— Тут чей-то блокнот и ручка, — объявила я.
— Это мое, — обиженно бросил механик, взял блокнот и демонстративно сел в кресло у стены, надувшись, как индюк.
— Александр Николаевич, что вы примостились там, как сирота казанская, давайте к столу, — обратился Кравцов к механику.
— Я тут посижу, мне удобно, — капризно ответил он. В глазах Кравцова засверкали молнии. Он бухнул кулаком по столу.
— Удобно, не удобно — нечего тут ломаться, как девочка! Быстро к столу!
Очевидно, решив не перегибать палку, механик придвинул свое кресло к столу. Остальные подвинулись, пропуская его.
Обозрев собравшихся, Кравцов объявил повестку планерки: повышение качества мороженого, снижение потерь сырья, а также улучшение снабжения предприятия материалами, необходимыми для производства и для ремонта оборудования. После этого он представил меня, сказал, что я его доверенное лицо на предприятии, и велел выполнять все мои приказы. Два десятка глаз, будто буравчики, впились в меня, изучая. Выражение на лице главного механика я истолковала как «Видали мы таких важных птиц». Дальше пошло обсуждение производственных процессов. Начальница производства кисломолочных продуктов и мороженого, фигуристая тетка стервозного вида лет около сорока с короткой стрижкой осветленных волос, отчитывалась перед Кравцовым за большие потери сырья.
— Аркадий Никифорович, вы же понимаете, в каком состоянии оборудование. Большинство аппаратов шестидесятых годов, — с жаром говорила она зычным голосом, — часто приходится сливать испорченный продукт прямо в канализацию.
— Когда я все пойму, вы окажетесь за дверью, — предупредил ее Кравцов. — Я хочу, чтобы вы вместе с главным технологом разобрались, почему в прошлую пятницу осело две тонны пломбира. Второе — сократите расход пленки. Вы что ее, едите?
Начальница производства послушно кивала и делала записи в своем толстом ежедневнике. Я тоже сделала в своем блокноте пометки.
— Про недостачу масла мы поговорим потом отдельно, — недобро взглянул Кравцов на руководителей коммерческой службы. Завскладом, толстяк с блестящим, будто намазанным маслом, красным лицом при этих словах зябко поежился.
— Где лакоткань для автоматов, оплаченная месяц назад? — обрушился генеральный директор на начальника снабжения.
— Мы скоро привезем, — произнес сонный крупный мужчина с выпученными глазами.
— «Скоро» уже было на прошлой планерке, — напомнил ему Кравцов.
В зал заседаний заглянула обеспокоенная секретарша:
— Извините, Аркадий Никифорович, из цеха мороженого позвонили и сообщили о несчастном случае. Кому-то руку в конвейер затянуло.
— Та-ак, — зловеще протянул Кравцов, — как вы, мать вашу, работаете? Нина Васильевна, идите в цех, разбирайтесь!
Начальница цеха мороженого сорвалась с места как ошпаренная. Окончание планерки из-за несчастного случая получилась скомканным. Кравцов расходился все больше и больше. Он никому не давал вставить слова, чуть что, грозил увольнением.
— Евгения Максимовна, я сейчас в цех мороженого, вы со мной, может быть, это очередная провокация, — сказал мне Кравцов, распустив взгретых руководителей восвояси.
В цехе мороженого метались женщины-фасовщицы, с белыми лицами. Слышались крики и плач. Кравцов решительно прошел к печам. Я следовала за ним по пятам. У печного конвейера, по которому из печи выезжали поджаристые вафельные стаканчики, стояла кольцом кучка людей. С ленты конвейера на белоснежный кафельный пол капала кровь. По количеству крови я поняла, что у пострадавшего нешуточная травма. Кравцов раздвинул стоявших у конвейера людей и заглянул вовнутрь. Я протиснулась за ним. На полу, прислонившись к стене, сидел седовласый человек. Его кожа была неестественно серого цвета, а взгляд блуждал. Посмотрев на искореженную руку, я констатировала множественные открытые переломы и разрывы мышц.
— Антишоковое ему вкололи? — спросила я, обращаясь к толпившимся вокруг работникам.
— Вам задали вопрос, — рявкнул Кравцов на начальницу цеха мороженого, — что стоите памятником, где аптечка? «Скорую» вызвали?
— У нас нет аптечки, марлей руку перетянули, — запинаясь, пробормотала она, пряча глаза. — Мы заказывали в снабжении…
— Вы у меня за ворота вылетите! — взревел Кравцов. — У вас второй случай за неделю! «Скорую» вызвали?
