— Кормит рыб. Его труп всплыл в Шпрее пару лет назад. Решили, что несчастный случай. Он был не в себе, поэтому сказали, что он упал за борт и утонул. Мы уже разошлись к тому времени, но я сомневалась в несчастном случае. Радецкий и Кразич не любят тех, кто много знает об их бизнесе.
Об этом тоже надо было подумать. Однако Петра решила отложить все на утро. Она была без сил, когда шла к машине, но по пути все-таки вынула из кармана мобильник и включила его. Пока она была с Марлен, мобильник мог ей помешать. Сообщение не заставило себя ждать. Петра поторопилась прослушать его. Поначалу она ничего не разобрала и узнала Кэрол только потому, что та говорила по-английски. Тогда она торопливо включила повтор, закрыв другое ухо ладонью, чтобы не мешал шум машин.
На сей раз ей удалось разобрать слова, скорее отчаяние, стоявшее за ними. Что случилось? Петра помчалась к машине и включила сирену. В конце концов бросив машину, она побежала что было сил к дому Кэрол, по пути ища в сумке запасные ключи и радуясь тому, что позаботилась сделать их для себя. К счастью, лифт стоял внизу, так что Петре не пришлось тратить силы на лестницы.
Уже вставляя ключ в замок, она засомневалась. А вдруг это ловушка? Что, если Радецкий или Кразич заставили Кэрол позвонить?
Петра отмахнулась от этой мысли. Кэрол не подставила бы офицера полиции. Если бы ее принуждали, она нашла бы способ сообщить об этом. Петра открыла дверь и переступила через порог. В квартире стояла тишина, несмотря на включенный телевизор. Потом Петра учуяла запах крови и похолодела.
— Кэрол, — позвала она.
Ни звука в ответ. Петра полезла в сумку, где в кармашке лежал ее «вальтер». С осторожностью она достала его и сняла с предохранителя. Оставив сумку на полу, Петра взялась за «вальтер» обеими руками и, стараясь держаться ближе к стене, двинулась в сторону гостиной.
Войдя в комнату, она остановилась, не веря своим глазам. Все было гораздо хуже, чем она могла вообразить. Кэрол бессильно лежала на полу со связанными руками и ногами. Ее лицо распухло и было все в крови, слюне и слезах. Нос свернут в сторону. Глаз не видно. На бедрах кровь. Сомневаться в том, что произошло, не приходилось.
— Господи Иисусе, — простонала Петра.
Она скорым шагом пересекла комнату, засовывая «вальтер» за пояс. На глазах у нее вскипели слезы злости и жалости, и она торопливо приложила руку к шее Кэрол. К счастью, пульс хоть и слабенький, но чувствовался.
Что делать в первую очередь? Петра бросилась в кухню в поисках острого ножа. Схватила полотенце и намочила его в холодной воде.
С осторожностью она разрезала ремни, не в силах сдержать проклятия при виде глубоких следов на руках и ногах Кэрол. Кэрол застонала. Петра опустилась на пол рядом с ней и приподняла ее. Мокрым полотенцем она вытерла ей лицо, повторяя:
— Кэрол, это я, Петра. Я здесь. Здесь.
Не прошло и минуты, как опухшие веки Кэрол дрогнули и между ними появились узкие полоски.
— Петра? — шепотом спросила Кэрол.
— Я здесь, Кэрол. Тебе больше ничего не грозит.
Кэрол дернулась в объятиях Петры.
— Тони. У них Тони! — выкрикнула она.
— У Радецкого? — переспросила Петра, ни на секунду не усомнившись в том, кто был виновником кошмара.
— Он захватил Тони. Он убьет его. Он сам сказал. Ему известно, кто я. Он меня разоблачил. И он убьет Тони, потому что мы убили Катерину.
Петра никак не могла понять, о чем говорит Кэрол. При чем тут гибель Катерины? Она покачала головой. Осмыслить новую информацию у нее не получалось, и она решила, что есть более срочные дела. Она не имела представления, сколько времени прошло после нападения на Кэрол. Не имела представления, где находятся Кразич и Радецкий. И спросила первое, что пришло в голову:
— Где его взяли? Ты знаешь?
— Нет. Не знаю. Ты должна найти их. Остановить их. Нельзя, чтобы они убили Тони.
В голосе Кэрол было слышно отчаяние. Как напуганный ребенок, она прижалась к Петре, и слезы появились в уголках ее глаз.
— Это Радецкий тебя изувечил?
Петре надо было получить подтверждение.
— Да.
— Надо отвезти тебя в полицейский участок, в соответствующий отдел. Тебе нужен врач.
— Сейчас это не самое главное. Я жива. А Тони может не продержаться долго. Петра, надо что-то делать.
Прежде чем Петра успела ответить, зазвонил ее телефон.
