виллы Сормани, в месте, где была решетка.
"Вот, значит, где он заходит", - подумал комиссар, считая себя идиотом, что раньше не сообразил этого. Прошло еще немного времени, показавшегося вечностью, прежде чем тень возникла на краю маленькой лужайки около сарая. Темный силуэт находился в неосвещенной зоне и не шевелился, словно свет, которым луна заливала лужайку, вызывал у него робость. Полночь еще не наступила, и визитер мог заблаговременно - продумать свое обычное расписание и принюхаться к окружающему. Спустя несколько минут он вновь ожил и пошел через луг, наполовину уже вышедший из тени, направляясь прямо к сараю. На мгновение он остановился перед воротами, затем проник внутрь. Все еще восседая среди еловых ветвей, двое мужчин теряли терпение. Инженер прошептал на ухо комиссару:
- Запрем его внутри.
- Нет. Нужно подождать, пока он выйдет, - отвечал авторитетно Сканкалепре.
Ожидание затягивалось. Прошло с полчаса, а тень не показывалась и не было слышно ни малейшего шума.
- Вот увидите, мы валяем дурака, - снова заговорил инженер на ухо комиссару. - Этот жалкий бес - какой-то нищий, который приходит ночевать на соломе в сарае.
Перед тем как улечься, он должен иногда прогуляться по парку.
Сканкалепре продолжал молчать. Он, казалось, намеревался так и оставаться б здесь в ожидании, постоянно держа в поле зрения порог сарая. Но в конце концов ему это надоело, и он предложил инженеру пройтись в открытую в лунном свете до другого края дворика и вернуться затем в свое укрытие по тому же пути. Это могло бы заставить тень немного поволноваться. Радуясь возможности предпринять какое-то действие, инженер подчинился. Он вышел на свет и тяжелым шагом пересек луг в направлении решетки. Проделав половину пути, он сделал короткую остановку, затем возобновил движение, немного, однако, приблизившись к входу в сарай, чтобы расслышать, если оттуда раздастся какой-либо шум или другой признак жизни. Он уже миновал сарай, держась от него на расстоянии трех-четырех метров, и направился к дереву, где его ожидал Сканкалепре, когда услышал позади себя быстрые шаги. Не успев обернуться назад, он увидел из-за ели две вспышки и услыхал два выстрела. Пронзительный крик разорвал тишину, донесшись издалека, со стороны дома. Инстинктивно он бросился на землю. Он слышал бег, затем голос комиссара, звавшего Пулито, и в неожиданной тишине еще один револьверный выстрел.
Когда он приподнялся, комиссар и инспектор Пулито, считавшие его раненным, взяли его под руки. Инженер хотел узнать, что же произошло, но Сканкалепре поторопил его к дому. Они бегом преодолели лестницу и поспешно прошли внутрь дома. Инженер узнал голос жены в том крике; она, должно быть, слышала выстрелы, находясь на балконе. В самом деле, синьора Эмилия была уже в прихожей, бледная и взволнованная. Увидев мужа, она вновь обрела бодрость, но, несмотря на все увещевания вернуться в постель, захотела немедленно узнать, что случилось.
Единственным, кто что-то видел, был Сканкалепре, который, однако, совсем не имел намерения пускаться в объяснения. Он рассказал лишь, что, наблюдая за инженером, который возвращался через луг, он заметил, как на пороге сарая показалась тень. Молниеносно она бросилась на инженера, занеся тяжелую дубину. Комиссар незамедлительно выстрелил в воздух, чем и остановил угрожающее движение незнакомца, который своим оружием наверняка расколол бы череп Фумагалли. Не бросая своего инструмента, тень побежала в направлении виллы Сормани. Спустя несколько мгновений комиссар произвел еще один выстрел из револьвера в этом направлении, но безрезультатно. Затем он подбежал, чтобы поднять инженера, переживая, не достигла ли все-таки своей цели дубина незнакомца.
Едва закончив свой краткий отчет, Сканкалепре поспешно ушел, забрав с собой Пулито, и, не теряя времени, устремился на площадь с целью осмотреть окна адвоката Эзенгрини. В окне третьего этажа, над кабинетом, в квартире, где одиноко проживал адвокат, как раз только что зажегся свет.