— Вызвали, но они разве быстро приедут, — сказала начальница цеха со слезами в голосе.
— Вы сказали им, что заплатите за вызов? — не отставал от нее Кравцов. Она молчала, опустив глаза.
— Ни на что не способны! — с негодованием рыкнул Кравцов, набирая номер «Скорой» на своем сотовом.
Я вытащила из толпы молодого долговязого паренька в белом халате с синими нашивками цеха мороженого.
— Как все произошло? Ты видел? — прижала я его к стене вопросами, не давая опомниться.
— Семеныч, он это… полез наверх, сказал, что смазать, и залез рукой под ограничительную планку, — часто моргая, заговорил он. — Потом слышу: бабы кричат, бросился, отключил машину, но ему уже руку намотало.
Я выпустила отворот его халата и отступила. В это время Кравцов распорядился, чтобы пострадавшего погрузили в служебную машину механика и отвезли в больницу.
— Пойдемте, Евгения Максимовна, тут больше делать нечего, — тронул он меня за локоть, — типичная халатность рабочего, или у вас иное мнение?
— Нет, полностью с вами согласна, — кивнула я.
— Да тут половину работников нужно гнать к чертовой матери, — с досадой махнул рукой Кравцов, — сплошные идиоты. И держим ведь! Новых-то хрен найдешь, хотя у нас на комбинате одна из самых высоких средних заработных плат в городе. Текучесть кадров страшная.
Через полчаса мы вновь сидели в кабинете Кравцова. Я разглядывала свой новый, с сырой печатью пропуск, полученный в отделе кадров. Кравцов, сидя в своем кресле, наливал из кувшинчика сливки в свой кофе.
— Вам налить? — поинтересовался он у меня. Я, поблагодарив, отказалась. Он поставил кувшинчик на поднос и взял свою чашку. — Ну как у вас впечатления о «Молочных реках»?
Я ожидала этого вопроса.
— Если говорить об организации охраны объекта, то я бы сказала, что неплохо, — ответила я, посмотрев на него. — Конечно, мне надо самой все проверить.
— Сразу говорите, что для этого надо, — настойчиво предложил Кравцов.
— Отдельное помещение, желательно поближе к вашему кабинету, компьютер, подсоединенный к локальной сети, модем, телефон, чтобы выходить в Интернет, — я методично загибала пальцы, — еще допуск к личным делам работников предприятия.
Не успела я моргнуть глазом, как Кравцов отдал соответствующие распоряжения. Оторвавшись от телефона, он спросил, чьи конкретно личные дела мне нужны.
— Пока всего инженерно-технического персонала, так как только они имеют свободный доступ повсеместно и обладают достаточными знаниями о техпроцессе для совершения диверсий.
— Еще это могли сделать охранники, — сказал Кравцов, размышляя.
— Охрану исключаем, — заявила я твердо. — Помните, после диверсии вы приказали уволить весь караул, дежуривший ночью. Однако, несмотря на это, происшествия на комбинате не прекратились. Человек, подстраивающий вам козни, работает на вашем предприятии. Я говорю об этом с абсолютной уверенностью. Кроме того, он должен разбираться в оборудовании, производственных процессах. Вы заметили, что он действует, каждый раз нанося максимальный ущерб? Он знает досконально весь технологический процесс.
— Кто он? — завопил Кравцов, не выдержав.
— Аркадий Никифорович, я же не волшебница и не могу достать преступника из шляпы по вашему желанию, — возмутилась я с улыбкой. — Он здесь, и я его найду. Работает ли он на ваших конкурентов, на кого иного или сам на себя — еще предстоит выяснить, но предупреждаю, это не так быстро сделать.
— Хорошо, — согласно кивнул Кравцов, — действуйте так, как считаете нужным, я на вас полностью полагаюсь.
— Еще одно, мне требуется надежный человек в рабочей среде. — Я взяла со стола чашку с черным кофе и осушила ее залпом.
— Что вы имеете в виду? — не понял Кравцов.
— У вас разве нет среди рабочих платных осведомителей? — удивилась я.
— У меня лично нет, — хмуро ответил Кравцов. — Обратитесь с этим к Поповой. Она скорее всего имеет стукачей, хитрая баба.
Я вспомнила лицо начальницы производства кисломолочных продуктов. Да, такая своего не упустит.
Кравцов посмотрел на часы и предложил пообедать в заводской столовой. По пути мы заглянули в комнату, которую мне отвели для работы. Похоже, что раньше в ней размещался медпункт или что-то вроде того. В кабинете уже стояло все необходимое. Когда мы вошли, программист подключал компьютер.
