Ознакомительная версия.
Яковлев приоткрыл дверь, чтобы лучше было слышно разговор.
– Ты кого похоронила, сука?! – взвизгнула незнакомка. Не дожидаясь ответа, она вцепилась растерявшейся Ангелине в волосы. Иванова безуспешно пыталась вырваться. – Ты кого похоронила?! – пуще прежнего завопила незнакомка.
Яковлев с Турецким выскочили в холл.
– Нехилый очняк получился! – громко сказал Яковлев, пытаясь влезть между женщинами. Турецкий, в свою очередь, схватил незнакомку за плечи и попытался оттащить ее от Ангелины. На шум из офиса выбежали двое парней и тоже стали разнимать женщин. Вчетвером кое-как удалось растащить дерущихся.
– Гражданочки! – сказал, отдуваясь, Яковлев. – Пройдемте в какой-нибудь кабинетик и там спокойно доспорим.
– Давайте лучше на завтра перенесем разбирательство,– тяжело дыша и поправляя волосы, попросила Ангелина. – Видите, она не в себе!…
– Я тебе сейчас покажу, кто не в себе! – незнакомка вновь приняла угрожающую позу.
Иванова была крайне раздосадована – и не только тем, что эта незнакомка задала ей трепку. Более огорчило ее появление здесь настырных ищеек.
Однако ей пришлось впустить незваных гостей в офис. Все четверо расположились в кабинете, который занимал в свое время Юрий Иванов. Женщин рассадили по разным углам. Яковлев сел между ними, а Турецкий занял директорское место, представился и строго спросил у незнакомки:
– Фамилия? Имя? Отчество?
– Иванова Валентина Сергеевна, – с готовностью ответила та.
– Так вы родственники?
– Чем таких родственников иметь, лучше на необитаемом острове жить! Я первая Юркина жена.
– Ясно, – кивнул Турецкий, многозначительно взглянув на Яковлева. – Наверное, вы до сих пор за что-то обижены на своего бывшего супруга. Вот даже траур не носите…
– По живому человеку траур носить – грех, – отрезала бывшая жена и вновь злобно взглянула на свою соперницу.
– Что значит – по живому человеку? – спросил Турецкий. – Прошу объяснить, что вы имеете в виду?
– А чего здесь непонятного. Я эту стерву по-хорошему просила похоронить Юрку у нас. Ведь мать его в Москву не наездится. И свекровь сама ее об этом же просила. Стара она уже. Куда ей до столицы ехать… Но эта дрянь не согласилась! А я ее предупреждала!…
– То есть вы хотите сказать, что покойного из могилы вырыли вы или кто-то другой, но по вашей просьбе?
– Да, а что? – насторожилась Валентина Иванова.
– А то, что есть статья 244 Уголовного кодекса: надругательство над телами умерших и местами их захоронения преследуются законом, – сухо уточнил Турецкий.
– Да не занимались мы никаким осквернением. Просто аккуратно выкопали и увезли, – несколько растерянно пробормотала Валентина Иванова.
– Как вам это удалось осуществить? – продолжал Турецкий.
– Коммерческая тайна! Однако в копеечку это нам влетело, – вновь задиристо выпалила похитительница.
– Значит, вы признаете, что похищение гроба с покойным Юрием Ивановым – это ваших рук дело? – строго перебил ее следователь, сурово взглянув на нее при этом.
– А что же, признаю! Она, сучка, на похороны не позвала.
– Неправда! Я посылала телеграмму! – вспыхнула Ангелина.
– Ага! Послала, когда уже Юрку закопали! Я поначалу не поняла, думала, что ты с горя очумела… А вообще-то я собиралась заявление в милицию подать, – продолжала Валентина Иванова. – Не знаю, кого ты, дрянь эдакая, похоронила, но в гробу-то не Юрка! Его мать чуть с ума от горя не сошла, а сегодня и не знает, отчего с ума сходить! В гробу-то не Юрка! Чужой человек в гробу оказался!
– Да что вы там увидеть могли?! – с визгом, по-деревенски, выкрикнула Ангелина. – Он же обгорелый весь!
– Не надо! Я, может, и дура по сравнению с тобой, только материнское сердце не обманешь! – не унималась Валентина.
– Где сейчас гроб с покойным? – спросил Турецкий.
– Так в нашем морге, под охраной. Дело темное, – всхлипнула Валентина.
Турецкий вышел из-за стола, минуты три молча походил по кабинету и сказал, обращаясь к Яковлеву:
– Я попрошу вас, товарищ подполковник, сообщить на кладбище, что угнанная автомашина обнаружена брошенной и в исправном состоянии недалеко от Останкинского телецентра и далее помочь мне и этим двум женщинам добраться до моего кабинета.
– Как! На сегодня этот кошмар еще не кончился?! – взмолилась Ангелина.
– Это называется следствие, гражданка Иванова, – сухо проинформировал ее Турецкий.
