Рука Аниты обвилась вокруг его руки. Глаза напоминали два мощных прожектора, и ему следовало их остерегаться.
– Я… я уже говорил вам, что… мне необходимо исчезнуть, понимаете, и речи быть не может о том, чтобы я выступал свидетелем и фигурировал в протоколах следствия…
Анита не отводила от него взгляда.
– Это… будет довольно сложно… Придется объяснять бойню в Эворе.
Она придвинулась к нему, продолжая сжимать его руку здоровой рукой.
– Вы можете сказать, что Бертольд Цукор погиб при нападении на яхту. Мое тело утонуло… Попросите Тревиса и Алису придерживаться этой версии, уверен – они согласятся.
Их разделяли сантиметры. Несмотря на ветер, он ощутил волну тепла от соприкосновения молодых, полных жизни тел.
– Но мне вовсе не кажется, что ваше тело утонуло…
– Господи, Анита, какая вы забавная!
– Знаете что, Хьюго, или Бертольд Цукор, или кто вы там такой… вам следует знать, что из лап правосудия не так-то легко вырваться.
Очаровательная чувственная улыбка осветила ее лицо.
Он попытался вырваться, но Анита держала крепко, и Хьюго почувствовал, что его воля слабеет.
– Не валяйте дурака, – отчеканил он. – Я прошу вас солгать, а следовательно – нарушить присягу, так что не усугубляйте свое положение…
– Это так важно?
– Что именно?
– Не знаю, ваша проклятая миссия или что там еще?
В глазах молодой женщины Хьюго видел море эмоций. Желание и злость, неудовлетворенность и любопытство. Теперь и в нем забурлили чувства.
– Я… это… это совершенно не связано…
Он пытался врать, сам себе не веря, сраженный ее красотой и желанием.
– Послушайте… – Анита вздохнула, выпуская его руку. – Я… совершенно вымоталась. Просто хочу поспать несколько часов и уехать на рассвете… Вы сможете подумать обо всем этом утром, на свежую голову…
Ее пальцы обвились вокруг его ладони подобно ленте влажного шелка, и Хьюго понял, что сопротивляться бесполезно. Ее губы были солеными, восхитительными на вкус, в них как будто сосредоточилась вся вселенная.
Они спали в «фиате», прижавшись друг к другу, тяжелым, но удивительно счастливым сном.
Когда взошло солнце, Хьюго проснулся и увидел машину «скорой помощи», ехавшую по дорожке на другом конце пляжа (туда погрузили тела Пинту и бандитов). Анита стояла на сходнях, лицом к океану.
Когда несколько часов спустя Хьюго Корнелиус Тороп, он же Йонас Остерлинк, ехал вдоль побережья Страны Басков, перед глазами у него, словно кадр из фильма, стояло лицо Аниты и сцена их расставания в Фару, на аэропортовской парковке. Иногда на этот «крупный план» наплывало другое изображение, Алиса и Тревис в нескольких километрах от Каса-Асуль, там, где их пути разошлись.
Хьюго постарался не затягивать прощание.
Опустившись на колени перед Алисой, он приколол к ее куртке значок с эмблемой «Колокола свободы».
– На память… Папа тебе все подробно объяснит, но ты должна будешь сказать, что я погиб на яхте, что меня убила твоя мать.
Он поцеловал девочку, а она обняла его за шею, уткнувшись лицом в плечо.
Хьюго крепко пожал руку Тревису, Анита деликатно ждала его рядом с машиной.
– Что вы собираетесь теперь делать? – Он имел в виду: после допросов и длительного судебного разбирательства.
– Пока не знаю, – покачал головой Тревис – Может, поеду в Барселону, или в Ирландию, потом вернусь в Голландию… Надо будет поговорить с Алисой…
– Жаль, – прошептал Хьюго, помимо своей воли.
– Что вы хотите этим сказать?
Отвечая, Хьюго постарался не наводить тень на плетень, но и не разболтать ничего по-настоящему важного.
– Ну-у, я знаю людей, которых очень заинтересовал бы ваш опыт, Тревис.
– Какой именно?
– В области судовождения и навигации, а еще – знание самой современной морской техники… Ваши навыки подпольной жизни.
– Теперь я отвечаю за Алису… Так что посвящу себя живописи и безделью.
– Конечно, – тихо ответил Хьюго. – Именно поэтому я и не хотел задавать вам ненужные вопросы.
«Лендкрузер» англичанина поехал в сторону Сагриша, к Каса-Асуль, где ему надлежало встретиться с Петером Спааком из полиции Амстердама.
Они с Анитой продолжили путь в «фиате». Ехали молча, не говоря ни слова.
В Фару они долго смотрели друг на друга, стоя рядом с «БМВ», потом обнялись. Хьюго из последних сил пытался сохранять дистанцию.
Анита поняла и пристально посмотрела ему в глаза:
– Я… Мне наплевать на ваши дурацкие тайные операции… По-моему, это просто глупо, что мы расстаемся вот так, словно ничего не произошло… Оставьте мне хоть что-то: адрес, номер телефона.
Она повисла у него на шее, и Хьюго пришлось сделать над собой нечеловеческое усилие, чтобы оттолкнуть женщину.
Хьюго показалось, что ноги его вросли в бетон.
– Я… нет, невозможно… я должен как можно скорее убраться из Португалии, Анита, здесь я сделал все, что мог… Я обязательно еще раз приеду в Амстердам…
Он пытался уверить ее в правдивости обещания, но взгляд молодой женщины стал печальным. «Черт возьми, – кричал его внутренний голос – Что ты делаешь, кретин? Поцелуй ее, увези за три тысячи километров отсюда!» Но другой голос, не менее воинственный, отвечал: «Идиот, беги, пока не стало слишком поздно, будь реалистом!»
Он не знал, откуда взялся инстинкт, побудивший его действовать. Он долго целовал Аниту, удерживая ее лицо в сантиметре от своего. Глаза девушки были полны непролившихся слез.
Потом сел в машину и секунду спустя тронулся в путь.
Он не мог оторвать глаз от зеркала заднего вида, следя, как ее одинокая фигура на парковке становится все меньше и меньше.
Когда Хьюго пересекал границу, ее образ все еще стоял у него перед глазами.
Он знал, что пройдет вечность, прежде чем он сумеет забыть ее.
Португальская народная песня
