Ознакомительная версия.
— Подлинный псих! — прошептала она, осторожно прикрывая дверь. Нужно держаться от него подальше!..
Вероника, хотя и поверила в абсурдность обвинений Геннадия, все же легла с матерью в одной комнате. Такова уж женская психология! Свое решение она объяснила страхом одиночества и скверным самочувствием, что являлось правдой лишь отчасти. После неудачного «отдыха» на водохранилище Бабаева действительно ощущала значительный упадок сил, однако одиночества она не боялась, а с Людмилой Петровной не пожелала расстаться, исходя из правила «доверяй, но проверяй». Нельзя сказать, чтобы Вероника четко сформулировала свои подозрения и логически обосновала решение: «Так, мол, и так. Посмотрю сегодня за мамой, а то…» Нет, она действовала практически неосознанно, повинуясь эмоциям и инстинктам.
Наступила темная, безлунная ночь. С улицы не доносилось ни звука. Лежа на спине, Вероника бездумно разглядывала лепные узоры на потолке. В противоположном углу громко храпела Людмила Петровна. Большие настенные часы показывали половину второго. Вдруг тихонько скрипнула дверь. Вероника, вздрогнув, повернула голову. В дверном проеме маячила абсолютно голая мужская фигура.
— Людочка, это я! — шепнула фигура голосом капитана Бабаева. — Моя лахудра спит?
— Дрыхнет как убитая, — сразу перестав храпеть, ответила Людмила Петровна. — Иди сюда, красавчик!
Похотливо хихикнув, Геннадий юркнул к ней под одеяло. Вероника окаменела. Тело перестало слушаться, язык не повиновался. Потрясенная и возмущенная, она могла лишь беззвучно разевать рот, как вытащенная из воды рыба. Между тем на другом конце комнаты слышались уханье, сопение, причмокивание и ритмичное поскрипывание кровати.
— …Еще… еще… сильнее… А-а-а! — стонал голос Людмилы Петровны. Ему вторило довольное урчание Бабаева… Вероника не знала, сколько прошло времени (казалось, целая вечность). Наконец постельная возня затихла, сменившись расслабленными вздохами.
— Хорошо, — спустя минуту сказал Геннадий. — Жаль, от Верки, суки, таиться приходится. Надоело! Знаешь, Людочка, давай-ка ее прикончим!
Тут Вероника обрела наконец дар речи.
— Помогите!!! — изо всех сил закричала она. — Убивают!!!
Женщина ощутила острую боль внизу живота, захрипела и потеряла сознание…
* * *
Проснувшись от истошного вопля: «Помогите!.. Убивают!..» — Людмила Петровна включила свет и испуганно огляделась, решив спросонья, что на дочь напал сумасшедший зятек. Однако Геннадия в комнате не оказалось. Вероника, плотно зажмурив глаза, разметалась на постели. По ногам ее обильно струилась кровь. «Похоже на выкидыш, — сообразила Людмила Петровна. — Нужно вызвать „Скорую“».
— Ге-е-ена! — голосом, способным разбудить мертвого, позвала она. Где ты есть?!! Верунчик умирает!!!
* * *
«Скорую» пришлось ждать долго. Соседи по лестничной площадке на звонки и стук Геннадия не реагировали, а ближайший исправный телефон-автомат находился в трех кварталах от дома. Вероника по-прежнему не приходила в себя. Кровотечение усилилось. Вместе с кровью выходило нечто напоминающее мясные отруби. Охая и держась за сердце, Людмила Петровна суетилась вокруг дочери, а вернувшийся с улицы капитан Бабаев наблюдал за происходящим с удивительным безразличием. В голове его вертелись кадры из недавно виденного садистского порнографического фильма с участием «любимой» тещи, и Геннадий едва сдерживал взрыв дурацкого хохота. Врач появился около трех часов ночи.
— Выкидыш, — бегло осмотрев Веронику, сказал он. — Нужно госпитализировать, иначе кровью истечет.
В этот момент Вероника открыла глаза, увидела стоящих поблизости мать с мужем и прошептала проклятие непослушными губами.
— Кого проклинаешь, доченька? — несказанно изумилась Людмила Петровна.
— Сама знаешь, старая шлюха!!! — еле слышно ответила та. — Грязные твари, ненавижу!!!
— Вероятно, бредит! — заметил врач и обернулся к Геннадию: — Помогите отнести ее к машине. У нас санитаров не хватает!..
* * *
Остаток ночи Людмила Петровна провела у себя в комнате, забаррикадировав дверь шкафом. На случай внезапного нападения помешанного зятя женщина вооружилась увесистым утюгом и вздрагивала от малейшего шороха. Нельзя сказать, что она не переживала за дочь, однако страх за собственную жизнь пересиливал остальные чувства. Вопреки ожиданиям Геннадий не предпринял попытки штурма. Наконец спустя вечность забрезжил рассвет. Тяжело вздохнув, Людмила Петровна подошла к распахнутому настежь окну. Пережитое нервное напряжение отзывалось трясучкой во всем теле и повышенной потливостью. Облокотившись на подоконник, женщина выглянула на улицу. Там было безлюдно. Даже дворники не вышли еще на работу. Деревья казались окутанными белесой дымкой. Звонко щебетали птицы.
