- Я не уверена, что это имеет какое-то значение, - сказала я, думая о шкафчике на кухне Берил. - Она говорила об угрозах, которые она получила? В твоем присутствии, я имею в виду?
- Да. И Спарацино упоминал о них. Все, что я знаю - ее стали беспокоить телефонные звонки вполне определенного характера. Всегда один и тот же голос, причем совершенно ей не знакомый, по крайней мере, так она утверждала. Происходили и другие странные события. Я не помню деталей прошло слишком много времени.
- Она записывала эти события? - спросила я.
- Не знаю.
- И она не имела представления, кто и почему это делал?
- Во всяком случае, она так утверждала. - Марк поднялся со стула. Время приближалось к полуночи.
Когда я провожала его до двери, одна мысль неожиданно стукнула мне в голову.
- Этот Спарацино, - сказала я, - как его зовут?
- Роберт, - ответил Марк.
- А к нему нельзя обратиться по инициалу "М", нет?
- Нет, - сказал Марк, глядя на меня с интересом.
Повисла напряженная пауза.
- Езжай осторожно.
- Спокойной ночи, Кей, - сказал он, немного поколебавшись.
Возможно, это всего лишь мое воображение, но на какое-то мгновение мне показалось, что он собирается поцеловать меня. Но затем он быстро сбежал по ступенькам, и уже из дома я слышала, как он отъезжает.
Следующее утро было таким же сумасшедшим, как и другие. Филдинг на собрании персонала сообщил нам, что у нас - пять вскрытии, включая "поплавок", то есть разложившийся труп утопленника, перспектива, которая вызвала всеобщий стон. Плюс к тому, Ричмонд добавил нам пару свежеподстреленных трупов. Результат экспертизы по одному из них я успела отослать перед тем, как умчалась во дворец правосудия Джона Маршалла, где должна была давать показания по поводу убийства, совершенного тоже с применением огнестрельного оружия. Затем я отправилась в медицинский колледж, чтобы позавтракать с одним из студентов, которого консультировала. Все это время я усиленно работала над собой, пытаясь выкинуть из головы визит Марка. Чем больше я старалась о нем не думать, тем больше он занимал мои мысли. Он был осторожен. Он был упрям. И это совсем не в его духе пытаться возобновить контакт со мной после более чем десятилетнего молчания.
Было немногим позднее полудня, когда я сдалась и позвонила Марино.
- А я как раз собирался тебя искать, - начал он, не успела я связать и пары слов. - Я уже выхожу. Можем мы встретиться у кабинета Бентона через час - полтора?
- По поводу чего? - я даже не успела сказать ему, зачем звонила.
- Я наконец добрался до отчетов по делу Берил. Мне подумалось, что ты захочешь быть там.
Он, как всегда, бросил трубку, даже не попрощавшись.
В назначенное время я подъехала по улице Ист Грейс и запарковалась на первой же свободной парковке со счетчиком, не слишком далеко от того места, куда направлялась. Современное десятиэтажное административное здание было маяком, караулившим унылое побережье, утыканное магазинами ненужного хлама, пыжущихся казаться антикварными, и маленькими этническими ресторанами, не стремящимися как-то выделиться. Пешеходы плыли по течению вдоль растрескавшихся тротуаров.
Предъявив удостоверение на проходной в вестибюле, я в лифте поднялась на пятый этаж. В конце коридора находилась деревянная дверь без таблички. Расположение местного ричмондского представительства ФБР - один из наиболее тщательно охраняемых секретов в городе, его присутствие было столь же незаметно и ненавязчиво, как и ничем не примечательная одежда агентов. Молодой человек, сидевший за столом, занимавшим половину приемной, глянул на меня, не прерывая разговора по телефону. Прикрыв рукой микрофон, он бровями изобразил: "Чем я могу вам помочь?" Я объяснила ему причину своего присутствия здесь, и он пригласил меня присесть.
Приемная была маленькой и решительно мужской: мебель обита грубой синей кожей, кофейный столик завален кипой спортивных журналов. На обшитых панелями стенах красовались фотографии всех директоров ФБР.
Там же висели наградные листы за безупречную службу и медная табличка с выгравированными именами агентов, погибших при исполнении задания. Неожиданно входная дверь открылась, и высокий стройный человек в солнечных очках и темном костюме прошел через приемную.
Бентон Уэсли мог бы быть таким же "пруссаком", как и все прочие, но за годы нашего знакомства он завоевал мое уважение. Под бронированной оболочкой службиста жило человеческое существо, которое стоило узнать поближе. Он был живым и энергичным, это чувствовалось, даже когда он сидел. В своих темных костюмных брюках и накрахмаленной белой рубашке он выглядел типичным франтом. Его идеально завязанный галстук был узким по моде, на поясе одиноко болталась пустая черная кобура от десятимиллиметрового револьвера, который он почти никогда не носил в помещении. За то время, что мы не виделись, Уэсли почти не изменился. Красивый какой-то суровой красотой, подтянутый, с преждевременным серебром в волосах, он никогда не переставал меня удивлять.
