— Извините, что отрываю вас от работы, но не проводите ли вы меня к своему племяннику?
— Отчего ж не проводить, провожу. Дом у меня небольшой, но где именно сейчас находится Степка, сказать не могу, он спьяну любит побродить по комнатам. Один раз я его в кладовке нашла, спал в обнимку со шваброй.
Скрашивая такими рассказами дорогу до дома, Елизавета Васильевна с трудом передвигала ноги. Поскольку бежать впереди хозяйки я не могла, то плелась рядом с ней, не предпринимая никаких попыток увеличить скорость движения.
Когда мы наконец достигли заветной комнаты, первое, что я разглядела, были ноги, торчащие из-под кровати. Елизавета Васильевна бойко схватила одну из ног и потянула ее на себя. Тут же раздался возмущенный крик и из-под кровати показалась лохматая голова не проспавшегося с перепоя мальчишки.
— Чего пристала! Достала уже своим воспитанием, — проворчал паренек лет шестнадцати (на большее он не тянул), — никакого покоя от тебя, старая.
— Это я старая? — возмутилась моя провожатая. — Добегаешься ты у меня, языкастый, отправлю к родителям, они на тебя управу найдут.
— Не надо к родителям, — моментально сменил тон паренек. — Тетя Лиза, ногу отпусти, неудобно ведь.
И только после этих слов я поняла, что пенсионерка до этого момента продолжала держать в руках ногу племянника.
— Приведи себя в божеский вид и спускайся на кухню, тут девушка поговорить с тобой хочет.
Мальчишка сфокусировал взгляд на мне, поинтересовавшись:
— Этой-то чего от меня надо? Я противозаконного ничего не совершал, или сейчас сажают уже и за употребление спиртного?
— Ничего подобного, — решила я внести ясность в происходящее. — Я жду тебя на кухне, сам все узнаешь.
Я вновь направилась вслед за хозяйкой на кухню, где мы и расположились с максимальным удобством. В ожидании юного пьяницы я успела попробовать и пирог с вареньем.
— Что-то мальчишка задерживается, — всполошилась я. — Он не убежит?
— Некуда ему бежать, да если и убежит, все равно под утро вернется. Он хоть и пьет, но в меру.
Видимо, мера старушки существенно отличалась от моей, если она считает степень трезвости племянника нормальной.
Тут явился виновник дискуссии и как ни в чем не бывало уселся рядышком со мной за стол, начав уплетать за обе щеки пирог.
Заключив, что разговор его пищеварению не помешает, я завела беседу:
— В среду отдыхал с Правдиным у соседок?
— Каких соседок? Здесь одни «новые русские» живут, разве с такими водку попьешь?
— Три молодые женщины: Нелли, Галя и Виктория.
— А-а-а, эти, так бы сразу и сказали. Лично я недолго с ними сидел, в отличие от Стаса.
— Предположим, ничего особенного в той вечеринке не было, но Стас наверняка хвалился, что здорово провел время?
— Допустим, — пробубнил парень, жуя кусок пирога, и зыркнул на меня подозрительным взглядом.
— Не нервничай. Стас рассказал мне о своем времяпрепровождении, и страшную тайну ты не выдашь.
— Тогда зачем вы у меня спрашиваете?
— Ради интереса.
В конечном итоге я полчаса угробила на уговоры этого сопляка, чтобы слово в слово услышать ту же самую историю, только в другом изложении. Получается, что либо Виктория на совесть позаботилась о своем алиби и к ней не подкопаешься, либо она на самом деле чиста. Подобные визиты я называю временем, потраченным впустую.
Глава 2 Первым делом конкуренты
Наступило новое утро, но проблемы остались прежними. Впрочем, они были вполне разрешимы, поэтому их наличие не являлось поводом для грусти, и я быстро избавилась от хандры, выпив несколько чашек кофе. Для полного счастья я позволила себе насладиться в тишине парой сигареток, ведь на протяжении всего прошлого дня мне приходилось довольствоваться лишь краткими минутами перекура во время поездок.
Пока я завершала утренний ритуал, меня одолевали мысли, куда теперь направить ход расследования. Ну что ж, раз я пока не могу достать вдову, то на примете имеются еще и конкуренты, в частности, некий Альберт Савельевич, глава «Мебели из Европы». Что он за человек, я не знаю, и приходится только ориентироваться на характеристику, данную ему моим клиентом.
Иван Александрович живописно расписал мне его. Значит, придется сменить имидж. Сомнительно, чтобы Альберт Савельевич стал осторожничать перед беззащитной красавицей. Так что войду в роль безмозглой девушки, пожалуй, начинающая журналистка подойдет как нельзя лучше.
