— Мне тоже, — подтвердил я с горечью. — У Пенни.
Виски покачан головой.
— Она в комнате на втором этаже дешевого ресторанчика Викси.
Я уставился на него с укоризной.
— Да говорю же тебе, она у Пенни. Дай мне подробно ввести тебя в курс дела.
И я рассказал своему четвероногому другу об Ангеле, Пенни и всех прочих событиях. Виски не сводил с меня глаз н, когда я закончил, сказал:
— К черту фотографии. Повторяю тебе: наша малышка у Викси. Необходимо вызволить ее оттуда и выставить Пеппи в неприглядном виде перед полицией. Скажи водителю, чтобы поворачивал.
— Ты уверен? — спросил я, хотя уже понимал, что Виски прав. — Значит, Викси работает на пару с Крюгером?
— Не пора ли перестать тявкать, — сердито напустился на меня Виски. — Лучше сообщи водителю новый адрес.
— Будь по-твоему, — я наклонился вперед. — Мелберри-парк, пожалуйста.
— Хорошо, — согласился водитель. — Послушайте, я вот тут немного поразмыслил и понял: вы никогда не заставите меня поверить, что этот пес разговаривает. И нечего мне втирать очки! — с этими словами он выехал на главную улицу.
Пока мы добирались до Мелберри-парк, Виски рассказал мне все, что случилось с ним. Он присутствовал при похищении Миры, происшедшем в нескольких метрах от нашего дома. Потом он бежал за машиной, ка которой ее увезли, до самого заведения Викси. Там он попытался прийти Мире на помощь, но ему не удалось справиться с Викси и Лу. Он едва сумел уйти, получив несколько ударов дубинкой.
Я слушал Виски и все больше закипал.
— Больше они тебя не тронут. Ну и прищемлю же я им хвост.
— Лучше проявить осторожность, — предостерег Виски. — Это опасные типы.
— Я буду предельно осмотрительным. Попытаюсь убрать их, когда кто-либо из них окажется ко мне спиной.
Такси остановилось, и Виски сказал:
— Вот мы и на месте.
Мы вышли, и я расплатился с водителем, который даже не взглянул на меня. Однако, пряча деньги, он бросил подозрительный взгляд на Виски и рванул машину на предельной скорости.
— Не похоже, чтобы мы понравились этому парню, — заметил я. — А теперь слушай: если тебя заметят, все может сорваться. Поэтому довольствуйся наблюдением за окрестностями. Если я не выйду через полчаса, зови на помощь полицию.
— Вряд ли стоит это делать, если обе девушки здесь, — сказал Виски. — Полицейские ищут именно Миру и не подозревают о существовании Арим.
— Это, конечно, так. Ну а если что-то случится со мной?
— Пошлю венок на твою могилу. Что я еще могу для тебя сделать?
— К черту венок. Лучше помоги мне, если я буду долго отсутствовать.
— Я подумаю. Подобная перспектива мне совсем не улыбается.
— Понятно. А ты, дружище, уверен, что Мира там?
— Разумеется. Я заметил ее на втором этаже, в комнате с окнами, выходящими на улицу.
— Что ж, тогда стоит проверить твою наблюдательность.
— Давай-давай. Но если кто-то помешает тебе войти, не обращай внимания.
Мне показалось, что я не получил желаемого одобрения, но Виски, должно быть, не из той породы собак, от которых его можно получить.
Я оставил его на углу площади и не торопясь направился к погребку Викси. В заведении было пусто, если не считать тщедушного юнца, дремавшего за стойкой.
— Где Викси? — осведомился я.
— Вышел, — юнец вновь положил свою голову на руки. Я быстро оглядел помещение. Справа находилась дверь, которая, скорее всего, и вела на второй этаж.
— Я подожду, — сказал я, усаживаясь на перевернутый ящик вблизи нужной мне двери. Юнец ничего не ответил, он почти спал. Я не сводил с него глаз. Когда он начал похрапывать, я подошел к двери. Молодой человек спал крепким сном и не проснулся от моего движения. Я выждал еще несколько секунд для большей уверенности, затем бесшумно проскользнул в полутемный коридор, в дальнем конце которого виднелась лестница.
Будь у меня револьвер, я чувствовал бы себя куда более уверенно. Но если Мира находится там, я и безоружный должен до нее добраться, чего бы это мне ни стоило. Я торопливо поднялся по лестнице. Первая из обследованных комнат, без сомнения, принадлежала Викси. В ней не было ничего, кроме раскладушки и огромного количества пыли. Уют явно не играл большой роли в его жизни. Следующая дверь была закрыта на ключ, и я, не разводя церемоний, применил классическую отмычку: изо всех сил нанес удар ногой. Дверь с треском распахнулась, и я на четвереньках влетел в комнату.
