– Он понимал, что делает, когда убивал Шелби. Ставлю на это свой жетон. Он был сердит, обижен, и он все спланировал, чтобы заставить ее заплатить – тем, что сделает ее хорошей. Но он все понимал. Думаю, это его и сломало. Сознание того, что он натворил, когда менять что-то было уже поздно. Теперь ему пришлось убить и Линь, и тогда он стал верить, что это его предназначение. Но с Шелби было иначе. Он действовал осознанно. Поймай мы его тогда, он был бы признан вменяемым.
– А теперь?
– А теперь он жалкое создание. – Ева приподнялась и с недоумением воззрилась на бокал вина, который он ей протянул. – Да, вот это действительно хорошая идея. Гиббонс прав. За решетку его не посадят, но остаток жизни он проведет в той самой палате. Он никогда не выйдет, и нам остается этим удовольствоваться. Убедить себя, что этого достаточно. Ничего другого не остается.
– Было бы легче, окажись он коварным злодеем и вменяемым?
– Ну конечно. Негодяем вроде родителей некоторых наших жертв, вроде моих, вроде твоего отца. Тут ты можешь все разложить по полочкам, и тебе все ясно. А сейчас я смотрю в лица своих жертв, и что мне им сказать? Только то, что я свою работу сделала, сделала все, что могла, чтобы отстоять их интересы.
– Именно это ты и сделала. – Рорк присел рядом. – Именно это.
– И никто ничего не видел. Ни родные, ни обученный персонал, ни даже психоаналитик, представляешь? Перед ними ходячая и говорящая бомба замедленного действия, а они ничего не замечают. Для них это просто робкий, медлительный Монти. Здесь не обошлось без изощренного коварства, Рорк. Теперь-то от него и следа не осталось, но тогда он был достаточно хитер и ловок, чтобы сообразить, как обездвижить жертв, как заманить их туда, куда он хотел, как понадежнее спрятать. И как скрыть все это от своих близких. Сегодня этого человека мы уже не увидели, но когда-то он существовал.
– Может, в этом тоже есть своя справедливость. Того человека больше нет, он где-то там заперт. И если он когда-то себя снова проявит, с ним разберутся.
– Он исчез, но слишком многих утащил с собой. Двенадцать юных жизней.
– А что его брат?
– Допросила. Пришлось поверить, что он об убийствах знать не знал. Он просто не мог себе этого представить. Он будет отвечать за то, что, будучи свидетелем покушения на убийство, увел брата от ответственности. Но я уже сейчас могу сказать, что прокуратура не станет предъявлять обвинение, во всяком случае такое, какое влечет тюремный срок. Какой смысл? Он до конца дней будет мучиться оттого, что подвел своего братика, сестру, сознанием того, что его брат – убийца. А Гиббонс… Его, конечно, тоже пожурят. Может, он даже лишится должности, а то и лицензии. Не знаю. Но он оправится. Встанет, как неваляшка. И еще поваляет свою Филли.
Рорк хохотнул и притянул ее к себе.
– Ну вот.
– Она-то не при делах. Она ничего не знала, только свято верила в своих братьев и свое дело. Винить ее за это нельзя. А доктор? Он вообще-то другу хотел помочь. И брату друга. И я не возражаю, если они малость покувыркаются, если на то пошло.
– А себя ты не должна ругать за то, что не удовлетворена исходом дела.
– Дело закрыто, ответы получены. За исключением… последней жертвы. Она так и остается безымянной. Нигде никаких следов. Если бы были, Фини бы нашел. Тот, кто произвел ее на свет, не удосужился дать ей имя. Что наводит…
– …на мысль о тебе самой.
– Мне не дали имя, потому что я для них была как вещь. Наверное, с этой девочкой было нечто подобное. Для тех, кто дал ей жизнь, она тоже была всего лишь вещью. Никому до нее не было дела, только – на короткое время – человеку, который ее убил. Он даже не знал, как ее зовут.
– А ты дай ей имя.
– Что? Она у нас Джейн Доу [5].
– Придумай ей что-нибудь получше. Дай не киношное, а настоящее имя.
– Да что я в именах-то смыслю?
– Ну, кота-то ты назвала.
Она нахмурилась и посмотрела на Галахада, который в данный момент спал на кровати, держа навесу все четыре лапы.
– Да, его я назвала. Но человеку требуется имя и фамилия.
– Нашли ее в Вест-Сайде, значит, фамилия – Вест. Я свою часть сделал, теперь ты давай. Так как ее зовут?
– Я не… Энджел. – Ева сказала то, что первым пришло в голову. – Для их высшей силы – в самый раз.
– Стало быть, Энджел Вест. И кому-то до нее все же есть дело.
– Ладно. – Ева глубоко вздохнула. – Давай посидим немного, выпьем вина, елкой полюбуемся.
– Прекрасная мысль!
– Мне нравится. – Она положила голову ему на плечо. – Рождество. Наверное, пора подарки покупать?
– Ужас-ужас.
Она рассмеялась и глотнула вина.
И сказала себе, что обо всем забудет. Снимет свой стенд, закроет блокнот. Она свое дело сделала, постаралась, как могла. А теперь она дома, у теплого очага, сверкает огнями елка, сопит кот, и любимый мужчина сидит рядом.
А этого не то что достаточно, а намного, намного больше.