— Извини, мне надо ответить, — сказала Петра, высвобождаясь из рук Кэрол. Она вскочила и побежала за сумкой.
— Привет, подружка, — услышала она знакомый веселый голос, никак не вязавшийся с кошмарной картиной, в данную минуту представавшей ее глазам.
— Марийке?
— Да. Догадайся, где я.
— Что?
— Догадайся, где я.
— Понятия не имею, — нетерпеливо произнесла Петра.
— Я на станции «Зоопарк». В такси. Где мы встретимся?
— Что? Ты в Берлине?
Петре показалось, что она сходит с ума. Она ничего не понимала. Что Марийке делает в Берлине?
— Завтра я должна быть в Кёльне, вот и решила заехать к тебе. Мне казалось, ты будешь рада.
Марийке наконец-то поняла, что Петра совсем не рада, и не смогла скрыть своего разочарования.
— Боже мой, Марийке, сейчас самый неподходящий момент… Нет, подожди, ты можешь мне помочь. У меня нет времени на объяснения, но ты должна приехать к Кэрол. Можешь?
— Конечно. Говори адрес.
Петра продиктовала адрес:
— Скоро увидимся, и я все объясню. Мне надо идти. Извини, — проговорила Петра, оглядываясь и видя Кэрол, которая сидела, прислонившись к стулу.
— Петра, ты должна их найти, — твердо сказала она.
— Конечно, конечно. — Петра подошла к столу и взялась за телефон. — Марийке едет сюда. Она отвезет тебя в полицейский участок.
— Что Марийке делает в Берлине? — недоуменно спросила Кэрол.
— Черт его знает. — Петра уже набрала номер и нетерпеливо ждала ответа. — Привет. Акуленок, ты? Слава богу, ты на месте. Послушай, ты должен кое-что сделать. У меня нет времени что-либо объяснять, но Радецкого и Кразича надо арестовать незамедлительно. Говори с кем хочешь, убеждай, но дело должно быть сделано. Я хочу, чтобы все полицейские в Берлине искали их. Они нужны мне прямо сейчас.
Акуленок почему-то рассмеялся.
— Знаете, Петра, их и искать не надо, — произнес он.
— Что? Ты хочешь сказать, что их уже арестовали?
— Нет. Но я вижу Радецкого со своего места.
— Это как?
— Он на телевидении в передаче «Деловой Берлин». Знаете, это прямой эфир, программа, в которой деловые бестии говорят с политиканами.
— Он в телестудии? — Петра не могла поверить в такую удачу.
— Ну да. Я же сказал, это прямая трансляция.
— Господи, благодарю тебя. Акуленок, кто там с тобой?
— Из наших никого. Три парня из спецотряда вместе с командиром. Они пишут рапорт о рейде на ферму. Жаль, меня не было с вами, потому что звучит здорово. Да, тут еще полицейские из Англии, ищут вас.
— Из Англии?
— Начальник по фамилии Морган и еще один из Гааги, вроде Гэндер.
С чего бы это всем понадобилось быть в Берлине?
— Не обращай на них внимания. Пусть ими занимается Плеш. Ты можешь позвать командира отряда? Давай, Акуленок. — Воспользовавшись паузой, Петра заговорила с Кэрол: — Не могу поверить. Радецкий сейчас на телевидении в прямой программе. Мы проследим за ним, и, надеюсь, он прямиком приведет нас к Тони.
— О господи, правильно. Я забыла. Когда он был тут, то сказал, что собирается на телевидение. Боже мой, какая же я дура, — простонала Кэрол.
— Ну нет, просто ты в шоке. — Петра посмотрела на часы. — Прошло семь минут. А всего шоу идет сорок пять минут. Студия в пяти минутах отсюда. Все в порядке.
Она услышала голос в трубке и махнула Кэрол, давая понять, что опять говорит по телефону.
— Привет. Это я. Беккер. Мне нужна ваша помощь. Мы проводим большую операцию против некоего Тадеуша Радецкого. Он только что изнасиловал и избил нашу коллегу из Англии, и мы полагаем, что он собирается убить ее напарника. У меня нет времени получать разрешение у начальства, потому что речь идет о жизни человека. Вы можете собрать команду и встретиться со мной через двадцать минут? Мы проследим за Радецким, когда он покинет студию, и, вероятно, нам удастся остановить его
— Не хотите привлечь уголовку?
Петра, как никогда, старалась быть убедительной:
— У нас нет времени. Послушайте, я бы не стала просить, если бы это не было жизненно необходимо. Радецкий и его прихвостень Кразич — не люди. Наркотики, оружие, нелегалы — они занимаются всем этим. Им известно, что их раскрыли, и мы упустим их, если не будем действовать быстро, к тому же потеряем еще одного человека.
— О черт! Почему бы и нет? Встретимся через двадцать минут у Пятого канала.
— Я ваша должница.
— Это точно. Ладно, до встречи.
