- Да, только сейчас. Я поискал, чей номер вызывают. Оказалось "Кафе артистов", открытое всю ночь... Можно соединять?
Мегрэ надел наушники и стал ждать. Телефонистки, тоже в наушниках, с любопытством смотрели на него.
- Соединяю вас с Каннами, номер 18-43. Говорите.
- Благодарю... Алло! "Кафе артистов"? Кто у телефона? Это ты, Жан?... Говорит Шарлотта... Ну да, Шарлотта из "Прекрасной звезды". Подожди. Сейчас закрою дверь... Кажется, кто-то...
Слышно было, как она с кем-то говорит,- вероятно, с клиентом, потом стукнула дверь.
- Слушай, милый мой Жан... Это очень важно... Я тебе напишу, все объясню... Нет, писать опасно... Я сама приеду к тебе, когда все кончится... Жижи еще у вас? Да? Все такая же? Не изменилась?.. Слушай, передай ей, обязательно передай, что если ее будут спрашивать относительно Мими... Помнишь ее? Нет?.. Ну да, тебя еще тогда не было в Каннах... Ну, едним словом, если кто-нибудь станет спрашивать про Мими, все равно что, то Жижи ровно ничего не знает... В особенности пусть ничего не говорит о Проспере...
- О каком Проспере? - спросил мужской голос на другом конце провода.
- Не любопытствуй... Так пусть она говорит, что не знает Проспера... И Мими не знает... Алло! Не прерывайте!... Кто это там на линии?..
Мегрэ догадался, что она встревожилась; возможно, ей пришла мысль, что разговор подслушивают.
- Понял, Жан? Голубчик, я рассчитываю на тебя... Разговор кончаю, потому что кто-то...
Мегрэ снял наушники и разжег угасшую трубку.
- Вы узнали то, что хотели? - спросил начальник смены.
- Узнал... Дайте мне Лионский вокзал... Хочу спросить, в котором часу отходит поезд на Канны. Лишь бы успеть...
Он с досадой посмотрел на свой смокинг. Лишь бы успеть переодеться.
- Алло?.. Как вы говорите?.. В четыре часа семнадцать минут?.. А прибывает в два часа дня?.. Благодарю.
Мегрэ едва успел заехать на бульвар Ришар-Ленуар, смеясь, успокоить раздраженную супругу.
- Достань скорее костюм... Рубашку... Носки.
В четыре часа семнадцать минут он уже был в вагоне поезда, отправлявшегося к Лазурному берегу, и сидел напротив дамы, которая держала на коленях уродливую болонку и косо поглядывала на Мегрэ, очевидно подозревая, что он не любит собак.
В это самое время Шарлотта, как и каждую ночь, села в такси; шофер, обслуживавший главным образом посетителей "Пеликана", бесплатно довозил ее до дому.
В пять часов утра Проспер Донж услышал, как стукнула дверца машины, как загудел мотор, потом раздались шаги на лестнице, щелкнул ключ в дверях. Но не услышал привычного шипенья в конфорке газовой плиты: Не заглянув в кухню, Шарлотта побежала по лестнице и, открыв дверь, крикнула:
- Проспер!.. Слушай... Не притворяйся, что ты спишь... Комиссар...
Прежде чем изложить суть дела, ей пришлось расстегнуться, оторвав второпях пуговицу лифчика, спустить пояс, и тогда чулки завернулись на ногах штопором.
- Нам надо поговорить серьезно. Встань, Проспер... Да встань же!.. Разве можно серьезно разговаривать с человеком, когда он валяется в постели...
Глава IV Жижи и карнавал
Три часа подряд Мегрэ испытывал неприятное ощущение, как будто он блуждает по своего рода "ничейной земле", между сном и явью. Может быть, просто нервы у него были взвинчены. До Лиона и даже дальше, пожалуй до Монтелимара, поезд катил сквозь завесы тумана. Женщина с лохматой собачонкой, сидевшая напротив Мегрэ, не сходила с места, и не было ни одного свободного купе.
Мегрэ никак не мог найти удобное положение. Да и в вагоне было ужасно жарко. А стоило опустить окно, врывался холод. Наконец Мегрэ направился в вагон-ресторан и для подкрепления сил перепробовал все напитки, какие имелись в буфете: пил сначала кофе, потом коньяк, потом пиво.
Около одиннадцати часов утра, совсем раскиснув, Мегрэ решил, что, может быть, ему станет лучше, если он поест, и заказал себе яичницу с ветчиной, но и еда не шла ему в горло.
Словом, сказывалась бессонная ночь, проведенная к тому же в душном вагоне. Он измучился. Когда проехали Марсель, он задремал в своем углу, и, услышав наконец возглас проводника: "Канны!" - вскочил, озираясь с тупым удивлением.
Повсюду мимозы, солнце сверкает, как в день Четырнадцатого июля. Мимозы на паровозах, на вагонах, на чугунных столбах, поддерживающих навес над перроном! Кишит толпа пассажиров, одетых в светлые костюмы, мужчины в белых брюках...