- Извини, что заставил тебя ждать, Кей, - сказал он, улыбаясь.
Его рукопожатие было успокаивающе крепким, без какого-либо намека на демонстрацию силы. Рукопожатие некоторых знакомых мне полицейских и юристов напоминает сжатие тридцатифунтовым пальцем трехфунтового спускового крючка, которое, черт его подери, ломает мои кости.
- Марино уже здесь, - добавил Уэсли, - Мне нужно было еще кое-что просмотреть с ним прежде, чем мы пригласили тебя.
Он придержал дверь, и я последовала за ним по пустому коридору. Направив меня в свой маленький кабинет, он ушел за кофе.
- Компьютер вчера вечером наконец очухался, - сказал Марино. Он сидел, удобно откинувшись на своем стуле, и изучал выглядевший совершенно новым револьвер калибра 0.357.
- Компьютер? Какой компьютер?
Неужели я забыла свои сигареты? Нет. Они, как всегда, на дне моей сумочки.
- В главном управлении. Ломается постоянно. Как бы то ни было, я, в конце концов, получил распечатки полицейских рапортов. Интересно. По крайней мере, мне так кажется.
- Касающиеся Берил? - спросила я.
- Ты угадала. - Он положил оружие на стол Уэсли и добавил: - Ничего себе вещичка. Везет же некоторым. Этот ублюдок выиграл его в качестве приза на слете полицейских начальников в Тампе на прошлой неделе. Что касается меня, то не могу выиграть даже двух долларов в лотереею.
Я перевела взгляд на стол Уэсли. Он был завален телефонными сообщениями, донесениями, видеокассетами и толстыми конвертами, содержащими фотографии и детальные описания, как я предполагала, различных преступлений, относящихся к юрисдикции полиции, представленные на его рассмотрение. В шкафу у стены, за стеклом, было выставлено жуткого вида оружие: меч, блестящие кастеты, самодельный пистолет, африканское копье охотничьи трофеи, подарки благодарных протеже. На старой фотографии Уильям Вебстер пожимает руку Уэсли на фоне вертолета морской пехоты в Квантико. Нигде ни малейшего намека на то, что у Уэсли есть жена и трое детей. Агенты ФБР, как и большинство полицейских, ревностно охраняют свою личную жизнь от внимания общества, чтобы не навредить семье. У них есть основания для подобного страха. Уэсли был аналитиком с хорошо развитой интуицией. Он знал, что это такое, сначала смотреть фотографии чудовищной резни, а затем посещать тюрьму и заглядывать в глаза преступникам.
Уэсли вернулся с двумя пластиковыми чашками кофе - одна для Марино, другая для меня. Уэсли всегда помнил, что я пью черный кофе, и рядом со мной должна стоять пепельница.
Марино собрал с коленей тонкую стопку копий полицейских рапортов и начал их просматривать.
- Для начала, - сказал он, - их всего три. Мы получили записи всего трех рапортов. Первый датирован 9.30 утра, понедельник, 11 марта. Берил Медисон позвонила по 911 накануне и попросила прислать к ней на дом офицера, чтобы принять жалобу. Вызов не сочли особенно срочным, тем более что патрульные были очень заняты. Офицер добрался до нее лишь к следующему утру. А, да это Джим Рид, он работает в департаменте около пяти лет. Марино вопросительно взглянул на меня.
Я покачала головой. Рид был мне незнаком. Марино начал скороговоркой читать рапорт.
- Рид сообщил, что заявительница, Берил Медисон, была очень взволнована и утверждала, что имел место телефонный звонок угрожающего характера в 8.15 вечера накануне, в воскресенье. Голос в трубке, который она определила, как мужской и, возможно, принадлежащий белому, сказал следующее: "Готов поспорить, ты не замечала меня, Берил. Но я постоянно наблюдаю за тобой, хотя ты и не можешь меня видеть. Зато я вижу тебя. Ты можешь бежать, но спрятаться ты не можешь". Далее заявительница сообщила, что звонивший утверждал, будто он наблюдал за ней, когда она покупала газету в киоске утром этого же дня. Он описывал, во что была одета: "красный спортивный костюм и без лифчика". Заявительница подтвердила, что подъехала к киоску по Роузмаунт-авеню примерно в десять часов утра в воскресенье, и что была одета описанным образом. Она запарковалась перед киоском, купила "Вашингтон пост" в автомате и абсолютно никого вокруг не заметила. Она была встревожена тем, что звонивший знал эти подробности, и утверждала, что он, скорее всего, следовал за ней. На вопрос, замечала ли она когда-либо, что кто-то ее преследует, заявительница дала отрицательный ответ.
