наслаждаются плодами своей алчности и эксплуатации бедняков.
– Я понимаю.
– В это время года весь обслуживающий персонал уезжает. К счастью, есть азиаты, которые там работают, и латиносы. Американцы, как вы понимаете, не могут отличить японца от китайца, а уж тем более от корейца. Они необразованные и тщеславные, это всем известно. Мир вращается вокруг них, этих тварей. Сейчас там находятся двое наших оперативников. Они сделают предварительную работу. Мы разместимся в разных частях острова. Но не все. Некоторые останутся в резерве, включая вас, Чун-Ча. Вы приедете, когда наступит момент, и нанесете удар.
– Мы уже знаем, когда ожидать этот момент?
– Вскоре будет известно, – сказал мужчина, – и мы проработаем все детали.
– Сколько они там пробудут?
– У них что-то вроде коротких каникул. Неделю.
– А дети и их школа? Вы уверены, что они приедут на этот Нантакет?
– Да.
– А президент не приедет?
– Возможно, хотя и вряд ли. Мы узнаем, если он соберется. Мы не будем наносить удар, пока он там. Они наверняка примут усиленные меры безопасности. Но с остальными охрана, хотя и надежная, будет не такой мощной, как при президенте. Он имеет первостепенное значение. У секретной службы есть распоряжение в первую очередь спасать его жалкую жизнь, даже если для этого придется пожертвовать его женой и детьми.
Чун-Ча кивнула, потом изучила карту, разложенную перед ней.
– Теперь я вижу, как мы туда доберемся, – сказала она. – Но после того, как задание будет выполнено, как мы сбежим с этого маленького острова в океане? Очевидно, мы не сможем воспользоваться самолетом или паромом до этого… – она быстро заглянула в документ, – Массачусетса.
Они все посмотрели друг на друга, а потом на нее.
Тот же мужчина сказал:
– Мы не рассчитываем, что вы выживете в этой операции, Чун-Ча.
Она вскинула голову и поглядела на него. Лицо мужчины было бесстрастным. Собственно, Чун-Ча не удивилась. Это была самоубийственная миссия. И она знала, почему отправили именно ее.
– Вы знакомы с товарищем Рим Юн? – спросила она мужчину.
– Имею такую честь, да.
– И это она сказала вам все так устроить?
– Да.
Чун-Ча обвела взглядом остальных – они смотрели на нее кто с любопытством, кто с подозрением.
– Нет чести выше, чем послужить нашему Высшему руководителю, – сказала она. – И умереть на этой службе. – Чун-Ча снова вернулась к документам: – У нас еще много работы.
Но пока они заново проходились по деталям плана, Чун-Ча думала только об одном: Мин.
У Роби зазвонил телефон. Он сидел в своей квартире вместе с Рил, которая свернулась клубочком в кресле и прикрыла глаза, хоть и не спала. На улице лил дождь и было холодно. Оба не знали, чем заняться, и хотя отдыхать было приятно, они не привыкли к праздности.
– Да? – сказал Роби в трубку. Он сел ровнее. – Хорошо. Когда? – Роби кивнул и закончил: – Выезжаем. – Он отложил телефон и тронул Рил за плечо.
Она открыла глаза:
– Новое задание?
– Не уверен. Единственное, что я знаю, – нас вызывают в Белый дом.
– Снова? Кэссион уже погладил нас по головке. Что еще он должен сделать?
– Вызывает не Кэссион.
– А кто? – спросила она, распрямляя свои длинные ноги и садясь.
– Первая леди. Мы встречаемся с ней в личных апартаментах в Белом доме через… – он проверил часы, – час.
– Зачем мы ей понадобились?
– Понятия не имею. Но, думаю, мы вот-вот узнаем.
* * *
Они явились в Белый дом к указанному времени и, оставив оружие агентам секретной службы, поднялись в президентские апартаменты на втором этаже.
Пока они ехали в лифте, Рил шепнула Роби на ухо:
– Был здесь когда-нибудь?
Он покачал головой:
– А ты?
– Черт, нет, конечно.
Их проводили в просторную гостиную, украшенную цветами в вазах. Элеонор Кэссион встала с банкетки и приветствовала их. Помощник, сопровождавший Роби и Рил, тихонько удалился.
Элеонор жестом предложила им садиться на большой диван и сама присела напротив. Она была в брюках, коротком жакете поверх белой блузки и туфлях на среднем каблуке. Волосы у нее были собраны в хвост, на шее – серебряное ожерелье с медальоном святого Сильвестра.
– Наверняка вы гадаете, зачем я вас позвала, – начала она.
Роби сказал:
– Мы немного удивились.
– Видите ли, дело в том, что вы произвели большое впечатление на нашего сына, Томми. Он пытался узнать что-нибудь про вас.
– Вряд ли ему это удалось, – сказала Рил. – Нас нет в соцсетях.
Элеонор улыбнулась:
– Знаю. У меня самой нет допуска к такой информации, но кое-что я выяснила. – Она быстро добавила: – И позвольте мне поблагодарить вас еще раз, от лица моего мужа и моего собственного, за вашу службу.
– Спасибо, – сказал Роби, а Рил кивнула.
– Я кое-что рассказала Томми. Ничего секретного, конечно. От этого он зауважал вас еще больше. – Она посмотрела на Рил. – Мне рассказали про ваши недавние затруднения, агент Рил. Я рада, что вы… скажем так… благополучно вышли из ситуации.
Рил ничего не ответила, продолжая с интересом смотреть на первую леди.
Та нервно сжала руки.
Роби сказал:
– Мэм, думаю, проще будет сказать откровенно.
Элеонор засмеялась:
– Обычно, прося о чем-нибудь, я так не нервничаю. Будучи замужем за политиком, быстро учишься обращаться к людям с просьбами. – Она сделала паузу и сказала: – Мы с детьми едем на Нантакет. На неделю. Хотим немного отдохнуть, подзарядиться, провести время вместе. В первую очередь это нужно, конечно, Томми.
– Драка в школе? – спросила Рил.
– И не только это. Он тяжело привыкает к новой жизни. Очень тяжело. Место, откуда мы приехали, в корне отличается от Вашингтона.
– Да уж, уникальный город, – прокомментировал Роби. – И непростой.
– Вы совершенно правы! – горячо подтвердила Элеонор.
– Но чего вы хотите от нас? – спросила Рил.
– Ладно, придется сказать напрямую. Я бы хотела, чтобы вы вдвоем сопровождали нас на Нантакет. Президент не сможет поехать, вот я и подумала… в общем, мне показалось, что ваше присутствие может… как-то помочь. – Она заторопилась: – Я понимаю, вам это кажется безумием. То есть мы даже толком незнакомы, но Томми беспрестанно говорит про вас двоих. Даже не знаю почему. Точнее, думаю, знаю. Вы герои, и отец Томми, конечно же, очень вас уважает. А Томми нуждается в отцовском… ну…
Она замолчала с видом человека, жалеющего о том, что сказала слишком много.
– Я видел Томми только раз, – сказал Роби. – Но он явно хороший парень. И ввязался в драку потому, что защищал отца.
– Я знаю. Его поступок меня одновременно восхитил и привел в ужас. Нам обоим нелегко было справиться. Я
