— Уж вы постарайтесь. И перед этим позвоните.
— Непременно. Если не забуду. До свидания, мистер Бэнкс.
Убирая мобильный, Бэнкс заметил, что его ждет голосовое сообщение. Он с любопытством нажал на кнопку и после обычного вступления услышал голос Энни: «Надеюсь, у тебя все хорошо. Мы с Уинсом, кажется, добились кое-какого успеха и хотели бы с тобой поболтать об открывшихся обстоятельствах. Не мог бы ты заглянуть в управление, когда вернешься? Это может оказаться важным. Пока».
Что ж, подумал Бэнкс, разворачивая машину в сторону Иствейла и ставя старый диск Роя Харпера «Искры воспоминаний среди архивов забвенья», есть повод для радости: хоть кто-то добился успеха.
*
Уинсом сказала, что компьютер с выходом в Интернет ей больше не нужен, поэтому они прошли в кабинет Бэнкса. Золотые стрелки на голубом циферблате церковных часов показывали без десяти двенадцать, и рыночная площадь была запружена туристами и вышедшими за покупками местными жителями, сновавшими туда-сюда по узким улочкам, которые лучами расходились от нее. Теплело, и Бэнкс приоткрыл окно дюймов на шесть, чтобы впустить немного свежего воздуха. Шум машин, обрывки музыки, смех и разговоры — все это казалось далеким и приглушенным. В комнату слегка тянуло запахом выхлопных газов от дизельных двигателей проезжающих мимо машин.
— Сдается мне, ты сегодня утром неплохо потрудилась, — заметил Бэнкс, глядя, как Уинсом водружает кипу бумаг на его стол.
— Да, сэр. Я больше трех часов просидела на телефоне и в Интернете и думаю, что вы сочтете результаты очень интересными.
— Выкладывай.
Они расселись полукругом у стола Бэнкса, чтобы всем было видно.
— Итак, — заговорила Уинсом, беря первый лист, — начнем с двенадцатого января шестьдесят девятого. Концертный зал «Топ рэнк сьют», Кардифф.
— Что там произошло? — спросил Бэнкс.
— Ничего. Во всяком случае, в самом «Топ рэнк сьют».
— А где же тогда?
— Не гони лошадей, — призвала его Энни. — Пусть Уинсом рассказывает, как ей удобно.
— Я поговорила с архивистом одной из тамошних крупных газет, — продолжала Уинсом. — Она называется «Саус Уэльс эко». Этот парень удивился, что его опять спрашивают об этой дате.
— Опять?
— Вот именно, — подтвердила Уинсом. — Вероятно, Ник Барбер проделал кое-какую подготовительную работу еще до того, как отправился в Йоркшир. Особенно его интересовали даты гастрольных концертов «Мэд Хэттерс» в интервале между Бримлейским фестивалем и смертью Робина Мёрчента.
— Поэтому я удивляюсь, зачем ему понадобилось заходить на сайты группы из «Иствейл компьютерс» и записывать то, что он и так знал, в книгу, которая у него с собой была, — вставила Энни.
— Джон Батлер, редактор «Мохо», говорил, что Барбер всегда очень скрупулезно проверял факты, — заметил Бэнкс. — Когда он делал материалы, он сверял все сведения как минимум дважды. Возможно, он как раз этим и занимался, готовясь к очередной беседе с Виком Гривзом.
— Логично, — согласилась Энни. — Давай дальше, Уинсом.
— Иногда ему приходилось обращаться в редакции местных газет, чтобы узнать, не сохранилось ли у них старых подшивок, но обычно в этом не было необходимости. Почти все, что ему было нужно, доступно в газетном хранилище Британской библиотеки, и он мог читать эти материалы в виде микрофильмов в газетном зале. Кстати, среди его лондонских телефонных звонков есть несколько исходящих, которые были адресованы в эту библиотеку, а также в редакции местных газет интересующих нас городов: Плимута, Кардиффа и Брайтона.
— Что он обнаружил?
— Сначала, — сказала Уинсом, — он, очевидно, просто искал обзоры, посвященные выступлениям «Мэд Хэттерс». Может быть, ему нужны были цитаты, чтобы украсить ими статью. Как вы и сказали, сэр, он был человек въедливый. И, похоже, пытался показать эпоху в широком контексте: всякие мелкие заметки о том, что происходило в тот день в Бристоле или Плимуте, чем тогда интересовались местные жители и тому подобное. Дать фон.
— Но в этом ничего необычного нет, — заметил Бэнкс. — Он был музыкальный журналист. Думаю, еще он рыскал в поисках любых старых фотографий группы и всех их пиратских записей, какие удастся отыскать.
— Да, сэр, — подтвердила Уинсом. — Конечно, он не изучал каждый концерт — они за этот период выступили более чем в ста мелких и крупных городах, — но в читальном зале он действительно освоил довольно много материала. Я говорила по телефону с библиотекаршей, которая обслуживала его в Британской библиотеке, и она дала мне список публикаций, которые он читал, и переслала по факсу распечатки микрофильмов тех газет, которые выходили в три интересующих нас дня. Она очень помогла. Кажется, она была даже рада поучаствовать в полицейском расследовании. Собственно говоря, Барбера, как вы понимаете, интересовали номера газет, выходившие на следующий день после того или иного концерта.
