— Приехали, — весело сообщил Харри, нажимая на тормоз.
— Подожди меня, — сказал Миклем, выходя под дождь.
Он в два прыжка преодолел шесть ступенек, ведущих к двери, и вошел в холл, скупо обставленный четырьмя креслами, обитыми кожей, бамбуковым столом и покрытым плесенью папоротником, произрастающим в большом медном кувшине. Одинокая лампа освещала ряды ключей и пустых ящичков позади бюро, за которым в этот момент сидел бледный черноволосый человек, который зевал над бульварным романом. Должно быть, Чейза.
— Мисс Пастеро здесь живет? — спросил Дон, останавливаясь перед конторкой.
Человек бросил на него подозрительный взгляд.
— Очень жаль, но я не могу отвечать на такие вопросы среди ночи. Приходите завтра утром.
— Вы ведь синьор Ковельчино, не так ли? Мне посоветовал обратиться к вам Джорджио Учелли.
Ковельчино просиял.
— Извините, я не знал, что вы от него. Джорджио Учелли — мой друг. Да, мисс Пастеро живет здесь.
Дон облегченно вздохнул.
— Я хотел бы поговорить с ней по делу, не терпящему отлагательства.
Ковельчино поднял брови.
— Это не так просто, сэр. Не думаю, чтобы мисс Пастеро скоро вернулась, — он посмотрел на часы. — Уже половина третьего…
— Так ее нет? — настаивал Дон.
— Она вышла около половины второго. За ней заехала подруга.
— Какая подруга?
— Извините, сэр, но вы задаете лишние вопросы. В мои обязанности не входит…
— У меня серьезные причины для подобного любопытства, — прервал его Дон. — Я только что узнал, что близкий друг мисс Пастеро, Эд Шепейро, убит на ее старой квартире, и мне кажется, что она тоже в опасности. Что за подруга заехала за ней?
— Не знаю, — ответил Ковельчино, с беспокойством глядя на ночного посетителя. — Молодая женщина. Раньше я ее не видел… Мисс Пастеро вернулась из клуба вскоре после полуночи. Ее вызвали по телефону. В половине первого она спустилась сюда, и я спросил, не собирается ли постоялица уходить, но она не ответила. Она вышла на улицу, и я пошел следом. Около дверей ее ждала машина. Мисс Пастеро поговорила с той молодой дамой, они сели в машину и уехали.
Миклем почувствовал, что его опередили.
— Как выглядела та дама?
Тон, которым был задан вопрос, казалось, встревожил Ковельчино.
— Я не мог разглядеть ее, заметил только, что у нее очень необычные волосы. Знаете, таких называют еще «венецианские» блондинки.
Некоторое время Миклем смотрел на Ковельчино невидящим взглядом.
— Телефон! Скорее! — крикнул вдруг он.
Ковельчино пододвинул ему телефон.
— Объясните же, что произошло!
— Я сам хотел бы это знать, — отозвался Миклем, набирая Уайтхолл 1212.
Лорелли сидела за рулем «хамбера», закрыв глаза. Старая, помятая машина стояла на обочине дороги под деревьями, неподалеку от Райзел-Рок. Было темно, густой, сырой туман поднимался над рекой.
Все произошло до смешного просто. Ей удалось разыскать Джину в отеле «Мрамор». Джина сразу же узнала ее, хотя с тех пор, как они виделись в Сиене, прошло пять лет.
Увидел Лорелли, она решила, что ей хотят предложить работу в Италии. Полная нетерпения, не ожидая подвоха, она селя в машину в надежде обсудить подробности. Но на заднем сиденье прятался Крантор. Он приподнялся и ударил Джину сзади по голове. Удар был очень силен и пришелся по самой макушке. Джина свалилась на Лорелли, которая в ужасе оттолкнула ее от себя. Кран-тор перегнулся через сиденье, подхватил безжизненное тело девушки и положил на пол у своих ног.
— Все в порядке, — сказал он. — Я покажу, куда ехать.
Чтобы добраться до Райзел-Рок, им понадобилось полчаса. Дорога была пустынной. Крантор вышел из машины и некоторое время стоял неподвижно, вслушиваясь в шум дождя, журчание воды и шелест ветра в листве. Потом он схватил тело Джины и вытащил его на мокрую дорогу.
— Подождите меня, — сказал он.
Взвалив на плечи неподвижное тело Джины, Кран-тор исчез в темноте.
Лорелли ждала, зажав уши руками. Она не хотела слышать звука падения тела в реку.
Через несколько минут, показавшихся Лорелли бесконечными, Крантор, тяжело дыша, вернулся. Плащ его был совершенно мокрым.
— Подвиньтесь, — грубо приказал он. — Я сам поведу машину.
