Женщина тихо охнула и направилась в комнату.
– Что-то в этом роде должно было случиться. Вы знаете…
– Андрей. Просто Андрей, – представился гость.
– Вы знаете, Андрей, Женя неплохой человек. Я одинока. Так он мне кран чинил и полки на стену вешал… Но вот жил он ужасно. Всегда напуганный, дерганый, будто украл чего. Как говорится, от скрипа тележного вздрагивал. Разве так живут нормальные люди?
– Да, да, я знаю. Так что вы говорили о послании? – спросил Визгунов.
Зинаида Матвеевна откинула скатерть, под которой лежал лист бумаги, исписанный торопливым крупным почерком.
«Дорогая Зиночка Матвеевна!
Огромная к вам просьба. Конверт, лежащий в вашем почтовом ящике вместе с моей запиской, сохраните до моего возвращения. В нем важные документы, касающиеся меня лично, и кроме меня никому не отдавайте. В крайнем случае, за ним придет человек, которому я доверяю. Посторонний к вам прийти не сможет. Нас с вами ничего не связывает.
Я все объясню, когда вернусь.
Ваш Женя».
– Да, он говорил мне о записке. Но, к сожалению, сам Женя вернуться не сможет. Когда? Это решит суд. Я буду стараться.
Женщина смахнула слезу со щеки.
– Это очень серьезно?
– Трудно сказать. Вам лучше не знать о его делах. Поберегите нервы. Будем надеяться на лучшее.
Женщина встала, достала из комода конверт и положила на стол. Обычный почтовый конверт с марками, но без почтовых штампов. Мало того, они были английскими и больше похожими на коллекционные. Четыре штуки, и все посвящены Второй мировой войне и героям-защитникам, погибшим в боях. Конверт был без надписей. Максимум, что в нем могло лежать, это один лист бумаги.
– Больше вы ничего не нашли? – спросил Визгунов.
– Нет. Два конверта. В большом я нашла записку и этот конверт. Он заклеен, и я его не вскрывала. На большом конверте тоже не было адреса и даже марок не было. Чистый. Сначала мне показалось, будто кто-то ошибся. В моем почтовом ящике не бывает писем. Реклама, местная бесплатная газета и телевизионная программа на неделю, которую я выписываю. Письмо, как видите, адресовано мне.
– Да. Спасибо, что сохранили его, – кивнул Визгунов.
Распрощавшись с хозяйкой, Андрей вышел на улицу и сел в свою машину. Он уже понимал, что документов, выкраденных Тапёром из сейфа, в конверте нет. Ашкинази не так глуп, чтобы доверить секретные материалы простодушной соседке. Но в конверте должен лежать ключ к разгадке. Вряд ли он сам в нем нуждался. Тапёр не блефовал. Он верит в то, что прокуратура займет его сторону, если враги доберутся до его шкуры.
Андрей вскрыл конверт и нашел там вырезанный из какой-то газеты кроссворд. Большая часть полей головоломки была заполнена. Подсказку надо искать в неразгаданных полях. Хорошая задумка. Без подсказки самого Жени Ашкинази любой заинтересованный в поисках секретных материалов угодит в тупик, даже если он сумеет каким-то образом выйти на соседку. Скорее всего, сам кроссворд подсказал идею Ашкинази, как лучше им воспользоваться. Он ответил на очень сложные вопросы, а примитивные игнорировал. «Река в Сибири» вряд ли даст ему подсказку. А вот смешные вопросы «Столица Украины» и «Место отхода поездов» могли дать подсказку. Визгунов завел двигатель и поехал на Киевский вокзал. Место определено. На этом подсказки закончились. Спрятать что-то на вокзале можно только в автоматической камере хранения. Нужны номер ячейки и код замка. Речь шла о числах, а в кроссвордах цифры не используют.
Приехав на вокзал, Визгунов долго прогуливался по ряду с ячейками. Все номера трехзначные. Тут его осенило. Нужные числа надо искать не в кроссворде. Изначально он наткнулся на неоправданный поступок Тапёра. Этот человек ничего не делает лишнего. Зачем наклеивать на конверт марки, если ты не собираешься его бросать в почтовый ящик. Андрей достал конверт и осмотрел марки. На одном из них был изображен немецкий танк. На башне танка помимо черного креста стоял номер 369. Он нашел ячейку с таким номером. Код состоял из четырех цифр, других номеров на марках не нашлось. Одна из марок называлась «Первый бой». Брестская крепость. Солдат с красным флагом. Визгунов набрал год 1941. Дверца ячейки открылась. В ней стоял небольшой кейс. То, что нужно. На поиски тайника ушло не больше двух часов. Тапёр принял остроумное решение и до сих пор уверен в том, что его головоломку никто не решит. Возможно, он прав. Просто он не знал, с кем ему придется иметь дело.