Мира повернулась на кровати и с изумлением уставилась на меня. Я обрел равновесие и улыбнулся ей.
— Наконец-то ты появился, — с облегчением сказала она, пытаясь подняться. Только тут я увидел, что девушка связана. — Ну чего стоишь столбом! Развяжи меня!
— До чего же приятно услышать твой голосок, козленок!
— Не до сантиментов! — нервно проговорила Мира, извиваясь на кровати. — Этим молено заняться потом.
— С тобой все в порядке? — спросил я, подходя к девушке. — Надеюсь, эти мерзавцы не причинили тебе вреда?
— Пока нет, но кое-какие развлечения мне были обещаны.
Я осмотрел веревки, которыми она была связана. Тут чувствовалась рука профессионала, но мой нож без труда разрубил хитроумные узлы, стягивающие руки и ноги девушки.
— Вот и все, — сказал я, усаживаясь рядом с ней. — Как ты себя чувствуешь?
— Отвратительно, — сказала она, пытаясь шевелить конечностями. — Но могло быть и хуже.
— Давай я. — Засучив рукава, я придвинулся к девушке. — Сейчас я быстро верну тебя к жизни.
— Прочь лапы! — нервно проговорила Мира. — Я и сама справлюсь.
— Жаль. Это доставило бы мне удовольствие.
Пока она массировала руки и ноги, я оглядел помещение.
Оно было пустым, за исключением кровати и стола. На столе лежало некое устройство, представляющее собой длинную цепь с наручниками, большими пружинами и несколькими зубчатыми колесами.
— Кто-нибудь дорого заплатит за все это, — заявила Мира. — Зачем меня похитили?
— Я тебе это объясню за пару секунд, — пообещал я и взял наручники. — Что это за штука?
— Не трогай! — вскрикнула Мира, но опоздала: что-то щелкнуло, колесики провернулись — и я в свою очередь оказался закованным.
— Дурак! — рявкнула Мира в ярости.
— Это капкан на человека, — сказал я, любуясь аппаратом. — Ловушка. Хитро придумано!
Мира сползла с кровати и подошла ко мне.
— Я же просила тебя не трогать этого.
— Не волнуйся, я смогу их снять. — Я позвенел железом. — Мне было просто интересно посмотреть, как подобное устройство действует.
— Тебе не снять эти браслеты! — крикнула Мира, чуть не плача. — Ну и простофиля же ты!
Она была права. Наручник крепко держал мою руку. Освободиться было невозможно. Цепь, с помощью которой браслеты были прикованы к стене, едва позволяла мне двигаться.
— Сделай же что-нибудь, — попросил я виновато. — Нам нужно отсюда выбираться.
— Как? — запричитала Мира. — Что нам делать?
Я не прекращал попыток бороться с наручниками. Бесполезно. Пришлось прекратить напрасные рывки.
— Похоже, я до скончания века буду сидеть на цепи. — Упершись ногами в стену, я предпринял последнюю отчаянную попытку, но добился только того, что причинил себе жуткую боль. — Ты права, моя прелесть, я не просто дурак, а дурак в квадрате.
— Тебя убьют, если найдут здесь, — с беспокойством сказала Мира.
— Не будем говорить об этом, — торопливо ответил я. — Вдруг нас кто-то услышит. Это может натолкнуть его на дурные мысли. Но знай вот что: мы оба оказались в трудном положении, но твое — почище моего.
— Что еще за напасть на мою голову?
В нескольких словах я рассказал Мире о кончине Дока Анзела и об обвинении, которое висело на ней.
— Тебе нужно спрятаться и побыстрее. Скажи Виски, где ты будешь, потом он мне передаст.
— Я тебя не оставлю. Нужно поискать что-нибудь, дабы перепилить цепь.
— Не теряй время понапрасну. Я сам во всем виноват. Мне ничего не сделают, если застанут здесь, в то время как тебе грозит большая опасность.
— Я останусь здесь! — упрямо повторила Мира и вдруг испустила короткий крик.
— Что случилось? — встревожился я, глядя в лицо Мире. Она протянула ко мне руки, и я увидел, как они дрожат.
— Тебе плохо? — сказал я в тревоге. — Терпи! — Я попытался подойти к ней, но тщетно.
— Со мной что-то происходит, — растерянно произнесла она.
Выражение ее глаз напугало меня, а потом я увидел и вообще что-то жуткое. Не подумайте, что я сочиняю историю, хотя в такое не поверил бы и сам, если бы меня попытались убедить в подлинности такого явления. Это было похоже на то, как будто я начал терять зрение: фигура Миры вдруг расплылась, как плохо отпечатанные строчки, черты лица стерлись.
