— Я думаю, что это можно устроить. Где бы ты хотел с ним встретиться?
— Если можно, то у него в конторе. Я не хочу, чтобы кто-либо знал, что мы с Френси находимся у тебя.
— Это разумно. Я с ним поговорю сегодня же.
— Очень хорошо.
— А как тебя представить?
— То есть?..
— Я думаю, что тройное убийство обнаружится с минуты на минуту и кто я такой будет несложно установить.
— Да, ты прав. Но, все равно, скажи ему все как есть.
— Твое дело, — О'Брайен пожал плечами, — но я твердо уверен в том, что голова дороже, когда она находится на плечах...
— !??...
— Джон Ковач слишком хитрая лиса, чтобы сразу выдать тебя полиции, но зато ничто не помешает ему сделать это потом.
— Да?.. Ну хорошо, Тогда пусть я буду Элом Смитом. Это единственный способ затеряться среди массы американцев.
О'Брайен улыбнулся. Я между тем продолжал:
— А теперь я ухожу. Поеду повидаюсь с папашей Д'Эссена. Где его можно найти?
— На западной окраине Панама-Сити, есть участок в несколько миль, который называется Д'Эссен-хауз.
— Неплохо, — сказал я.
— А как твоя рана?
— Побаливает.
— Будь осторожен.
— Где бы я мог взять напрокат машину?
— В двух кварталах от моего дома есть автомастерские, в которых выдаются напрокат машины, и если ты вперед оплатишь ее стоимость, то все будет в порядке. И при этом с тебя не потребуют никаких документов. Ведь у тебя хватит денег?
Я усмехнулся, но ничего не сказал. Мне не жаль было денег, тем более, что их у меня было больше чем достаточно.
Мои вещи были в крови, а рубашка и пиджак имели дырки от пули. Я позаимствовал у О'Брайена джинсовую куртку. Она совершенно не вязалась с моими брюками, но нужна она была мне лишь для того, чтобы дойти до ближайшего магазина готового платья.
Я натянул ее на голое тело и попрощался с О'Брайеном. Френси я дал поручение съездить к привратнице дома, где жила Алиса Керью и снова побеседовать с ней.
Мы с О'Брайеном покинули дом одновременно. Выйдя на улицу я спросил его:
— Что ты знаешь о Френси?
— Ничего.
— А ты не мог бы навести о ней справки?
Он пожал плечами.
Я, конечно, это сделаю, но ведь в любом случае она в наших руках. Ведь Френси замешана в двух убийствах.
— И все же, я прошу, чтобы ты сделал это. И еще, расскажи мне поподробнее об этом Кей-Кее.
О'Брайен сунул в рот сигарету и раскурил ее.
— Его настоящее имя Киннет Коберман. Он прибыл к нам из Европы лет десять назад. Его сопровождала небольшая горстка парней. За год они ухитрились прибрать город к рукам и держали его мертвой хваткой, пока кто-то другой не повел более крупной игры. Сейчас Кей-Кей в Нью-Орлеане и ничем серьезным не занимается, хотя по достоверным сведениям, денег и людей у него предостаточно, чтобы повести войну за восстановление своего влияния в Панама-Сити.
— А какой силой обладают Красавчик и Рон Флетчер?
— Этого не знает никто, но факт остается фактом. Люди Кей-Кея довольно быстро убрались из Панама-Сити, после того, как их прижали люди Красавчика.
— Ну что ж, над этим стоит поразмыслить, — сказал я.
— Береги свою голову, — вдруг проговорил О'Брайен.
Я лишь отмахнулся.
Когда мы прощались, О'Брайен сказал:
— В тебе все-таки что-то есть, парень. Ты все переполошил в этом городе, а я, лейтенант полиции, скрываю тебя и помогаю тебе в том, чтобы ты наделал еще больше шума.
— Это полезный шум, Лео, — сказал я. — Он очищает. Хорошо бы так пошуметь по всей стране.
* * *
К Д'Эссен-хаузу вела асфальтированная дорога, в начале которой висела табличка:
"ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ!
Въезд воспрещен!"
«Наверное, папаша Д'Эссен любит одиночество,» — подумал я, и усмехнулся.
Новый лакированный «Бьюик» с мощным мотором подкатил меня к железной ограде из черных витых прутьев. Ограда утопала в зелени, но все же я еще издали смог разглядеть за ней желтые куртки охранников.
«Бьюик», урча мотором, остановился перед воротами, и я высунулся через опущенное ветровое стекло. Через узенькую калитку навстречу мне вышел молодой парень в желтой куртке и желтых брюках, заправленных в сапоги. Ремень, подпоясывающий куртку, оттягивала большая кобура.
Охранник положил руку на кобуру и спросил, что мне угодно. Он был в меру вежлив и в меру суров.
— Я бы хотел увидеть мистера Д'Эссена, — сказал я.
— Вам назначена встреча? — все с той же холодной вежливостью осведомился он.
