с родителями Таристы...
— С родителями Таристы? Но… А что если я всё-таки ошибаюсь?
— Ну конечно же ты ошибаешься! – ответила Лидия с подчеркнутой уверенностью, которой на самом деле не ощущала. – Наверняка с Таристой всё хорошо, но удостовериться всё-таки нужно. Ты же сама понимаешь, ведь правда? Если хочешь, я могу позвонить в колледж вместо тебя...
— Нет–нет, Лидия всё в порядке, я сама схожу к декану.
— Ну вот и молодец. А потом ложись спать, ладно? Я к тебе завтра приеду.
— Спасибо, Лидия. Я люблю тебя.
— И я тебя тоже.
Лидия положила трубку. Подхватив позабытый нетронутый бокал, с вином выпила вино и дрожащей рукой снова потянулась за бутылкой.
Лидия вернулась домой с прогулки поднялась на второй этаж открыла дверцу шкафа с верхней полки сняла большую сумку сев на пол начала раскладывать вещи в большую сумку, на случай если придётся на пару дней задержаться в другом городе.
Где-то там, в Камбарджини, скрывается человек – скорее всего, мужчина, – который, судя по его чудовищной жесткости, опасно болен. Он зверски убил девятнадцатилетнюю девушку... а она жила совсем рядом через дорогу Зинаиды... возможно, они обе жили в соседней комнате.
Лидия с упорством отгоняла мысль о том, что на месте Таристаны могла оказаться сама Зинаида. От ужасных мыслей на неё то и дело накатывали дурные мысли. Так страшно ей в жизни было только один раз: когда внезапно она узнала о погибели Майкла. В тот день узнав об ужасной прискорбии она чувствовала такое же приводящее в отчаяние бессилие, беспомощность и неспособность защитить того, кого ты любишь всю жизнь.
Вернувшись в реальность Лидия заметила, что у неё трясутся руки, она стиснула кулаки. Лидия пыталась успокаивать тем что она не поддаётся паническому страху, она не позволит себе утратить самообладание. Сейчас не время. Необходимо сосредоточиться и сохранять спокойствие.
Зинаида нуждается в её защите и это сейчас главное.
Как жаль, что рядом нет Майкла... Он бы сразу принял бы верное решение. Не стал бы колебаться и укладывать вещи, а схватил бы ключи и не задумываясь помчался к Зинаиде. Несомненно, именно так бы он и поступил. А почему не могла так поступить Лидия?
«Потому что ты трусиха», – ответила Лидия самой себе.
Да, Лидия была трусихой. Если б у неё была хоть крупица храбрости её мужа, частичка его силы духа... Словно наяву Лидия услышала слова Майкла: «Ну же, любимая, возьмёмся за руки и вместе дадим отпор этим уродам».
Лидия убрала сумку в шкаф, и приняв душ улеглась в постель. Впервые её последняя мысль перед тем, как уснуть, была не о её покойном муже, а совсем о другом мужчине. Веки дрогнули и сомкнулись. Проваливаясь в сон, Лидия представляла себе тёмную фигуру с острым ножом – убийцу, который так жёстко расправился с бедной девушкой за плечами которой незаметно проходили университетские годы жизни. Лидия гадала, кто он, где сейчас находится, и чем занимается... И о чём сейчас думает.
8 ноября.
После того как убьёшь человека, то пути назад уже нет.
Теперь я это осознаю. Понимаю, что стал каким-то другим человеком подхожу к зеркалу долго стою рассматривая потусторонне отражение и понимаю, что по ту сторону, на меня смотрит человек который изменился до неузнаваемости.
Наверное, это больше всего похоже на перерождение из кокона в бабочку. Точнее, на её превращение. С необычным появлением на свет, но оно нам кажется не имеет ничего общего с внутренним миром. Из огненного пепла восстает не феникс, а уродливый, отвратительный хищник, не способный взлететь, готовый резать и рвать когтями всё то, что он видит перед глазами.
Сейчас, когда я пишу эти двусмысленное строки, я нахожусь в здравом уме и твёрдой памяти. Я полностью отдаю себе отчёт в том, что я делаю или когда–либо делал.
Но в своём собственном теле я ощущаю себя не одиноким. Пройдёт какое-то время, и мой обезумевшей, кровожадный двойник, жаждущий мести, воспрянет на волю. И он не угомонится, пока не достигнет