10 мая. Вторник. 16 ч 40 мин
Кто-то шутил, будто у Хлястика не два глаза, а пять. Помимо двух, данных человеку от природы, еще по глазу находятся под каждым ухом, и он может видеть все, что делается по сторонам, а пятый глаз у него на затылке, и ему не надо оборачиваться, он и так знает, что творится за его спиной. В этой шутке имелся свой смысл. Однажды Хлястик выстрелил из-под руки, не оборачиваясь, и попал в цель, находящуюся за спиной на расстоянии пяти метров.
Сам Хлястик, а если точнее, Гриша Подбельский работал на знаменитого авторитета по кличке Владыка и был его телохранителем. Владыка мог не беспокоиться за свою жизнь. Хлястик защитит, как в том случае, когда он пристрелил киллера, не оглядываясь, нанятого для устранения его хозяина. Пять глаз он не имел, но какое-то невероятное чутье всегда нашептывало ему на ухо, что нужно делать.
Сегодня оно его подвело. Когда всю сознательную жизнь ходишь по канату, нельзя расслабляться ни на секунду. Под тобой пропасть. Оступился и конец. Это случилось. Сказалось перенапряжение. За Гришей шла охота. Он единственный, кому удалось уцелеть после разгрома их группировки, не считая хозяина. Хлястику удалось вывезти Владыку из пекла и посадить на проходящий мимо железнодорожного переезда товарный поезд. Владыка решил пойти войной на тех, под кем ходил. Не получилось. Их окружили и автоматными очередями пошинковали, как капусту. Сумел ли выжить Владыка, Гриша не знал. Жив или нет, все равно найдут. Вот он уже попался. Задний глаз не сработал. Сидя на корточках перед окном с винтовкой в руках, Гриша почувствовал, как к его затылку прижался холодный металл револьверного ствола. Свою ошибку он понял, но это ничего не меняло. Они его просто вымотали.
Гриша Подбельский прятался в недостроенном доме на окраине города. Обычная замороженная стройка. К большому сожалению, он не обзавелся тихой квартиркой и никогда не конспирировался. Все знали его многочисленных любовниц, и он их не прятал. Молодой красивый холостяк жил на широкую ногу, гулял, с кем хотел.
В одночасье мир перевернулся. Хотел спрятаться у одной из подружек, но нашел ее мертвой в собственной квартире. О других он уже не думал. Всех вычислят. Дома остались документы и много денег. Но о своем жилище придется забыть раз и навсегда. Продажных ментов тоже к делу подключили. Все, с чем он остался, была его уникальная разборная винтовка, с которой Гриша не расставался. А как иначе. Это же рабочий инструмент. Хлястик превратился в бомжа, нашел заброшенную стройку и приютился на третьем этаже дома без дверей и стекол на окнах. Голая коробка с перекрытиями. Решил переждать три, пять дней, а дальше видно будет. Выматывать его начали еще вчера. На территорию стройки заехала старая «Волга», и трое крепких мужиков принялись ее ремонтировать. Хлястик не верил в случайности и совпадения. Эти ребята заехали сюда не случайно. Он собрал винтовку и сел у окна, готовый открыть огонь в любую секунду. Надо быть снайпером, чтобы понимать, сколько сил отнимает напряжение у человека, которому лишний раз моргнуть нельзя. Обычно Гриша знал точное время выстрела. Он приходил на точку заранее, зная, когда появится цель. Минуты не в счет. Пришел, стрельнул, ушел. Что тут непонятного. Вчера его сломали. Трое парней возились со своей машиной четыре часа, и все это время Подбельский не мог шелохнуться. Вероятно, кто-то в эти часы вычислял его. Могли наблюдать в бинокль с крыши соседнего дома. Когда «Волга» уехала, Гриша разминал и массировал ноги еще час. По логике вещей надо было уходить и искать себе новое пристанище. Он этого не сделал. Страх парализовал. Мозги перестали работать в правильном направлении. Сегодня его доконали. Эта поганая «Волга» вновь приехала. Те же ребята, и опять ремонт. Его вторая ошибка заключалась в том, что он сел у того же окна. Снайпер не должен использовать одну и ту же точку дважды.
Через час ему пришлось протирать глаза от заливавшего лицо пота. Еще через час он уже не чувствовал своих ног. Прошло еще какое-то время, и указательный палец правой руки начал плясать на спусковом крючке. Винтовка имела очень чувствительный спусковой механизм. Подбельский убрал руку и немного потряс кистью в воздухе. Вот в эту самую секунду за его головой раздался щелчок взведенного курка, и ужасающий холод металла прикоснулся к его затылку. Все! Партия проиграна. За спиной стоял профессионал высшей категории. С таким в игры не играют.
