Ознакомительная версия.
Исключением в этой череде была лишь Лидия Требушкина, в дальнейшем Соснина, ее в МВД устроил сам старик, пользуясь своим влиянием. Он же заставил Лиду выйти замуж за самого способного оперативника Степана Соснина, который безумно влюбился в новую сотрудницу паспортного стола. Мезенцев-старший хотел знать криминальную обстановку в городе из первых уст. Лида быстро перевербовала мужа, но вскоре сообразила: старый хрыч не вечен, а вот его дочка стоит того, чтобы сделать на нее ставку.
Дмитрий был куратором так называемого «Клуба по интересам» госпожи Зинаиды Слуцкой. Девочки там работали отборные, на любой вкус. Глаза разбегались, но и стоили они недешево, не для быдла их держали, а для элитных клиентов. Дмитрий не пользовался услугами проституток, он делал карьеру и искал в женщинах выгоду, а не удовольствие. Сидя в кабинете Зиночки, он рассматривал альбомы с фотографиями и задавал наводящие вопросы хозяйке притона. Ткнув в один из снимков, сказал:
– Вот эта подойдет.
Зиночка глянула на выбранный вариант.
– Есть и получше.
– Она в его вкусе. На нее он клюнет, если бабенка не полная дура.
– С высшим образованием, Митенька. У меня все девочки с мозгами. Некоторые замужние, нужда толкает их на путь «ночных бабочек». Многие по двое детей имеют. Быт кошмарный, но в постели они все королевы. Ты выбрал Верочку. Она здесь по призванию. Секс в ее жизни и есть сама жизнь. Затрахать может любого мужика. Я даже не знаю, спит ли она, имея в виду обычный человеческий сон. Ей только давай.
– Значит, хорошо зарабатывает.
– Никто хорошо не зарабатывает. Ты думаешь, я одна оплачиваю аренду, плачу «крыше», отстегиваю ментам, плачу шоферам, обслуге, покупаю дорогое белье, шампанское, меняю цветы в номерах каждый день и прочие мелочи? Нет, конечно. Девочки больше половины заработков сдают в кассу.
– Эта кукла должна отравить Мезенцева.
Зина выронила из рук бокал с шампанским, который разлетелся вдребезги, упав на паркет.
– Ты с ума сошел?
Дмитрий отмахнулся.
– А то сама этого не хочешь! Накипело! Все девчонки, вроде тебя вышвырнутые на помойку, однозначно «за». Нужен исполнитель. Безопасность гарантирую. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
– Смерть Аркашки самые верхи на уши поставит. Окаких гарантиях можно говорить?
– О самых обычных и непритязательных. Он бабник с больным сердцем. По завещанию вскрытие будет делать бывший судмедэксперт, а ныне всемирно известный профессор. Он в деле. Яд обнаружить нереально. Смерть наступит от паралича сердца, что вполне естественно, если он сдохнет на бабе. Я каждый день обедаю с Аркашкой в ресторане «Савой», там к нашему приходу специально готовят блюда. О столике я позабочусь. Одень твою шлюшку поприличней, но так, чтобы юбка повыше задралась, когда она будет сидеть за столом. Он должен увидеть ее ноги. Не до трусов, конечно, но до оголенного тела на границе с чулками. Этого достаточно: обычная вдова, одинокая женщина, интеллигентная, мягкая, нежная. А потом вечер в гостиничном номере. У него везде есть бронь. Яд – в шампанское, лучше после акта, чтобы не пришлось раздевать труп.
Дмитрий поставил на стол маленький пузырек.
– Пусть выльет в его бокал. Пара глотков, и все! Потом она должна вызвать «скорую». На допросе она скажет, мужчина предложил ей много денег, привел в свой номер, она даже его имени не знает. Во время совокупления он вдруг застонал и откинулся на бок. Девушка закричала и позвала на помощь. Главное, что надо успеть сделать – вымыть бокал и спустить в унитаз пузырек. Девчонка получит десять кусков зелеными. Ты – ничего, это твой должок Аркаше. Все понятно?
– Мне – все. А ей как объяснить?
– Очень просто. Не хочет работать в шикарных апартаментах, пусть идет на панель. Там ее будут драть все, кому не лень, в подъездах и за гаражами, а сутенеры начнут зубы пересчитывать, если план не выполнит. Со стерляжьей ухи, да на простые щи!
– Убедительно. Я постараюсь, Митенька.
И Зиночка постаралась. На следующий день за обедом в «Савое» Аркадий Мезенцев не мог оторвать взгляда от ножек, белизна которых сводила его с ума. Да и дамочка была хороша собой. Сразу видно, приличная, наскоком ее не взять.
– Может, я пойду? – спросил Дмитрий, когда кроме пустых тарелок на столе ничего не осталось. – У меня еще уйма дел.
– Иди, Митенька, иди, – ответил шеф, не отводя взгляда от женщины.
Через час Дмитрию позвонили на мобильный телефон. Он узнал голос Зиночки, ей представляться не пришлось.
– Сегодня вечером они встречаются. Начнут с ужина в ресторане. Верунчик перестаралась, старпер не решился с ходу тащить ее в койку, решил убить своим обаянием, козел. Очевидно, смотрелся в зеркало последний раз лет тридцать назад.
– Начало хорошее, подождем финал.
Дмитрий с улыбкой убрал телефон в карман.
Женщины вошли в самый кошмарный номер из всех, которые можно себе представить. Убогая обстановка, по стенам ползают тараканы, о чистоте и говорить не приходилось.
– Господи! И это называют отелем. А в общем, как раз то, что нужно, – сказала Мария.
