– Мы приехали. Мне пойти с вами?
Клиент отрицательно мотнул головой, собрался с духом и, наконец, открыл дверцу. Перед тем как выйти из машины, он посмотрел на меня, то ли намереваясь что-то сказать, то ли ожидая что-то услышать от меня. Мы лишь обменялись взглядами, любые слова в данной ситуации были бессмысленны.
Роман Витальевич пробыл в морге около получаса, а когда вышел оттуда, то был бледен так, будто из него выкачали всю кровь.
– Ну вот, и дочка меня покинула, – прерывисто вздохнул он. – Сначала ушла Наташа, затем Полиночка… Татьяна Александровна, отвезите меня обратно в офис.
– А может, лучше домой?
– Сначала в офис. Надо отдать кое-какие распоряжения на ближайшие дни. – Круглов погрузился в молчание, лишь когда мы подъехали к «Автоблеску», он подал голос: – Татьяна Александровна, спасибо вам за участие и поддержку. Скажите, я вам что-нибудь должен?
– Нет, это я должна вернуть вам часть аванса.
– Забудьте! Вы мне точно ничего не должны. Прощайте! – с этими словами клиент, теперь уже бывший, вышел из моего «Ситроена».
Хоть Круглов со мной попрощался, но что-то мне подсказывало – мы с ним еще встретимся. И я не ошиблась…
* * *
Роман Витальевич позвонил мне на следующий день.
– Здравствуйте, Татьяна Александровна! Узнали?
– Да, конечно.
– Я сегодня беседовал со следователем Морозовым, он ведет дело об убийстве моей дочери. В его глазах Полина выглядит вовсе не случайной жертвой, а едва ли не преступницей, участь которой была заранее предрешена. Это полный беспредел! Я не могу допустить, чтобы честное имя моей дочери было опорочено. Полиночку обвиняют в связях с наркомафией! Уму непостижимо! Моя дочь и наркотики – это два совершенно несовместимых понятия. Татьяна Александровна, вы возьметесь выяснить, как все было на самом деле – почему Полина оказалась на стадионе и за что ее убили? А главное – кто убийца?
Мне не хотелось во второй раз наступать на одни и те же грабли. Сначала я собиралась найти пропавшую девушку, но в итоге была вынуждена сообщить клиенту, что ее убили. Вдруг по результатам нового расследования окажется, что Полина действительно была вовсе не такой уж паинькой?
– Роман Витальевич, результат может оказаться не таким, как вы ожидаете.
– Если два независимых расследования приведут к одному результату, значит, так все и обстоит. Возможно, я плохо знал свою дочь… Совсем не знал! Татьяна Александровна, если вы откажетесь, мне придется искать другого частного детектива. Иначе я всю оставшуюся жизнь буду сомневаться – правильно ли органы расследовали это дело?
– Хорошо, я готова заняться поисками убийцы вашей дочери.
– Спасибо!
Только я поговорила со своим старым «новым» клиентом, как мне позвонил Кирьянов.
– Здравствуй, Таня! Как поживаешь?
– Нормально. Пока люди не слишком-то верят в объективность правоохранительных и следственных органов, я без работы не останусь.
– Если я правильно понял, Круглов озадачил тебя поисками убийцы своей дочери? – догадался полковник полиции.
– Правильно. Надеюсь, ты ничего против этого не имеешь?
– Нет, я этому даже рад. Будем работать вместе. Мы ведь с тобой не соперники, правильно?
– Не соперники, – подтвердила я. – Но у нас могут быть разные точки зрения.
– Чем больше версий, тем больше шансов, что одна из них окажется правильной. Ты бы подъехала ко мне, – предложил Владимир Сергеевич, – мы бы скоординировали наши планы.
– Хорошо, – согласилась я без всяких колебаний.
Минут через сорок я уже сидела в кабинете Кирьянова. Он к моему визиту подготовился – принес откуда-то кофеварку. Прежде такого агрегата я у него не видела.
– Оперативную работу по делу Кругловой поручили моему отделу, а у нас сейчас в разработке еще парочка убийств, одно изнасилование и несколько крупных краж, – пожаловался Володька, засыпая в кофеварку молотую арабику. – Короче, мы зашиваемся. А посему я хочу предложить тебе карт-бланш. Нет, мы, конечно, не будем почивать на лаврах, но ты же понимаешь, сосредоточиться исключительно на этом деле у нас не получится.
– Володя, да хватит оправдываться! Если ты меня чем-то и удивил, то только этим, – я кивнула на кофеварку. – В остальном у вас все как всегда: дел много, а людей и времени – мало. А поскольку мне без информационной поддержки все равно не обойтись, то я принимаю твое предложение. Давай больше не будем толочь воду в ступе. Рассказывай: каковы результаты экспертизы?
