Джимми снова кивнул в ответ.
— Проводив брата, который отправлялся в свадебное путешествие, я пошел навестить родных в соседней деревне — Спэрли. Проходя мост через речку около самого Спэрли, я вдруг увидел грубого вида мужчину, сидевшего на берегу реки почти под самым мостом. Что-то в этом человеке было мне знакомо. Он был одет в сильно поношенный костюм, без воротника, сэр. Я видел его грудь в распахнувшейся рубашке — она так же загорела, как и его лицо. У него была довольно растрепанная борода и нестриженные волосы. Не думаю, чтобы он слышал мои шаги, потому что он не поднимал головы. Я все время думал — я знаю тебя, дружок, но не мог вспомнить, кто это. И только когда я входил в Спэрли, у меня мелькнула мысль, что ведь это майор.
— Мистер Уолтон? — недоверчиво переспросил Джимми. — Вы уверены в этом?
— Вполне, сэр, — с жаром отвечал Альберт. — Я был так уверен, что даже вернулся, думая, что он где-нибудь поблизости раскинул свой лагерь, но он исчез… Я прошел до ближней деревни, но никто не видел его; и я могу поклясться, что не встречал его на дороге и не видел потом нигде. И вокруг нет других дорог, по которым можно пройти.
— Может быть, он пошел по берегу реки?
— Нет. По берегам нельзя пройти, они непроходимы, — уверенно заявил Альберт. — Вблизи находится маленькая гостиница, я и там навел справки, но его никто не видел. А потом я спросил у барочника — неподалеку стояла барка, — он видел майора, но когда барочник отвернулся, майор куда-то вдруг исчез.
— Почему же вы мне не сказали этого?
— Я не люблю говорить о джентльменах, и потом — это не мое дело. Я мог ошибиться, хотя готов поклясться, что в данном случае не ошибся!
— Что он делал, сидя на берегу реки? Просто смотрел на воду?
— Нет, сэр. У него было три камешка, и он очень ловко жонглировал ими, совсем как фокусник на ярмарке.
Джимми едва подавил восклицание. Жонглирование было любимым занятием Рекса в часы досуга. Он усвоил себе эту привычку еще в школе и был до абсурда горд своей ловкостью. Альберт никак не мог знать об этой особенности Рекса, и таким образом эта забава вполне подтверждала, что виденный Альбертом человек был именно Рекс.
Джимми быстро принял решение.
— Альберт, поезжайте завтра в Спэрли и наведите возможно более подробные справки. Быть может, у майора где-нибудь там коттедж, куда он может уехать, когда ему хочется покоя.
— Я тоже подумал об этом, сэр.
— Обыщите окрестности, справьтесь на каждой ферме, везде, где есть дом, в котором можно остановиться временно. Возьмите денег, сколько надо. Нападете на малейший след майора — телеграфируйте мне немедленно. А лучше соединитесь по телефону.
С утра Джимми отправился к Джоанне и сообщил ей свою новость. О неудавшемся ограблении дома на Портленд-плэс он даже не упомянул, так как Дора просила не разглашать этот случай.
Мистер Кольман, вернувшись, тоже поговорил с Джимми о Рексе.
— Об Уолтоне, конечно, никаких новостей? — важно проронил он.
— Почему конечно? Разве вы не ждете новостей?
Мистер Кольман энергично потряс головой.
— Нет, сэр. Я не жду новостей. Я вполне уверен, что мистер Уолтон сошел с ума и мы на днях услышим, что он наложил на себя руки.
Он изрек ужасное пророчество тем же ровным тоном, которым говорил всегда.
— Боже всесильный, — воскликнул Джимми, уставившись на него с изумлением, — неужели вы действительно верите тому, что говорите?
— А вы? — возразил непоколебимый Кольман.
— Конечно, не верю ни одному слову. Рекс здоров, как вы или я, и думает о самоубийстве не более, чем я. Если его и найдут мертвым, то потому, что его убили.
— Надеюсь, что вы правы. Вся эта история ужасна. Моя бедная дочь ходит как во сне.
Мистер Кольман попрощался с Джимми с той величавостью движений и жестов, которая была присуща ему. В нем было что-то бесчеловечное. Потеря богача-зятя, трагедия, угрожавшая омрачить жизнь его единственной дочери, всякие трагические факты, могущие скрываться за исчезновением Рекса, — все это как-то мало его затрагивало. Казалось, собственная внешняя респектабельность и непроницаемость домашней жизни для посторонних были главной его заботой.