– Ты здесь и часа не пробудешь, а мне придется ночевать, да еще с каким-то зеком. Вшей еще подцепишь, – возмутилась Анна.
Маша подбоченилась.
– Так! И давно ты стала светской барышней? Кто тебя просил переписываться с зеком?
– Я и не думала с ним встречаться. Мне предстояло еще сидеть и сидеть, а получилось так, что я раньше него вышла. Такое и во сне не могло присниться. Я себя выдавала за одинокую порядочную вдову. Надо же было чем-то заняться.
– Скоро ею станешь. Номер будет за тобой забронирован надолго. До зоны от этого вонючего городка пять верст, тебе сюда еще не раз придется приехать. Невероятное стечение обстоятельств – в этой же ментовской зоне сидит папашка моей подруги. Двенадцать лет сидит, а получил три. Надбавки навешивали за побеги. Так вот. Он там в авторитете, на каждого зека подробную характеристику может дать. Отбор кандидатов доверим ему.
– Зачем нам много?
– Чтобы они прикрывали твою задницу, сестренка. Документы твоему зеку сделаем и работу подберем. Играй роль благородной вдовушки и ни о чем не беспокойся. Он ничего не поймет. Узнай, кто из его друзей в ближайшее время освобождается. Зеки из ментовского сословия – ребята ушлые, а главное, не болтливые. Жизнь их чему-то научила. Такие нам и нужны.
– Думаешь, из таких проще делать лохов?
– Важно, чтобы они тебе доверяли, ну а ты лучше чем кто-либо сможешь влезть в душу неприкаянного мужика, вышедшего на свободу и встретившего женщину с прекрасным телом, имеющую помимо сисек еще и доброе сердце.
– Я ненавижу ментов, и бывших, и настоящих. Они меня сдали, словно балласт вышвырнули за борт. Их ничего не заботит, кроме собственной шкуры.
– Обобщаешь. При чем здесь менты? Это касается большинства мужиков.
– Ладно, валим отсюда. Меня тошнит, мы до сих пор ничего не ели, а мне скоро за этим хмырем ехать.
* * *
Он потерял дар речи. У ворот тюрьмы стояла молодая женщина, одна, с букетом цветов в руках и слезами на глазах. Он понял – это его судьба, ничего прекрасней он еще не видел.
– Ты Анна? Или это сон? На такие сны у меня фантазии не хватит.
– Я Анна. А ты Коротков? Эдик?
– Имя дали мне неподходящее. Скорее, я похож на Ивана. Называй меня Коротков, так привычнее.
Анна кивнула на стоящую поодаль старенькую «Ауди».
– Какие никакие, но колеса. Я ведь не очень богата, Коротков.
– Исправим положение. Я мужик рукастый.
– Отвезу тебя в город, поживешь там пару дней один, мне надо заняться нашим жильем.
– Почему бы не поехать вместе?
– Потому что у тебя нет паспорта. Я уже заплатила кому надо, привезу чистый паспорт. Есть приличная работа, но с твоей справкой об освобождении на нее не возьмут. Я не хочу, чтобы ты в грязи руки марал. Надо думать о будущем и о карьере. Тебе же еще сорока нет.
– Как скажешь, так и будет.
Анна услышала то, что хотела услышать.
Ночь ей пришлось провести в клоповнике в обнимку с мужиком, от которого ее воротило даже после того, как он сходил в баню. Она встала с рассветом, написала записку спящему, который даже во сне улыбался, и уехала в Красноярск.
Анна была довольна собой. Может быть, первый раз в жизни она доставила кому-то радость.
Неужели Коротков поверил в сказку? Или слишком опьянен свободой? Жаль, что похмелье будет очень тяжелым.
Они немного поспали, а с трех часов ночи ждали Артема, тихо и мирно попивая коньячок, подаренный нанимателем. Расписка была уже готова, оставалось получить деньги. Две тысячи грели карман.
Последние пару лет Сергей Хруничев и Андрей Паршин таких денег не видели, жевали сухари, а водочку пили только по праздникам. Их работа не приносила дохода. Они давно превратились в «чистильщиков», убирали трупы с мест преступлений, выполняли черную работу. Бандитов и киллеров не пошантажируешь, сам станешь жмуриком. Платили им гроши, но и теми приходилось делиться с могильщиками. В лесу трупы не хоронили, рано или поздно найдут, а могила, она и есть могила. Таких заброшенных на старом кладбище хватало – поржавевший крест, покосившаяся ограда, сорняки, выросшие в человеческий рост. Хоронили одного на другого, пока места хватало, потом находили следующую могилку. Это называлось «деликатными услугами». Иногда их нанимали для сопровождения каких-то персон, что случалось нечасто. У Паршина имелся именной пистолет и разрешение на оружие – для частной охраны большая редкость. Он уволился из милиции по состоянию здоровья и разрешение за ним сохранилось, а Хруничева вышибли с треском, хотя по слухам все выглядело наоборот. Но какое это имело значение? С городскими бандитами они жили мирно. Иногда их приглашали даже на вечеринки и сходки. Хруничев отлично играл на гитаре, а Паршин знал весь блатной репертуар и неплохо пел. Выступали «за пожрать». Иногда пьяная братва подбрасывала чаевые, мол, держи на табачок, мусор. Они не обижались. Большое заблуждение считать, что кликуха милиционеров «мусор» происходит от одноименного слова, связанного с отбросами. Теперь этого никто не помнит, но родилась она от аббревиатуры МУС – Московское управление сыска.
Ознакомительная версия.
