Рил в очередной раз переглянулись. Потом Рил кивнула. Роби сделал то же самое.
– Вот и правильно, – сказала Маркс.
– Где будет проходить реабилитация? – спросила Рил.
– О, простите, я разве не упомянула?
– Нет, не упомянули, – натянуто ответила Рил.
– В одном месте, которое вам хорошо известно.
Она сделала паузу, посмотрела сначала на одного, потом на другую.
– В Пекле, – сказала Маркс с легкой улыбкой. – Мы отправляемся через двадцать четыре часа.
– Сколько тебя не будет? – спросила Джули Гетти.
Роби смотрел в свою тарелку. Он ответил не сразу. Они сидели в забегаловке в Вашингтоне, поблизости от школы, где шестнадцатилетняя Джули училась. У Роби оставалось около восьми часов до момента, когда им с Рил надо было отправляться в Пекло. Джули пришла в восторг, услышав его голос в телефоне, но этот восторг стремительно пошел на убыль, когда она узнала, что он хочет попрощаться – по крайней мере, на некоторое время.
– Пока не знаю, – сказал Роби, гоняя еду по тарелке. – Мне не сообщили, – уточнил он.
– И ты, конечно, не имеешь права говорить, куда едешь, – раздраженно заметила она.
– Это… тренировочный лагерь.
– Зачем тебе тренироваться? Ты вроде и так хорош в том, что делаешь, Уилл.
– Это типа возвращения в колледж, ну, для повышения квалификации. Многие профессионалы так делают. – Он поколебался. – Даже в моей сфере.
Она критически оглядела его. Он не менее старательно избегал ее взгляда.
– Ты едешь один? – спросила Джули.
Он покачал головой:
– Нет.
– С тобой едет эта женщина? Джессика?
Роби поколебался, прежде чем ответить.
– Да.
– Так у вас неприятности?
Роби бросил на нее короткий взгляд. Она встретила его с выражением, показывавшим, что удивление изображать ни к чему.
– Я провела с тобой немало времени, Уилл. Когда люди пытались убить нас. Когда ты был не в настроении. Когда не было никакого выхода, но ты все равно придумывал, как выбраться из ловушки.
– К чему ты ведешь? – спросил он с искренним любопытством.
– Сейчас по тебе видно, что ты не знаешь, как выпутаться. А это тебе несвойственно. Значит, дело по-настоящему плохо.
Роби ничего не ответил. Джули играла соломинкой в своем стакане с напитком. Она сказала:
– Я читала в газетах про Ферата Ахмади. Того сумасшедшего сирийца, который хотел захватить власть. Его застрелили. А убийц так и не нашли.
Роби хранил молчание.
– Нет смысла спрашивать, не вы ли с Джессикой приложили к этому руку, потому что ты так и будешь тупо таращиться на меня. Но если это вы, то миссия, похоже, удалась. Значит, дело в другом. Это связано с Джессикой?
– Почему ты спрашиваешь? – резко сказал Роби.
– Потому что у тебя в агентстве все складывалось прекрасно. Пока не возникла она.
– Я не могу обсуждать это с тобой, Джули.
– Видишь ли, она мне нравится. Я считаю, она хороший человек.
– И я тоже, – сказал Роби, не успев опомниться.
Джули улыбнулась:
– Круто.
– Что?
– Ты дал слабину в моем присутствии. Значит, она тебе по-настоящему небезразлична, – добавила она более серьезным тоном.
– Я понимаю ее и знаю, через что она прошла, – дипломатично ответил Роби.
– Так она твой друг?
– Да.
– Ты должен заботиться о своих друзьях, Уилл.
– Я стараюсь, Джули. Очень стараюсь.
– Ты когда-нибудь освободишься от всего этого дерьма?
– Хотел бы я сам это знать.
* * *
После того как они вышли из забегаловки и Роби подбросил Джули до дома, у него зазвонил телефон. Это была Рил.
– Думаю, нам надо поговорить.
– Хорошо.
– Но за тобой следят, а нам нужна приватность.
Роби глянул в зеркало заднего вида. Он увидел машину, следовавшую через две от него.
– Ладно, посмотрю, что я смогу сделать.
– Не утруждайся. Я сама.
– Так ты тоже здесь?
– Неужели надо спрашивать? Как Джули?
– Беспокоится. Где ты хочешь встретиться?
– На случай, если нас подслушивают, на нашем месте под дождем.
– Понял.
– Перестройся правее. И сверни в первый переулок.
Роби нажал на «отбой» и прибавил скорости. Перестроился вправо. «Хвост» сделал то же самое.
Он увидел переулок и резко вывернул руль, отрываясь от «хвоста». В зеркале заднего вида он увидел, как из переулка начал выезжать минивэн, заблокировав дорогу.
Раздался скрип тормозов, потом долгий гудок.
– Отлично, Джессика, – пробормотал Роби себе под нос.
Он нажал на газ, сделал несколько поворотов, выскочил на Конститьюшн и проехал монумент Вашингтона, больше не в лесах после землетрясения, освещенный, как Эйфелева башня. Кто-то решил, что лучше оставить его так.
Пять минут и столько же поворотов спустя он подъехал к тротуару, вытянул ручник, заглушил мотор и вылез из салона. Прошел к машине, припаркованной впереди, и скользнул на пассажирское сиденье. Джессика Рил завела мотор и тронулась с места.
– Куда? – спросил он.
– Никуда. Просто лучше, чтобы мы ехали, пока разговариваем.
– Разговариваем о чем?
– О Пекле.
– Мы оба там были, Джессика.
– И ты хочешь вернуться?
– Не думаю, что у нас есть выбор.
– У тебя есть, Уилл. Им нужна только я. И я поеду. А тебе не обязательно.
– По-моему, это пакетное соглашение.
Она свернула к обочине и резко затормозила.
– Слушай, если ты думаешь, что оказываешь мне услугу, отправляясь со мной, то ты ошибаешься. Ты только добавляешь мне головной боли.
– С каких пор я – твоя головная боль?
– Ты понял, о чем я. Будет лучше, если я поеду одна.
– А если меня убьют за то, что я остался? По-твоему, и это тоже лучше?
– Тех двоих убила я, Роби, а не ты. Ты можешь заключить сделку. Обратись к своим. Они обеспечат тебе прикрытие. Бога ради, сам президент на твоей стороне!
– Но что, если я хочу поехать в Пекло?
– С какой стати тебе этого хотеть? Только не говори, что ради меня, потому что я только сильней разозлюсь.
– Тогда я еду ради себя.
– Это полная чушь!
– Я хочу узнать, в той ли я форме, что и раньше, Джессика. Пекло мне это скажет.
– Оно может тебя убить.
– Ну, если я не справлюсь там, то в поле уж точно.
– Ты слышал Маркс. Она станет давить на нас обоих. Это не будет честной оценкой, что бы она ни говорила. Эван Такер уж позаботится!
– Мне плевать.
– Роби, нельзя плевать на такое. У тебя только одна жизнь.
– Теперь ты несешь чушь. Каждый раз, выходя за дверь, я рискую своей одной жизнью.
– Эван Такер уже нацелился на нас однажды и промахнулся. Это его второй шанс. И я сомневаюсь, что он допустит ту же ошибку. В отличие от Сирии, Пекло он контролирует полностью, как
