Вагнер уже собрался садиться в машину, когда вдруг вспомнил о незапертой двери. Викки был уже возле самого дома, когда Вагнер нагнал его.
Викки провел кончиком языка по верхней губе, игриво улыбнулся Вагнеру, и они вместе зашли в подъезд.
— Хочешь помочь мне переодеться, милый?
Но соблазнительная улыбка мигом потускнела на губах, стоило Викки обнаружить, что дверь в его квартиру открыта.
— Черт. — Вагнер смущенно пожал плечами. — Должно быть, я повернул ключ не в ту сторону.
— Или какой-нибудь мерзавец забрался в квартиру. Может, ты зайдешь первым?
Сара все еще была в гардеробной, рылась в коробке с журналами мод, которую обнаружила за вешалкой с экзотическими вечерними платьями, когда услышала, как хлопнула дверь и в коридоре раздались голоса.
Вагнер и Викки. Какого черта?
Взгляд ее упал на открытую дверь гардеробной. Вскочив на ноги, она прикрыла ее, стараясь не шуметь.
— Одну минутку, дорогой, — услышала Сара голос Викки.
— Я засекаю время, — ответил Вагнер.
У Сары бешено забилось сердце, когда Викки произнес:
— Проклятье. Совсем забыла, это же была последняя пара черных колготок. Ладно, переоденусь в леггинсы. У меня есть совершенно сногсшибательные — шоколадно-коричневые, кожаные.
Хваленые леггинсы болтались как раз перед носом у Сары. Она поспешно запихнула журналы обратно в коробку, которую задвинула под полку, и сама нырнула туда же.
Дверь в гардеробную открылась, едва. Сара успела спрятаться.
Через пару секунд до нее донесся испуганный крик Викки:
— Какого черта?..
— Проблемы? — В голосе Вагнера прозвучали нотки беспокойства. Впрочем, оно в любом случае было несравнимо с ощущением жуткого страха, пронзившим Сару.
— Я бы сказал, что да. Не хочешь взглянуть?
Сару прошиб пот. Может, она поставила эту чертову шляпную коробку на другую полку? Или забыла прикрыть ее крышкой?
За дверью послышались шаги Вагнера.
— Леггинсы, ты только полюбуйся. Эта идиотка-продавщица сказала мне, что они шестнадцатого размера, и я ей поверила, поскольку ужасно торопилась и мерить их было некогда. Я даже чек не проверила. Но вот же, здесь черным по белому написано. Размер двенадцатый. Чертов двенадцатый. И как теперь, по-твоему, я должна натягивать эти недомерки на свои длинные ноги? Готова поклясться, что она сделала это нарочно. Зная, что конец распродажи. Что ж, больше я в эту дыру ни ногой.
Вагнер схватил с вешалки голубой бархатный комбинезон.
— Мне этот больше нравится. Цвет выгодно подчеркивает твои сексуальные глаза.
— Ты, правда, так думаешь? Или тоже пудришь мне мозги?
— Я похож на того, кто пудрит мозги?
— У тебя тоже чертовски сексуальные глаза, детка, — замурлыкал Викки. — Мы с тобой могли бы шикарно провести время здесь вместо того, чтобы терять его в твоем вонючем полицейском участке.
«Ну, это уж слишком, — подумала Сара. — Разве только он… Ромео… бисексуален?»
— И все-таки, может, прокатимся? — предложил Вагнер. — Мне действительно нужно, чтобы ты посмотрела эти снимки, Викки.
— Ну ладно, ладно. Только ты уж помоги мне снять с себя это старье. Давай, детка, начни с пуговиц.
Сара испытала определенную неловкость. Однако Вагнер повел себя в этой щекотливой ситуации как истинный профессионал. Сара утешала себя тем, что никогда не напомнит Вагнеру о сцене, невольной очевидицей которой она оказалась.
— Почему вы решили перебраться именно сюда? — спросил Вагнер, стоя на пороге гостиной Мелани. Было начало восьмого вечера. Шел одиннадцатый день расследования дела об убийстве Мелани.
— Сама не знаю, — призналась Сара. Она уставилась на легкие вмятины в марокканском ковре, оставленные любимым креслом сестры. Заляпанный кровью ковер был передвинут. Как и кофейный столик из сосны. Все другие предметы обстановки, которые могли хранить следы пребывания в доме убийцы, были вывезены полицией на экспертизу. Вместе с трупом жертвы.
Тусклый свет проникал сквозь опущенные жалюзи, окрашивая комнату в мертвецкие тона.
— Теперь это мой дом, — сказала Сара. — Отец оставил его Мелани, а она завещала мне.
Вагнер недоуменно посмотрел на нее.
— И вы так скоро решились перебраться сюда?
— Только на время. Свое будущее я не связываю с этим домом.
— Что вас не устраивало в мотеле? Вид из окна?