В кабинете Турецкого Валентина подробно повторила свои показания. Ангелина, сделав оскорбленное лицо, упорно молчала. Она только мельком заметила, что телекомпания «Спектр» не оставит без внимания столь наглое самоуправство со стороны милиции и прокуратуры. Валентина Иванова была готова помочь следствию, но, к сожалению, знала она мало. Только повторяла: в гробу не Юрка, а Ангелина – сука.
Турецкий принял решение продолжить допрос Ангелины после того, как побывает в Наро-Фоминске и выяснит, кому же принадлежит тело покойного, извлеченное из сгоревшей машины.
По его просьбе Яковлев связался с нарофоминской милицией и получил оттуда подтверждение слов Валентины. Коллеги из провинции были весьма озадачены свалившимся на них, словно с неба, гробом с неизвестно чьими останками. Яковлев пообещал, что они вскоре подъедут со следователем Турецким. За что нарофоминцы его искренне поблагодарили.
Перед тем как ехать в Нару, Турецкий решил поговорить с Грязновым. Он приехал к нему в МУР, и они уединились в кабинете.
– Ну что, «важняк», опять влип в дело? – хмуро спросил начальник МУРа.
– Похоже на то, – согласился Турецкий. – А ты что про все это думаешь, Слава?
– Да ничего хорошего! Ко всему еще и псы Ангелины будут по пятам с видеокамерами шастать и через эфир лажать нас на всю столицу.
– А тебя это все еще задевает? – улыбнулся Турецкий.
– Да о чем ты говоришь, Саня! – отмахнулся Грязнов.
– Собственно, Слава, я приехал попросить тебя об одной важной детали: дело действительно сложное, и я прошу тебя и Володю – никаких экспромтов! Каждый ваш шаг мы должны обсуждать вместе!
– Понял, Саня.
– И еще. Хочу, чтобы в Нару ты поехал со мной.
– Нет проблем, – с готовностью отозвался полковник.
В это время зазвонил телефон. Грязнов поднял трубку и молча выслушал сообщение. Положил трубку и поднял глаза на Турецкого.
– Ну началось. Федоров вызывает, – сообщил он.
– Юрка? – спросил Турецкий, хитро улыбнувшись.
– В данном конкретном случае не Юрка, а начальник Главного управления уголовного розыска МВД, – подчеркнул Грязнов.
– Я поеду с тобой, – вставил следователь.
– Саня, я не мальчик, – отмахнулся Грязнов. – А потом, это не твое ведомство, а мое.
– Дело не в тебе. В моем присутствии он не будет тебя отчитывать.
– Ну что ж, понятно. А то я, Саня, наивный, думал ты о другом заботишься.
– О тебе, Слава, позаботится Совет ветеранов МУРа!
Федоров был явно раздосадован, увидев, что вслед за Грязновым в кабинет входит Турецкий.
– Александр Борисович, я всегда рад вас видеть, но только не сейчас! – сухо заметил генерал-лейтенант милиции.
– В ваших словах, Юра, заложено логическое противоречие, – парировал Турецкий.
– Это лишь потому, что в жизни вообще немного логики и здравого смысла! – буркнул Федоров.
– А закон обязан все это упорядочить, – продолжал Турецкий как ни в чем не бывало.
Федоров поморщился.
– Впрочем, какая разница! Судя по всему, вам, Турецкий, тоже не миновать ковра у генерального. Уже трезвонят сверху, снизу и с боков, спрашивают, за что МУР арестовал известную тележурналистку Иванову!
– Она не арестована и даже не задержана, – уточнил Грязнов.
– Как? – удивился Федоров.
– Она уже давно дома. Я допросил ее как свидетельницу по делу Юрия Иванова и отпустил, как говорится, с миром, – поддержал друга Турецкий.
– А в чем вообще дело? – потерев лысеющую голову, спросил Федоров. – Чего они всполошились?
Турецкий спокойно и обстоятельно рассказал Федорову все, что стало известно следствию на сегодняшний день, а также заметил: если окажется, что похоронен был не знаменитый продюсер, а кто-нибудь другой, то это промашка нарофоминского следователя, который или по неопытности, или из соображений перестраховки наделал массу ошибок в самом начале.
На этом разговор закончился.
В коридоре Грязнов с ироничной улыбкой заметил:
– Знаешь, Саня, мне показалось, что Федоров несколько расстроился, узнав, что под крестиком-то вырисовывается отнюдь не знаменитый покойник.
– Возможно, – неопределенно ответил Турецкий. – Однако завтра все прояснится.
На пороге прозекторской Турецкий и Грязнов невольно задержали дыхание, предполагая, что в нос сейчас ударит неприятный запах разлагающегося тела. Запах был, но не такой сильный, как они ожидали.
В сопровождении врача они подошли к массивному, богато отделанному гробу и заглянули в его чрево.
Ознакомительная версия.