Из подошедшей автомотрисы повыскакивали десятки таких белобрючников в форменных фуражках и с медными духовыми инструментами под мышкой. Выйдя из вокзала, Мегрэ натолкнулся на другой оркестр, уже оглашавший воздух вибрирующими нотами.
Оргия света, звуков, красок. Повсюду знамена, флаги, вымпелы, а главное, повсюду золотистые мимозы, разливавшие сладкий запах, которым пропитан был весь город.
- Простите, сержант,- спросил Мегрэ у полицейского, тоже имевшего праздничный вид,- что тут происходит, скажите, пожалуйста?
На него глядели с таким удивлением, будто он упал с луны.
- Да как же! Нынче у нас праздник. Карнавальное шествие.
Колесницы, убранные цветами. По мостовой проходили все новые оркестры, направляясь к морю, иногда мелькавшему в просвете улицы, манившему к себе нежной голубизной.
Мегрэ долго вспоминалась потом девчушка, одетая в костюм Пьеретты. Мать тащила ее за ручонку, торопясь, вероятно, занять хорошее место на набережной, чтобы всласть полюбоваться карнавальным шествием. В этом не было бы ничего особенного, не будь на девочке ужасающей маски с длинным носом, красными скулами и длинными, свисавшими, как у китайцев, усами. Ее маленькие пухлые ножонки семенили быстро-быстро.
Мегрэ не пришлось спрашивать дорогу. Как только он вышел по тихой улице на набережную Круазет, ему бросилась в глаза вывеска "Кафе артистов", а дальше над дверью - "Отель". Мегрэ сразу понял, что это за отель.
Он вошел. Четверо посетителей в черных строгих костюмах, в белых крахмальных манишках и в жестких, словно железных, галстуках играли в белот, дожидаясь часа, когда им полагалось приступить к обязанностям крупье в казино.
У окна раскрашенная девица ела сосиски с тушеной капустой. Официант вытирал столы. За стойкой какой-то молодой человек, должно быть, хозяин кафе, читал газету. А снаружи - и вблизи и вдали - ветер разносил звуки медных труб и казалось, отдававшую запахом мимозы пыль, поднятую ногами толпившихся на улицах людей, перекличку голосов и гудки автомобилей...
- Кружку пива! - буркнул Мегрэ, освобождаясь наконец от своего тяжелого пальто.
Ему было почти неловко, что он одет во все черное, как крупье. Как только Мегрэ вошел, он обменялся с хозяином пристальным взглядом.
- Скажите, пожалуйста, мсье Жан...
Сразу видно было, что мсье Жан подумал: "Наверняка шпик".
- Вы давно держите это кафе?
- Скоро уже три года... Почему вы спрашиваете?
- А до этого где были?
- Если вас это интересует, могу сказать: служил барменом в "Кафе мира" в Монте-Карло.
В каких-нибудь ста метрах отсюда начиналась Круазет, и на ней высились большие отели "Карлтон", "Мирамар", "Мартине" и другие...
Ясно было, что "Кафе артистов" представляло собой задворки этой элегантной жизни. Впрочем, вся улица была задворками - на ней разместились красильни, химическая чистка, парикмахерские, бистро для шоферов, всевозможные мелкие мастерские, ютившиеся в тени роскошных отелей.
- Ваше кафе, вероятно, открыто всю ночь?..
- Да, всю ночь.
Конечно, его клиентуру составляли не курортники, а служащие казино и гостиниц, герлс из мюзик-холла, платные партнерши из дансингов, рассыльные, зазывалы, всякого рода посредники, сутенеры, жучки, торговавшие сведениями о фаворитах ипподромов или рекламировавшие ночные кабаки...
- Я вам еще нужен? - довольно сухо спросил хозяин.
- Не можете ли вы сказать, где мне найти некую Жижи...
- Жижи? Не знаю такой...
Женщина, поглощавшая сосиски с тушеной капустой, наблюдала за Мегрэ и хозяином, глядя на них усталыми глазами. Крупье встали из-за столика, так как было уже около трех часов дня.
- Скажите-ка, мсье Жан... У вас никогда не было неприятностей из-за лотерейных автоматов или чего-нибудь в этом роде?
- А вам какое дело?
- Я спрашиваю это потому, что если за вами уже имеются грешки, то дело может обернуться для вас плохо... Шарлотта - славная женщина... Она телефонирует своим приятелям, просит оказать ей услугу, но забывает уточнить, в чем тут суть... А когда человек держит коммерческое заведение, как вы, например, и у него уже были в прошлом небольшие неприятности, он обычно не стремится влипнуть в мокрое дело... Ну, хорошо. Я могу сейчас позвонить по телефону в полицию нравов, и, думаю, там мне без особого труда укажут, где найти Жижи... У вас есть жетончики для телефона-автомата?
Он встал и направился к телефонной кабинке.
- Простите! Что вы сказали? Мокрое дело? Это верно?
- Даю слово. Речь идет об убийстве. Если уж комиссар особого отдела специально приезжает из Парижа, надо полагать, что...