— Мне нужно быть здесь, Майк. Я не могу объяснить это. Можно считать это моим примирением с Мелани. Примирением с собой. Да и потом — кто станет разыскивать меня здесь? Даже Корки не знает, где я. Оставив его дежурить возле мотеля, я вызвала такси к ресторанчику напротив, спустилась по водосточной трубе во внутренний дворик и добежала до условленного места. Уже оттуда я позвонила вам на пейджер.
Она подошла к своей сумке, которую бросила в кресло, и достала потускневшую фотографию Викки и его матери. Больше ничего заслуживающего внимания в квартире соседа ей отыскать не удалось. Ни одной улики, подтверждающей его связь с убийствами.
Вагнер скорчил гримасу.
— Мы столько усилий приложили к тому, чтобы заполучить этот снимок. Надеюсь, что не напрасно.
— Что вы скажете Джону, когда он обнаружит, что Сьюзен Уилсон не зарегистрирована в отеле «Роял»? — спросила она, когда Вагнер убрал фотографию в конверт, в котором — Сара уже знала — лежала фотография и Джона Аллегро.
— Я еще не думал об этом, — признался он. — Не волнуйтесь. Что-нибудь придумаю. — Он достал из пачки сигарету и, перед тем как закурить, вопросительно взглянул на нее.
— Курите. Только это вас погубит.
— Я собираюсь бросить, как только… — Он замолчал. Концовка фразы была понятна обоим.
— Вам удалось отыскать тот клуб в Ричмонде?
Он кивнул головой.
— Я сначала навещу пару известных мне клубов в городе, а уж потом займусь поисками.
— Позвоните мне утром, если… что-нибудь выясните?
— Я заеду сегодня вечером, когда все закончу.
Она покачала головой.
— Нет. Будет уже поздно, Майк. Я собираюсь пораньше лечь спать.
— Сара, это безумие. Вы не можете оставаться здесь одна.
— Я потушу свет, опущу жалюзи. Не буду подходить к телефону. В самом деле, Майк, все будет в порядке.
— И все равно я буду волноваться.
— Вы сейчас говорите, как мой приятель Берни.
Вагнер улыбнулся.
Сара улыбнулась в ответ.
Ближе к девяти вечера Сара начала задаваться вопросом, что заставило ее вернуться на Скотт-стрит — в дом, кишевший мучительными воспоминаниями. Неужели она надеялась, что ее возвращение отпугнет демонов прошлого? Докажет, что она сильнее и могущественнее, чем они думают? Если так, то надежды ее оказались напрасными.
Она бродила по тихому дому — сначала внизу, по служебным помещениям, потом поднялась наверх, в квартиру, которую когда-то делила с отцом и сестрой. В окна проникал мягкий зеленоватый свет, отбрасываемый уличным фонарем, и Сара без труда ориентировалась в полумраке.
Ей казалось, что она бродит среди привидений. Ты здесь, Мелани? А ты, папа? И ты, Ромео?
Она так долго пыталась воспрянуть физически и морально после унижений и оскорблений, которым подверглась в детстве. Убийство Мелани и покушение Ромео на ее рассудок вновь вернули ее в прошлое. И теперь в душе бушевало море эмоций — страх, злость, раздражение, печаль, любовь, похоть. В тот вечер в Тибуроне рядом с Джоном, к ним еще присоединился слабый росток надежды на счастье.
Добравшись до спальни — некогда принадлежавшей отцу, потом Мелани, — она прошла к комоду и достала одну из ночных сорочек сестры — в нежно-розовый цветочек, с изящным пояском. Она вдохнула ее сладкий аромат. Раньше Сара ненавидела запах духов — особенно этих. Сейчас он показался ей каким-то уютным и расслабляющим. Так в детстве она чувствовала себя, надевая любимый халат матери.
В зеркале над комодом она увидела отражение кровати Мелани: ее покров был содран, осталась лишь пружинная коробка. Сара медленно прошлась по комнате. Глубокая печаль разлилась в душе. Упав на колени, она уткнулась лицом в жесткий край кровати. И долго стояла так, не двигаясь.
Поначалу слабые музыкальные аккорды сливались с ее хриплым прерывистым дыханием. Мелодия словно подвывала им в такт. Но вот Сара задышала ровнее, а музыка все звучала. Теперь уже отчетливо. Не стоило даже гадать, что это была за мелодия. «Голубая рапсодия».
Ужас объял Сару. Откуда доносится музыка?
Снизу.
Он здесь. Ромео где-то рядом. Влез в окно? Нет. Ах, да, ключ. Должно быть, Мелани дала ему ключ. Да. Он ведь был любовником ее сестры, заменил ей отца. Смог дать ей то, о чем она мечтала…
Сара зажала уши ладонями. Не помогает. Мелодия с вкраплениями страха и отчаяния вибрировала в голове. От нее не убежать.