В итоге я отправилась к вышеуказанному господину при всем параде, эдакой королевой всех журналистов-дилетантов города Тарасова.
Прибыв в святая святых — офис Альберта Савельевича, я беспрепятственно прошла мимо безразличного к посетителям охранника к приемной директора. Здание имело впечатляющие размеры, и в его многочисленных коридорах можно было бы заблудиться. Хорошо еще, что Иван Александрович сказал мне, на каком этаже размещается кабинет Альберта Савельевича, иначе я целый час угробила бы на его поиски.
Войдя наконец в приемную конкурента покойного Казаченко, я увидела на месте секретаря блондинку с весьма пышными формами, которая тут же направила на меня свой взгляд.
— Я к Альберту Савельевичу, — произнесла я уверенным тоном. — Будьте любезны доложить обо мне.
— Непременно, и как мне о вас доложить? — не заподозрив подвоха, спросила секретарша.
— Татьяна Александровна Иванова, — полностью представилась я, надеясь, что конкурент покойного Казаченко не вытолкает меня из своего офиса. — Журналистка газеты «Быль».
Блондинка удалилась в кабинет к начальнику, а я приблизилась к ее столу и как бы невзначай нажала кнопку селектора. Благодаря такой невинной «шалости» я услышала весьма интересные отзывы секретарши о моем высокомерном поведении и привлекательной внешности. В ответ хриплый мужской голос велел пропустить меня к нему. Решив, что разговор закончен, я вернула кнопку селектора в исходное положение, и едва я успела отойти от секретарского стола, как дверь кабинета открылась и показалась пышнотелая блондинка.
— Проходите, Татьяна Александровна, Альберт Савельевич вас ждет.
Я прошла мимо нее в кабинет и приветливо улыбнулась сидящему за письменным столом мужчине. По рассказу Ивана Александровича я составила определенный портрет Альберта Савельевича, который нисколько не соответствовал истине. Конкурент Кузьмы Филипповича оказался очень красивым мужчиной тридцати пяти — сорока лет, стройным, подтянутым, с хорошо развитой мускулатурой, с завораживающими глазами зеленого цвета, с русыми волосами.
— Чем я так заинтересовал вашу газету?
— У меня задание написать статью о людях бизнеса. Я много о вас слышала и давно мечтала рассказать читателям о таком удачливом бизнесмене, который успевает не только работать, но и веселиться. Выражаясь поэтическим языком, вы мой кумир и идеал мужчины в одном лице.
— Польщен, — ничуть не смутившись, ответил Альберт Савельевич. — Не хотелось бы ограничивать вас рамками времени, но у меня много дел, не терпящих суеты и промедления. Поэтому не могли вы сразу перейти к делу?
— Само собой разумеется, — прощебетала я.
— Давайте скрасим официальную обстановку моего кабинета и устроимся у журнального столика. Думаю, мягкий диван не помешает нашему разговору?
— Никоим образом, — ответила я, присаживаясь на краешек дивана. Для полноты картины я достала диктофон и приготовилась брать интервью.
Вначале я постаралась усыпить бдительность собеседника невинными вопросиками о его работе, затем постепенно приближалась к наиболее интересной мне теме соперничества между ним и Казаченко.
— Вы такой предприимчивый человек, Альберт Савельевич, и у вас наверняка имеются конкуренты. Им удается нанести урон вашему бизнесу или вы удачно отклоняете все удары?
— Это слишком сильно сказано. Я бы выразился по-другому. У меня на самом деле серьезных конкурентов нет.
— А что вы скажете по поводу слухов о вашем соперничестве с убитым Казаченко Кузьмой Филипповичем?
— Бред чистой воды. Друзьями нас нельзя было назвать, но и до заклятых врагов нам было далеко. Видите ли, бизнес — это такая игра, где побеждают сильнейшие, а их немного. Большинство фирм стараются хоть как-то удержаться на плаву, я же стремлюсь сделать свое имя известным на всю страну. Для воплощения этой мечты в жизнь я имею все необходимые средства.
— И все же о ваших отношениях с Казаченко говорят…
— Татьяна Александровна, — прервал меня собеседник, окинув строгим взглядом, — я повторяю: с Кузьмой Филипповичем я встречался только на светских вечеринках и более близкого знакомства или соперничества между нами быть не могло.
Столь недвусмысленный ответ означал одно — дальше обсуждать слухи о конкуренции Альберт Савельевич не намерен. Поскольку услышанное никак не могло послужить проводимому мною расследованию, то я закрыла больную тему и перешла на более безобидную — досуг бизнесмена. Таким образом я буду по крайней мере знать, в каких местах искать свидетелей, способных обеспечить красавцу-предпринимателю алиби.