Лорелли освободила место за рулем. Крантор включил мотор и вывел машину на шоссе. Через сотню ярдов он повернул налево, и машина помчалась к Лондону. Они ехали очень быстро и не раскрыли рта до самого Лондонского шоссе.
Внезапно Крантор прервал молчание.
— Что вы собираетесь теперь делать?
— Работа закончена, — с трудом проговорила Лорелли. — Я улечу в Рим десятичасовым самолетом.
— А это не опасно? За аэропортом наверняка следят.
— Мои документы в порядке. Никакого риска.
— Не будьте так самоуверенны. У нас очень дотошные ищейки.
— Они ничего мне не сделают.
— Вы скажете Альскони, что я сделал все как надо, а?
— Да, скажу, — безразличным голосом сказала девушка.
Крантор искоса взглянул на нее.
— Похоже, вам это безразлично. А мне очень важно, чтобы Альскони знал, на что я способен.
— Вам хорошо заплатили, — Лорелли глядела на мчащиеся перед ней по мокрому шоссе блики фар.
Крантор что-то проворчал. Минуты две он вел машину, не говоря ни слова, но потом не выдержал:
— Вы хотите провести эту ночь в «Польстене»?
— Да, это неплохая мысль.
Он еще раз взглянул на Лорелли и положил на ее колено большую волосатую руку.
— Вдвоем мы могли бы неплохо провести время, — осторожно предложил он.
Лорелли ударила по руке Крантора сумочкой, и металлическая застежка порезала ему кожу. Он выругался.
— Все мужчины, с которыми мне приходится работать, твердят одно и то же, — раздраженно проговорила девушка. — Нельзя ли придумать что-нибудь пооригинальнее?
— Зачем? — проворчал Крантор, облизывая кровоточащую ранку. — Мужчина я или нет? Это все из-за моего лица…
— Заткнитесь, — отрезала Лорелли. — Вы слишком много себе позволяете. При чем тут ваше лицо?
Руки Крантора судорожно вцепились в руль, но он представил себе, что они впиваются в горло девушки.
Весь дальнейший путь прошел в обоюдном молчании.
Когда Дон Миклем на следующий день вошел в кабинет, была половина второго. Сидя за столом, Мариан перебирала груду писем, требовавших немедленного ответа. Секретарша улыбнулась, но тут же посуровела, наблюдая, как шеф идет к любимому креслу и со стоном падает в него.
— Какая ночь! — Дон обхватил голову руками. — Я лег уже утром, в половине девятого. Если так пойдет дальше, я закончу свои дни в сумасшедшем доме.
— Не так давно вы говорили мне, что сон вам совсем не нужен, — отозвалась Мариан, подходя к шефу с пачкой писем в руках. — Не хотите ли взглянуть на почту?
— Ох, нет! Только не это! — решительно воскликнул Миклем. — Сегодня я ничего не буду делать. Оставьте всю эту макулатуру и сядьте рядом, мне нужно с вами поговорить.
Мариан покорно положила письма на стол и села.
— Как дела у Джулии? — Миклем изо всех сил боролся с зевотой.
— Ей лучше. Доктор сказал, что сегодня она сможет принять инспектора полиции, а если дело пойдет и дальше таким образом, к концу недели миссис Ференци будет дома.
— Отлично. Я думаю предложить ей отдохнуть на моей вилле в Ницце. После того что произошло, ей не стоит возвращаться в Хемстед. Ей нужно отвлечься, развеяться, перемена места в таком случае необходима. Я же не смогу покинуть Лондон, пока вся эта история не будет распутана. А мы пока топчемся на одном месте…
И он рассказал Мариан о событиях минувшей ночи.
— Джина исчезла. Полиция ищет ее, но пока безрезультатно. Кроме ночного сторожа в отеле, девушку никто не видел. А та рыжая девица все время становится на моем пути. Она появляется, словно фантом.
— Но почему убили Шепейро? — спросила Мариан.
— У полиции были его приметы, он должен был скрываться. Комиссар Дикс убежден, что гангстеры сочли его опасным для организации и поэтому убрали. — Он взял сигарету и закурил. — Мы должны напасть на их след. Дикс думает, что организация находится в Италии, и я с ним совершенно согласен. Оружие, которым они пользуются, — итальянское. Нападают только на итальянцев. Рыжеволосая девушка — несомненно итальянка. Дикс хочет, чтобы я отправился в Италию, он верит в мои способности после той истории в Венеции. Помните дело Трегарта? Это, конечно, дурацкая идея: я не могу бегать по всем дорогам Италии в надежде случайно напасть на след Черепахи. Если бы мне указали конкретный город или хотя бы провинцию, я бы поехал. А так я даже не знаю, с чего начать.
— Думаю, превосходной отправной точкой могла бы быть Сиена, — заметила Мариан.
Миклем широко раскрыл глаза.