— Нет... но передайте ему, что я был другом Роберта и имею от него письмо, которое он дал мне незадолго до своей смерти и просил передать лично в руки его отцу, — выпалил я, поражаясь своей наглости.
Охранник недоверчиво посмотрел на меня и направился к воротам.
Пока он отсутствовал, я закурил сигарету и огляделся. Солнце во всю играло в густой зелени деревьев и эту гармонию нарушало лишь лицо охранника, который глядел на меня довольно-таки невыразительными темными глазами.
Он взмахнул рукой, и ворота бесшумно распахнулись. Я поддал газу и мой «Бьюик» въехал под густую прохладную тень деревьев. Ворота снова закрылись за мной, и к машине подошел молодой охранник.
— Поезжайте прямо по дороге, а потом свернете на право, — сказал он. — Мистер Д'Эссен ждет вас.
Под колесами зашуршала галька, вероятно доставленная сюда с морского берега, и по ветровому стеклу забегали тени, отбрасываемые ветками деревьев. Дорожка огибала большое озеро необыкновенной голубизны. Противоположный берег был покрыт песком, и на нем одиноко выделялась лежащая женская фигура в ярко-красных трусиках.
Я догадался, что это никто иной, как жена Д'Эссена и мачеха Роберта.
Дорога снова нырнула в чащу деревьев и внезапно, словно ниоткуда, передо мной выросло белоснежное двухэтажное здание с золоченой анфиладой колонн, выстроенное в стиле ренессанса. Все завитки и лепные украшения были настолько изящны и воздушны, что создавалось впечатление, что они сделаны из паутины. Здание словно стремилось оторваться от земли и рвалось вверх.
Навстречу мне, из распахнутых резных дверей, вышел седой человек с пышными бакенбардами. Он был в лакейской ливрее.
Когда я вышел из машины, он тут же подошел ко мне.
— Я провожу вас к мистеру Д'Эссену.
Я кивнул и мы вошли в дом. Он впереди, а я чуть сзади его.
Внутренний вид дома также великолепен, как и наружный. Мы поднялись по неширокой мраморной лестнице на второй этаж.
— Мистер Роберт Д'Эссен тоже жил в этом доме? — спросил я.
Он ничего не ответил, но посмотрел на меня таким взглядом, словно я изнасиловал его любимую жену.
Мы подошли к раззолоченной двери и лакей молча указал мне на нее. Я открыл ее и вошел.
Я ожидал увидеть официальную обстановку кабинета: стол, заваленный бумагами, стеллажи с книгами, а самого хозяина за столом с толстой сигарой в руке. Но ничего подобного не было.
Была комната с высоким потолком, пол, покрытый персидским ковром, большое окно, диван, расшитый индийским бисером и хозяин в домашнем шелковом халате, сидевший на диване. Он молча глядел на меня.
Я немного знал его по фотографиям в газетах, и все же не представлял, что он был настолько молод. Ему было лет сорок пять и выглядел он как борец-профессионал. Коротко остриженный, высокого роста, он так не походил на миллионера, что я даже как-то неуверенно улыбнулся.
— Итак, — сказал он, — присаживайтесь.
Я огляделся в поисках стула, но обнаружил лишь крохотный пуфик. За неимением лучшего, я примостился на нем.
— Меня зовут Эл Уолкер, — сказал я.
— Очень приятно, — он немного наклонил голову набок.
Я сразу почувствовал себя очень неуютно. Что-то в его голосе было такое, что заставило меня насторожиться и в дальнейшем следить за каждым своим движением.
— Видите ли, — проговорил я. — Дело обстоит не совсем так, как сообщил вам ваш служащий.
— Да? А как же? — он с интересом воззрился на меня.
— Я не был другом вашего сына, более того, я никогда его не видел. И письма, соответственно, у меня никакого нет.
Он остался невозмутим. Мы немного помолчали, а затем он спросил:
— А что же тогда у вас есть, — его голос был вкрадчивым, как шаги кошки.
— Я хочу найти убийцу вашего сына. Кое-что в этом направлении мною уже сделано, — проговорил я.
Он посмотрел на меня глазами удава.
— Вас, наверное, неправильно информировали, — приторно вежливо сказал он. — Убийца моего сына уже пойман и сидит там, где ему и положено сидеть — в тюрьме.
Я покачал головой.
— Алиса Керью невиновна. У меня собраны доказательства, достаточные для того, чтобы вытащить ее из этой передряги и выступить в суде. Не хватает только главного — настоящего убийцы. Я надеюсь, что у нас одна и та же цель?
Д'Эссен встал, пожевал губами и прошелся по комнате. Полы его халата распахнулись и я увидел его ноги поросшие рыжими волосами.
— Видите ли, — сказал он наконец. — Я верю, что эта девчонка убила его. Но, если даже предположить, что это не так... Мой сын был никчемным человеком и тот, кто его убил, лишь совершил благое дело. Что будет дальше, меня совершенно не волнует. Я не верю в бога, а тем более в доказательства. Скажу больше: Джона Ковача нанял я.