— Доброе утро, — услышала она знакомый голос. — Как спалось?
Прямо под окном стоял Лысый. Людмила Петровна вздрогнула. Она могла поклясться, что мгновением раньше на этом месте никого не было. Лысый ухмыльнулся.
— Неудобно разговаривать таким образом, — заявил он. — Я, пожалуй, зайду в квартиру.
Прежде чем Людмила Петровна успела опомниться, незваный гость с молниеносной быстротой вскарабкался по ровной стене, подтянулся на карнизе, запрыгнул вовнутрь и бесцеремонно развалился в кресле. Волосы на голове бабаевской тещи встали дыбом. Она пошатнулась, схватилась за сердце и залепетала какую-то несуразицу.
— Ну, ну, тетка, не паникуй, — лениво утешил Лысый. — Не стоит меня бояться. Ты, наверно, удивлена, как хорошо я лазаю по стенам? Так я ж альпинист! Профессионал!
Лживое и нелепое заявление незнакомца, как ни странно, успокоило Людмилу Петровну. Закоренелый атеист готов поверить любому, самому идиотскому объяснению сверхъестественного явления, лишь бы оно соответствовало его материалистическому мировоззрению. К тому же, попав под влияние демона, неверующая, незащищенная Православной Церковью Людмила Петровна стремительно утрачивала грань между реальностью и бесовским наваждением,[6] между здравым смыслом и безумием.
— Слушай внимательно, — заговорщицким тоном сказал демон (как вы, наверно, уже догадались, именно он скрывался под личиной лысого доброхота). — Тебе угрожает опасность. В ближайшие полчаса Генка попытается осуществить давно спланированное убийство! Надо разрушить его замыслы…
* * *
После того как жену увезли в больницу, Бабаев, не теряя даром времени, вернулся к телевизору в надежде досмотреть «порнушку». Однако его постигло горькое разочарование. Темный, безмолвный экран не подавал признаков жизни. Геннадий чертыхнулся.
— Стервы! — пробормотал свихнувшийся капитан. — Обе стервы! И мамаша и дочка! Не дадут человеку спокойно фильм посмотреть!!!
Он яростно плюнул на пол, попробовал в очередной раз пнуть ногой стенку, поскользнулся и грохнулся навзничь, сильно ударившись затылком. Перед глазами сгустился мрак. Оглушенный Бабаев надолго отключился…
* * *
— Генка невероятно хитер! — внушал бес ополоумевшей женщине. — Он хочет совершить убийство так, чтобы никто ничего не заподозрил, чтобы окружающие поверили в естественность твоей смерти. С данной целью он переоборудовал телевизор в генератор невидимых смертоносных лучей…
Людмила Петровна развесив уши внимала всей этой ахинее. Демон же, видя полное помрачнение ума жертвы, с каждой минутой наглел все более и все менее заботился о правдоподобности своего вранья. К чему теперь церемонии и ухищрения?! Он вместе с коллегами потрудился на славу, натравливая членов семейства Бабаевых друг на друга, услужливо подсовывая им различные галлюцинации. Труды его, по правде говоря, не были чрезмерно обременительными. «Клиенты» являлись безбожниками и, кроме того, исключительными сволочами, лишенными за многочисленные подлости защиты светлых сил. Иметь дело с подобными субъектами одно удовольствие!!! Особенно в таком месте.[7] Бес довольно потер ладони. «Пора закругляться», — решил он и приказал Людмиле Петровне:
— Не тяни резину! Концентрация лучей уже достигает критического уровня! Иди в комнату к зятю и разбей телевизор. Шевелись, образина!
Бабаевская теща с утюгом в руке послушно направилась к дверям. Злорадно ухмыльнувшись, демон растаял в воздухе…
Провалявшись в состоянии обморока примерно час, Бабаев очнулся и с радостью заметил, что телевизор снова работает. «Порнуха» с участием тещи сменилась другим фильмом, не менее интересным. Кино называлось «Блестящая карьера Бабаева». Производство «Девил[8] — интертеймент». Главную роль исполнял двойник Геннадия — важный, напыщенный, в генеральском мундире. В качестве денщика при нем состоял подполковник Лыско, которого генерал Бабаев называл теперь просто Колька. Лыско усердно полировал хозяйские ботинки, бегал в магазин за бутылкой, по первому требованию плясал лезгинку с криками «Ас-са!!!». Физиономия его навеки застыла в холуйской гримасе.
Ознакомительная версия.