— Потому что рецензии появлялись именно тогда, — отметил Бэнкс.
— Именно так. Ну так вот, — продолжала Уинсом, — в этих отзывах ничего особенно занятного нет. Видимо, в тот вечер музыканты были в хорошей форме, даже Вик Гривз. Я предполагаю, что Ник Барбер больше заинтересовался другой новостью. — Она взяла из своей кипы еще один лист и повернула его на столе, чтобы Бэнксу было удобно читать. — Извините за качество, сэр, но у библиотекарши было слишком мало времени, уж как получилось.
Распечатка была крошечная, и Бэнксу пришлось достать очки. Это было сообщение о молодой женщине по имени Гвинет Харрис, которую нашли мертвой в Бьют-парке, почти в центре Кардиффа, в шесть утра тринадцатого января. Ее обнаружил пожилой мужчина, вышедший гулять с собакой. По всей видимости, Гвинет схватили сзади и пять раз ударили ее в сердце острым предметом, напоминавшим лезвие пружинного ножа. Других подробностей не было.
— Господи, — произнес Бэнкс. — Как Линду Лофтхаус.
— Есть и еще. — Энни кивнула Уинсом, и та взяла другой листок.
— Двадцатое апреля семидесятого года. «Брайтон энд Хоув газетт», номер вышел на следующий день после того, как «Мэд Хэттерс» выступили в тамошнем «Куполе» — очевидно, не лучшим образом. Обозреватель пишет, что Гривз, казалось, пребывает в почти бессознательном состоянии, один раз Рэгу Куперу пришлось даже подойти и положить его пальцы на нужные клавиши, чтобы он сумел взять аккорд. Но главное — тут есть заметка о молодой девушке по имени Анна Хиггинс, которую обнаружили мертвой на пляже возле Западного пирса.
— Зарезана? — спросил Бэнкс.
— Да, сэр. На этот раз нападали спереди.
— Могу предположить: то же самое случилось после третьего концерта, дату которого Ник обвел кружочком?
— «Вестерн ивнинг геральд», двадцатое мая семидесятого, среда, рецензия на концерт «Мэд Хэттерс» и заметка об Элизабет Треговен, семнадцати лет, найдена мертвой в Хоу-парке, город Плимут. Ее, в отличие от других, задушили.
— Значит, если это совершил один и тот же человек, — заговорил Бэнкс, — он становился все смелее, наглее и относился к жертвам, так сказать, все более личностно. Что касается первых двух, то он даже не хотел, чтобы они его видели, но третью он зарезал спереди, а последнюю задушил. Это все?
— Да, сэр, — ответила Уинсом. — Может, есть и еще, но Ник Барбер занимался только этими тремя. Видимо, для него этого оказалось достаточно.
— Любому было бы достаточно, — заметил Бэнкс. — Если считать Линду Лофтхаус в Бримли, у нас получается, что четырех девушек убили в непосредственной близости от тех мест, где только что выступали «Мэд Хэттерс». Кто-нибудь из девушек был на концертах? Они были как-то связаны с группой?
— Мы пока не знаем, — ответила Энни. — Уинсом решила, что лучше как можно скорее познакомить тебя с промежуточными результатами, а нам надо еще побегать. Нужно узнать о расследованиях по этим делам, если эти данные доступны, и связаться с местными управлениями полиции, выяснить, что у них есть в архивах. Сам знаешь, мы никогда не сообщаем газетам все данные.
— Да, вот еще один факт, — добавила Уинсом. — Не знаю, интересно это или нет, но «Мэд Хэттерс» на протяжении почти всего августа шестьдесят девятого ездили с гастролями по Франции.
— И что же? — спросил Бэнкс.
— У нас пружинные ножи под запретом, но купить их во Франции — проще простого. И я не думаю, что в те годы на вокзалах и в аэропортах стояли металлодетекторы.
— Верно, — признал Бэнкс. — Отличная работа. Итак, куда же это нас ведет? Перед отъездом в Йоркшир Ник Барбер узнает о том, что за концертами «Мэд Хэттерс» в конце шестидесятых — начале семидесятых тянется след из трупов и первый труп принадлежит его родной матери. Очевидно, местные управления полиции в то время не обменивались информацией об этих убийствах, что неудивительно. Даже в конце восьмидесятых плохо налаженные связи между полицейскими силами помешали расследованию дела Йоркширского Потрошителя. Стэнли Чедвик был уверен, что поймал своего преступника, так что это дело его больше не интересовало. К тому же он был озабочен собственными проблемами, то есть Ивонной. А так как одну из жертв задушили, а не зарезали — другой почерк, — даже если бы Чедвик набрел на эту историю, что маловероятно, он бы не обратил на нее внимания. И кто мог рассматривать «Мэд Хэттерс» как общий знаменатель всех этих убийств?