Комиссар нажал на кнопку звонка, затем проговорил свое имя в решеточку микрофона переговорного устройства и почти тотчас же услышал, как открылся автоматический замок. Оставив внизу инспектора, он поднялся наверх и позвонил в дверь квартиры. Адвокат открыл, не заставив его ожидать. Он был в пижаме и в домашнем халате. Пересекая прихожую, чтобы пройти в гостиную, Сканкалепре заметил зажженный светильник на ночном столике и брошенную на пол газету. Тем временем адвокат уселся в кресло и пригласил своего посетителя сделать то же, словно речь шла о совершенно нормальном визите среди белого дня.
- Я пришел, - начал Сканкалепре, немного смущенный, - в столь поздний час и немного бесцеремонным образом, чтобы избавиться от сомнений. Метр, мне рассказывали, что время от времени кто-то по ночам вторгается на виллу вашей дочери. Так как речь идет не о грабителе, я подумал, что этим посетителем могли быть вы... Я как-то знал человека, который страдал бессонницей и, чтобы скоротать ночь, прогуливался в чужом саду, пока в один прекрасный день он не получил пулю из ружья сторожа. Ведь могло быть так, что, поскольку вы имеете ключ от калитки в решетчатой ограде, вы туда приходили иногда? Может быть, чтобы снова почувствовать себя хозяином виллы...
- Дорогой комиссар, - отвечал адвокат, принимая более удобное положение в кресле, - мне понятны ваши сомнения и подозрения. Я понимаю и то, что вы обязаны были прийти по поводу моего заявления относительно отказа от моей части супружеской собственности. Исчезновение моей жены интересует, кроме меня, полицию, прокуратуру, общественное мнение... Прошло три года, и как раз теперь все начинают спрашивать себя, как могло так случиться, что за все это время моя жена ни разу не подала признаков жизни. Я также передумал все, что могло прийти на ум, хотя у меня другое мнение. Можете спокойно исключить меня из списка возможных убийц, если вообще был убийца. Итак, я очень хорошо понимаю причину вашего визита в час ночи.
Комиссар Сканкалепре казался удовлетворенным. Он поднялся и откланялся. Когда адвокат провожал его до двери, он заметил в нише для зонтиков массивную дубинку из вишневого дерева с рукояткой в виде рога: очень солидный инструмент, с помощью которого можно было уложить на месте быка. Он на мгновение остановился, извлек дубинку из ниши, прикинул ее вес, испытал в качестве трости и кончил тем, что размахнулся ею, взявшись возле самого железного наконечника. Адвокат спокойно наблюдал за ним.
- Прекрасная дубинка, - заключил Сканкалепре.
- Я беру ее с собой, когда выхожу по вечерам, - объяснил адвокат. - Она принадлежала моему отцу: ствол вишневый, а рукоять из оленьего рога.
Сканкалепре поставил дубинку на место, попрощался, еще раз извинившись, и ушел.
Выйдя на улицу, он начал сопоставлять события этой ночи и, стараясь расставить их в определенной последовательности, пытался составить схему доклада по ним. Помимо доклада ему нужно было еще подать иск, надлежащим образом оформленный, против неизвестного, совершившего попытку убийства. У него не хватило храбрости, в чем он почти раскаивался, конфисковать у адвоката его дубинку, которая могла сформировать состав преступления; но тогда, думал он, уже нельзя было бы говорить о неизвестном. И как доказать, что ночным визитером был именно адвокат Эзенгрини? Сделать подобное заключение - уже компетенция судебных властей. Но какие доказательства?
Глава 6
На следующее утро, часов около одиннадцати, Сканкалепре уже почти заканчивал свой доклад, когда дверь в его кабинет распахнулась, словно от порыва ветра, и инженер Фумагалли, смертельно бледный, буквально бросился на стол, разом выдохнув эти непостижимые слова:
- Синьора Джулия.., нашлась, нашлась! Это она, без сомнений. Еще и чемоданы.
Понадобилось минут пять, чтобы инженер вновь обрел дыхание и смог продолжать.