Джимми был рад избавиться от него. До сих пор газеты не кричали об исчезновении Рекса Уолтона. Несмотря на свое богатство, он не был на виду. С этой стороны было отлично, что им мало интересовались, но все же истинное положение вещей должно было скоро выплыть наружу. Джимми объяснял любопытным репортерам таинственное исчезновение Рекса временной потерей памяти, и газеты удовлетворились таким объяснением, отводя мало места всей этой истории. Тем из репортеров, которые позже заинтересовались исчезновением, Джимми сообщил о привычке Рекса проводить свой отдых там, где никто не знал его, причем упомянул, что в таких случаях Рекс не оставлял своего адреса. Этим фактом Джимми объяснил любопытным те несколько объявлений, которые были им разосланы во все газеты.
Проходя по Трафальгар-скверу, Джимми увидел плакат газеты с громадной надписью:
«Потерянный миллион».
Джимми вполголоса крепко выругался, так как, несмотря на все предосторожности, эта сенсация все же раньше времени попала в газеты! Он тут же купил номер газеты и моя просмотрел сенсационную статью. Краткий подзаголовок статьи бросался в глаза своим жирным шрифтом.
«Миллионер пропадает в день своей свадьбы и берет с собой все свое состояние».
Он внимательно прочел два столбца убористой печати, в которых удивительно точно до мелочей была описана романтичная свадьба Рекса и все последующие факты.
«К счастью, на завтраке, предшествовавшем венчанию, присутствовал инспектор тайной полиции Сэппинг из Скотленд-Ярда, бывший личным другом исчезнувшего эксцентричного миллионера. Он тотчас же взял на себя это запутанное дело, но, несмотря на все предпринятые шаги, следствие не дало желаемых результатов и не пролило свет на таинственное исчезновение. Вчера утром решено было просмотреть бумаги мистера Уолтона и вскрыть сейф, в котором предполагали найти сумму больше чем в 900 тысяч фунтов стерлингов, взятую Уолтоном накануне из банка. Но при вскрытии сейфа было обнаружено, что сумма эта, если и была когда-нибудь в этом сейфе, теперь исчезла».
Джимми читал внимательно, и чем дальше он читал, тем большее беспокойство овладевало им. Тот, кто сообщил газете эти сведения, был так же посвящен во все тонкости этого дела, как и сам Джимми. Это никак не могла быть Джоанна.
Он направился к ближайшей телефонной будке и позвонил Джоанне.
— Читали вы утреннюю газету? — спросил он.
— Да, мне только что принесли ее, — раздался взволнованный голос девушки. — Джимми, право, я ничего не говорила репортеру. Он знал обо всем до того, как побывал у меня. Когда он попросил меня подтвердить эти сведения, мне не оставалось ничего другого, как подтвердить их.
— В какое время был у вас репортер? — спросил Джимми, которого удивило услышанное.
— Он пришел в семь часов утра, — отвечала девушка, — и изложил все так, как это появилось теперь в газетах. Я сказала ему, чтоб он обратился к вам, но он настаивал, чтобы я подтвердила его сведения. Все детали были записаны у него заранее.
— Необычайно, — проронил Джимми.
— Я думала… — она замялась.
— Вы думали, что я сообщил это прессе? — закончил он начатую ею фразу.
— Я никогда и не подумал бы о том, чтоб посвящать газеты в это дело.
Вскочив в такси, Джимми направился в редакцию «Вечернего мегафона» и тотчас же был допущен в святилище издателя.
— Мы получили эти новости вчера поздно вечером, — сказал издатель. — Письмо было принесено в редакцию. Я думаю, что могу показать вам оригинал письма.
Позвонив, он отдал приказание своему секретарю, и через минуту Джимми читал сообщение неизвестного. Однако для Сэппинга не составило труда сразу определить, кто писал письмо, как будто автор подписал свое имя и адрес.
— Кьюпи, — спокойно заметил он. — Я знаю его почерк и эту бумагу.
— Факты, приведенные в письме, соответствуют действительности? — спросил издатель.
Джимми кивнул в ответ.
— Редактор раннего утреннего выпуска газеты получил это письмо и послал репортера за подтверждением указанных фактов, — продолжал издатель. — Конечно, мы и не подумали бы напечатать хоть строчку, если бы мисс Уолтон отказалась скрепить своей подписью наше сообщение. Кьюпи? — Издатель взял странное письмо из рук сыщика и внимательно осмотрел его. — Я думал, что Кьюпи умер. Мы давно не слышали ни об одном деле, связанном с Кьюпи, если только…
— Если что? — спросил Джимми, видя, что издатель впился в него взглядом.
— Да вот я все думал об этом самоубийстве в Скотленд-Ярде — бедный Миллер… Я немного знал его. Это тоже дело рук Кьюпи?
Тон, которым была произнесена эта фраза, имел какую-то многозначительность.
