Наконец Нина Камышова и ее щедрый поклонник покончили с ужином, танцами и легкой выпивкой. За это время Коротков, Селуянов и Доценко успели по очереди сбегать куда-то за угол и съесть по горячей пицце, от которой почему-то сразу в желудке встал противный тяжелый ком. Но ничего не поделаешь, работники уголовного розыска редко имеют возможность выбирать, где, когда и что им есть.
Они разделились. На всякий случай решили, что за Ниной Камышовой тоже надо посмотреть, нельзя исключить, что она является членом группировки. За Ниной отправили Мишу Доценко как самого молодого и красивого из всей троицы. Мало ли как дело обернется, вдруг придется вступать в контакт с симпатичной библиотекаршей, а Мишаня своими черными цыганскими глазами и белозубой улыбкой быстро сможет расположить ее к себе. За человеком, которому Нина передала пакет с переводом, пошли Коротков и Селуянов. Сначала двигались все вместе, поскольку кавалер все-таки сделал попытку Нину до дома проводить, не бросил ее прямо у выхода из ресторана. Правда, на полпути они расстались, но по выражениям их лиц во время оживленных препирательств в вагоне метро можно было сделать вывод, что кавалер настаивает на проводах, а Нина отказывается! В конце концов поклонник уступил, вежливо поцеловал даме ручку и распрощался с ней на пересадке с арбатско-покровской линии на кольцевую.
Дальше события развивались стремительно и совершенно необъяснимо. Миша Доценко отправился следом за Камышовой, Коротков и Селуянов - за счастливым обладателем перевода книги Дюруа "Логические основы современного анализа". Объект - стройный привлекательный мужчина лет двадцати восьми - тридцати в хорошем костюме - вышел из метро и остановил частника. Место было бойкое, поймать машину здесь труда не составляло, и оперативникам удалось не потерять фигуранта. Мужчина с переводом выехал за город, и здесь преследовать его стало намного сложнее, дорога была свободной и хорошо просматривалась. Пришлось отпустить его далеко вперед и ориентироваться по свету габаритных огней и звуку мотора. Машина остановилась возле большого дачного участка. Оперативникам пришлось притормозить, не доезжая до участка метров двухсот. Юра вышел из машины и тихонько подошел поближе. Однако зайти на участок не рискнул, хриплый басовитый лай собаки, раздавшийся при появлении фигуранта, весьма недвусмысленно свидетельствовал как о размерах пса, так и о его нелюбви к посторонним.
Визит не затянулся. Молодой человек в костюме вскоре вышел из дома и двинулся к калитке, причем пакет с переводом снова был у него в руках. Стало быть, он приезжал сюда не для того, чтобы кому-то передать тетради.
- Я останусь, - шепнул Короткой Николаю, - попробую выяснить, к кому он приезжал. А ты двигай за ним обратно в город или куда там еще он поедет.
Время было уже достаточно поздним, и, глядя вслед огням удалявшихся машин, Юра Коротков с досадой подумал о том, что добираться до Москвы ему будет очень и очень непросто. "Левака" здесь не поймаешь, а на местную милицию надежды мало.
Александр Ташков принял объект у Селуянова поздно ночью. Коля отправился спать, а Ташков терпеливо ждал в подворотне возле дома, куда явился молодой человек с пакетом в руках после поездки за город. Ждать пришлось до утра. В половине седьмого к подъезду подкатила синяя "Вольво", за рулем которой сидел уже известный Ташкову Ильяс, квартирант Иры Терехиной. Это уже становилось интересным. Выходит, в похищении Наташи Терехиной замешаны люди Аякса? Или Ильяс подрабатывает в нескольких местах, или, проще говоря, на нескольких хозяев?
Вышедший из подъезда фигурант сел в машину к Ильясу, Ташков доехал следом за ними до аэропорта, где убедился, что ни фигурант, ни Ильяс никуда не улетают. Улетал совсем другой человек, которому фигурант передал пакет с тремя тетрадями. Пакет был все тем же, в котором эти тетради принесла вчера на встречу с фигурантом Нина Камышова. Человек с пакетом встал в очередь на регистрацию на львовский рейс, Ильяс с фигурантом стояли с ним рядом и о чем-то оживленно беседовали. Ташков не хотел упускать парочку в синей "Вольво", поэтому зашел к коллегам, работающим в аэропорту, и связался с приятелем из соответствующего ведомства Украины. Приятель обещал помочь и сделать все, что нужно. Однако на эту организационную часть ушло время, и когда Ташков снова оказался в зале регистрации, интересующие его люди исчезли. Человек, принявший пакет, продолжал стоять в очереди, но уже в одиночестве. Александр кинулся на стоянку, рванул дверцу своей машины и помчался по шоссе в сторону Москвы, но синюю "Вольво" так и не догнал. Конечно, это было не смертельно, ведь он знал, кто такой Ильяс и где его можно найти, но жаль было терять фигуранта. Теперь его не отыщешь, а спрашивать у Ильяса означает засветить всю комбинацию, ведь группа Аякса, судя по всему, и не подозревает, что ее серьезно разрабатывают. И хорошо бы продержать их в этом неведении как можно дольше.