– Смерть Кругловой наступила в результате ножевого ранения в область сердца. Удар был профессиональный – мгновенная смерть при минимальной кровопотере. Я делаю на этом акцент, чтобы ты поняла – убийца хоть и стоял к ней практически вплотную, мог и не испачкаться в крови. Только потом, когда жертва упала, нож сместился, и кровь хлынула из раны полным потоком. И вот что странно: на ноже отпечатков нет. Будто убийца был в перчатках. Это при двадцати градусах тепла и при большом скоплении народа!
– Ну и что тут странного?
– Он не мог не привлечь к себе внимания толпы, если был в перчатках, но – не привлек все же.
– Володя, ты забыл, что на «Локомотиве» был рок-концерт? Там наверняка присутствовали представители различных субкультур, например рокеры, которые очень любят аксессуары.
– Ты имеешь в виду кожаные перчатки? – догадался Кирьянов. – Это мысль! Я об этом как-то не подумал.
– Володя, а что с наркотиками? – поинтересовалась я.
– В пакетиках, найденных под трупом, действительно оказался героин. А вот на них отпечатков пальцев ни Кругловой, ни кого-либо еще нет. В крови жертвы ни алкоголя, ни каких-либо запрещенных препаратов не обнаружено. У следователя версия такая – Полина занималась распространением наркотиков, а убили ее за то, что она кого-то крепко на них подсадила.
– Уж слишком людное место для мести кто-то выбрал, – заметила я, усомнившись в правоте этого предположения.
– А у тебя, Таня, какая-нибудь версия уже наклюнулась?
– Я склоняюсь к мысли, что дочь моего клиента – случайная жертва, но я на этом не настаиваю. Тут нужно подумать…
– Давай подумаем, – согласился со мной Кирьянов и поставил передо мной чашку кофе. – Устроим, так сказать, мозговую атаку. Предположим, что Круглова все же вовсе не случайная жертва. Что еще могло послужить мотивом этого убийства, кроме наркотиков?
Я отпила несколько глотков – напиток показался мне весьма посредственным. Не люблю я эти электрические кофеварки и пакеты с молотым кофе! У кофе получается совсем другой вкус и аромат, когда я сама перемалываю зерна и варю кофе в джезве. Но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому я оценила Володькину попытку угодить мне и озвучила первую пришедшую в голову мысль, понимая, что она не слишком оригинальна:
– Поскольку на месте преступления не обнаружили Полинину сумочку, возможно, все дело в ней.
– У нее было с собой что-то ценное? – поинтересовался полковник.
– Смартфон, какая-то наличка. Но кого сейчас этим удивишь?
– Вот именно. Возможно, там все-таки был героин, и часть пакетиков выпала из сумки.
Мне не понравилась эта версия. В моем сознании наркотики никак не вязались с образом дочери моего клиента.
– Знаешь, Володя, я заглянула за ширму ее виртуальной жизни, но даже там не было никакого намека на наркоту. Нет, тут что-то другое. – Я отпила еще несколько глотков кофе.
– Что?
– Если учесть, что удар был профессиональным и место выбрано такое, что при большом скоплении народа никто ничего не заметил, не исключается, что тут действовал маньяк. В этом случае Полина – не последняя его жертва.
– Только маньяка нам и не хватало, – устало вздохнул Киря. – Впрочем, я думаю, маньяк тут ни при чем. Надо искать того, с кем Круглова была на концерте. Не могла же она отправиться туда одна?
– В это, конечно, верится с трудом, но я просто не знаю, с кем бы она могла пойти на концерт. Ее единственная подруга сидит дома с ангиной. Парня у нее не было, – я заметила, что Володька отнесся к этому заявлению весьма скептически. – Во всяком случае, никто ничего о нем не знает – ни та же подруга, ни отец. Конечно, я не исключаю, что Полина по каким-то причинам не хотела ни с кем знакомить своего бойфренда. Возможно, он намного старше ее, к тому же женатый, например.
– И это он ее убил, – продолжил мою мысль Кирьянов.
– Все тайны этой девушки должен знать ее телефон. Срочно нужна расшифровка телефонных звонков Кругловой! – Я поставила на стол пустую чашку.
– Пожалуйста, – полковник положил передо мной распечатку.
– Она у тебя есть, и ты до сих пор мне ее не показал?! – напустилась я на Кирю, но тот и бровью не повел. Взглянув на бумажку, которую он мне дал, я поняла, почему Кирьянов не торопился знакомить меня с этим документом. – Выходит, в субботу Полина ни с кем по мобильному не общалась, если не считать эсэмэски, которую она отправила утром Кате Берестовой?
