Когда все ушли, тетя Синди попыталась увести за собой и Мэтта, но тот отказался, сославшись на то, что ему надо приглядеть за друзьями. В действительности он хотел воспользоваться моментом, чтобы попрощаться с родными. Торнадо Мэтт не боялся. Предупреждений за четырнадцать лет жизни в Адейре он слышал огромное множество, пару раз видел, как на кукурузные поля набрасывался ураган, однако облака в виде воронки ему наблюдать не доводилось. Тетя неохотно согласилась, но ей надо было позаботиться о дедушке, который от всей этой суматохи пришел в возбуждение.
Церковь опустела, и Мэтт остался наедине с гробами. Снаружи со свистом носился ветер, сверкнула молния, раздался треск.
Он прикоснулся рукой к маминому гробу, потом к папиному.
И решил обойтись без слов.
Потом повернулся, но вместо того, чтобы спуститься вниз, ослабил на шее галстук и вышел прямо в бурю.
Глава 55
САРА КЕЛЛЕР
Стоя в номере мотеля, Келлер поглядела на себя в зеркало. На ней был привычный синий брючный костюм и белая блузка. Идеальным для похорон наряд не назовешь, но тут уж ничего не поделаешь. Сначала у нее была мысль не ходить на церемонию – агент ФБР в церкви будет выглядеть неуместно, – но все же решила рискнуть. Никогда не встречаясь с Пайнами, она чувствовала себя так, будто давно их знала. Ей пришлось рыться в их вещах, изучать историю поиска в Интернете, разговаривать с их друзьями, общаться с их сыном, оставшимся в живых. Точнее, с сыновьями – во множественном числе, – оставшимися в живых, напомнила она себе. Поэтому ей хотелось отдать им дань уважения.
Зазвонил мобильник. Келлер уже опаздывала и хотела проигнорировать звонок, но увидела, что это тюрьма Фишкилл.
– Агент Келлер.
– Здравствуйте, это Мардж Бойл из Фишкилла, вы мне звонили.
Голос официального представителя тюрьмы звучал скучающе, будто она пребывала в состоянии летаргии.
– Спасибо, что нашли время со мной связаться. Я сейчас закрываю дело и пытаюсь расставить все точки над i. Скажите, вы не могли бы прислать мне список тех, кто в последние полгода навещал Дэнни Пайна в тюрьме?
Источники уже не раз допускали утечку информации о ходе расследования, и Келлер делала все, чтобы эта женщина посчитала ее просьбу самым обычным делом.
– Да без проблем. У нас хранятся электронные копии. Если дадите мне минутку, я прямо сейчас пришлю вам его по электронной почте. Он точно у меня где-то есть, только назовите мне ваш электронный адрес.
Выполнив ее просьбу, Келлер схватила ключи и сумочку, чтобы сразу выскочить за дверь и отправиться на похороны. Из динамика доносилось мучительно медленное щелканье клавиш компьютера представительницы Фишкилла, видимо, и самой жившей по тюремному времени.
– Ловите, – произнесла Бойл.
– Огромное вам спасибо. По правде говоря, я опаздываю на похороны и должна сейчас…
– Да, то, что случилось с Дэном, и правда ужасно, – сказала собеседница, пропуская мимо ушей намек.
– Да, жаль, что администрация не отпустила его на церемонию. Хотя я понимаю, недостаток финансирования и все такое…
– Погодите, – перебила ее Бойл. – Так вы ничего не знаете? Вам что, никто не сообщил?
– А о чем мне должны были сообщить? – удивилась Келлер, сознательно не поднимая вполне очевидный вопрос: кто, как не официальный представитель тюрьмы, с которой она разговаривала, мог ей, черт возьми, что-то там сообщить.
– Святой Иисусе, – после некоторой паузы произнесла женщина, – на Дэнни Пайна вчера было совершено нападение. Сейчас никто не может с уверенностью сказать, выживет он или нет.
Чтобы добраться до церкви, Келлер понадобилось полчаса. Ее задержал разговор со Стэном, которому надо было сообщить новости о Дэнни Пайне, прежде чем об этой истории раструбят журналисты.
Назвать церковь живописной не повернулся бы язык: ничего общего с хрестоматийной колокольней и чистенькой, ухоженной территорией вокруг нее. Обыкновенное современное здание, которое можно было бы принять за банк, если б не витражные окна и вывеска на фасаде. Вдоль дороги выстроились минивэны со спутниковыми антеннами и самодельными брезентовыми навесами для защиты оборудования от дождя. В ожидании окончания церемонии бесцельно бродили журналисты – кто держал в руке бумажный стаканчик кофе, кто прихорашивался, глядя в карманное зеркальце.
Келлер остановилась рядом с парой других машин, против правил припаркованных на газоне в дальнем конце забитой до отказа парковки, вышла и быстро направилась к церкви. Репортеры не обратили на нее никакого внимания. Воздух как-то странно застыл, а небо приобрело необычный зеленоватый оттенок. Атмосфера, казалось, наэлектризовалась.
За парадным входом в церковь было тихо. Но она уловила голоса, доносившиеся из-за двух больших дверей в неф. Агент подумала было подождать снаружи, не желая прерывать церемонию, но в этот момент вышел человек в темном костюме и направился в сторону мужского туалета. Келлер ринулась вперед, чтобы придержать дверь, пока та не закрылась, но внезапно ее напугал донесшийся издалека пронзительный вой сирен.
Что за черт?
Тут до нее дошло – предупреждение о торнадо. Даже после смерти семья Пайн не могла обрести покой.
Из отворившейся двери рядом с туалетами в сторону лестницы потянулись участники церемонии. Келлер оказалась в очереди, медленно продвигавшейся ко входу в подвал. Перед ней, мучительно переставляя ноги с одной ступеньки на другую, ворчал какой-то старик.
– Вот так всегда, много шума из ничего. Не успеем спуститься, как все уже закончится.
Келлер подумала, что подобное есть везде. На Манхэттене ты приобретаешь иммунитет к террористической угрозе. В Сан-Франциско не дрожишь при землетрясении. Во Флориде без малейшего волнения относишься к ураганам. А здесь, шаркая ногами, спокойно спускаешься в подвал, когда с неба в любой момент может обрушиться воронка, сметающая все на своем пути.
То ли на ее лице отражалось ошеломление, то ли сразу бросалось в глаза, что она не из местных, но, когда они спустились вниз, какая-то пожилая женщина положила ей ладонь на руку.
– Не бойтесь, милая моя. У нас такое постоянно бывает.
Несколько минут спустя участники церемонии заполонили собой весь подвал. Келлер стояла у доски с объявлениями – благотворительная распродажа домашней выпечки, расписание собраний Общества анонимных алкоголиков, плакат бойскаутов-волчат – стараясь не свалить складные железные