Расстроенный Саша вернулся в Москву, пытаясь утешить себя надеждой на украинских коллег, которые не упустят пассажира львовского рейса. Около десяти утра он пришел к себе на работу, и тут же на столе затренькал внутренний телефон.
- Ташков, - послышался голос начальника отделения, - свяжись с МУРом, там что-то срочное.
Александр горестно вздохнул, снял трубку и позвонил полковнику Гордееву. Виктор Алексеевич продиктовал ему данные человека, на чье имя был оформлен дачный участок, куда накануне наведывался фигурант.
- Это данные из местной милиции, - прокомментировал под конец Гордеев, - они, как вы понимаете, могут оказаться изрядно устаревшими. Ваша задача быстренько сделать установку на жильцов и на владельцев, если это разные лица. К вечеру жду результаты.
Саша внимательно посмотрел на листок с записями, сделанными под диктовку Гордеева. Владелец дачи обладает ею уже без малого четыре десятка лет, приличный человек в весьма преклонном возрасте. Небось помер давным-давно, на даче теперь живут дети и внуки, а в местной милиции он все числится живым хозяином. Черт знает, что творится теперь с информацией! Никто не заботится о том, чтобы она была полной и достоверной.
К восьми часам вечера Александр Ташков прибыл на Петровку с докладом о результатах оперативной установки.
- Вот это номер, - протянул полковник Гордеев, выслушав его. - Никогда бы не подумал. Все, что угодно, только не это. Может, случайное совпадение?
- Нет, Виктор Алексеевич, - вмешалась Настя, которая сидела тут же, в кабинете Гордеева, - это не совпадение. Конечно, это совершенно неожиданно, но зато многое объясняет. Да не многое, а практически все.
Львовские коллеги Ташкова сработали на совесть, но то, что им удалось узнать, несколько обескураживало. Пассажира, вылетевшего из Москвы во Львов, встретили и проводили до места, но место это оказалось усадьбой детского дома, расположенной в Карпатах. Детский дом в связи с нехваткой бюджетных средств долгое время приходил в упадок, и наконец в прошлом году его просто закрыли, распределив оставшихся малышей до другим детским домам, а усадьбу кто-то взял в аренду. И что там теперь находится, никто не знал. Вернее, кто-то наверняка знал, но молчал.
Понаблюдав за усадьбой, украинские оперативники обнаружили мощную охрану и сделали вывод о полной невозможности проникнуть за ворота мирным путем. О чем и сообщили Александру Ташкову.
- Сашко, тут надо выходить на государственный уровень, - сказали они, - сами мы ничего не сделаем. Тот, кто взял усадьбу в аренду, должен был давать огромные взятки, и те чиновники, которые эти взятки брали, за красивые очи нам ничего не скажут. А если и скажут, то, во-первых, наврут, а вовторых, информация сразу же утечет к арендаторам. Тебе это надо?
Ташкову "этого" было не надо. И он решил вылететь во Львов, чтобы посмотреть на месте, что можно сделать. Но перед отъездом он встретился с Зоей Смирнягиной и рассказал ей о докторе Волохове. Он ощущал почти физическую боль от каждого сказанного им слова и видел, как тяжело Зое, но не считал себя вправе скрывать от нее правду.
- Что же, ребенок, которого я рожу, будет не человеком? - тихо спросила Зоя, когда Ташков умолк.
- Да нет же, Зоенька, он будет человеком, но... Вероятно, не совсем обычным.
- Я не хочу, - покачала она головой. - Я не хочу его рожать.
- Не говори глупости, у тебя уже большой срок для аборта. Ни один врач не возьмется.
- Можно сделать искусственные роды. Я придумаю чтонибудь, поговорю с врачами. Я не буду рожать этого ребенка. Господи, ну почему это должно было случиться именно со мной! Родители так радовались, что у них наконец будет внук, хоть под конец жизни хотели с малышом повозиться. Что я им теперь скажу? Что они зря радовались? Что их дочь связалась с негодяем и проходимцем? Им-то за что такой удар. Какая я дура, Саша, какая дура, что поверила. Выходит, Валерий Васильевич меня совсем не любил, да?
