Я уселась за столик около окна. Сердце все еще колотилось, но я уже почувствовала облегчение. Машина почти без повреждений, я никого не задавила, а Ангел ада повел себя весьма великодушно. Мне реально повезло. Я положила на стол карточку страхования и расправила ее пальцами.
Пока Ангел нес кофе, я смотрела на его широкие плечи под кожаной курткой. Он показался мне похожим на футболиста, но, когда, сняв куртку, он повесил ее на спинку свободного стула, я увидела, что ошибалась. Он был одет в темно-синюю футболку, на которой впереди белыми буквами было написано «Остров Топсейл». Он не был толстым, однако обычным его телосложение тоже трудно было назвать. Плотный. Сильный. Эти слова проплывали у меня в мозгу, и, хотя я была девственницей, с трудом пробредшей сквозь среднюю школу в качестве социального лузера, мне вдруг стало интересно, как он занимается сексом. Он ведь не навалится на меня сразу всем своим весом?
– С тобой все в порядке? – В его карих глазах появилось любопытство.
А что, если мои мысли написаны у меня на лице? Я почувствовала, как краснею.
– Уже лучше, – сказала я. – Но все еще немного трясет.
– Это твоя первая авария?
– Хотелось бы думать, что и последняя. А у тебя их много было?
– Да нет, не больше двух. Но я ведь старше.
– А сколько тебе лет? – спросила я, надеясь, что он не сочтет мой вопрос бестактным.
– Двадцать три. А тебе около восемнадцати, я полагаю.
Я кивнула.
– Первокурсница?
– Да. – Я прикусила губу, подумав, что, должно быть, у меня это на лбу написано.
Он сделал глоток кофе, затем слегка подтолкнул мою нетронутую чашку на дюйм ближе ко мне.
– А специализация уже есть?
– Профессиональный медицинский уход.
Моя мама была медсестрой. Мне нравилась эта профессия, хотя она никогда уже об этом не узнает.
– А ты кто? – Я открыла пакетик с сахаром и высыпала его в чашку. – Ты – Ангел ада?
– Да нет, черт возьми! – Он рассмеялся. – Я – плотник, хотя несколько лет назад окончил университет с совершенно бесполезной степенью по теологии.
– Почему бесполезной? – спросила я, хотя, наверное, не стоило.
Надеюсь, он не начнет читать молитву, чтобы спасти мою душу, подумала я.
– Вообще-то, я хотел пойти в семинарию, чтобы стать священником. Но чем больше я изучал теологию, тем больше мне не нравилась идея быть связанным с одной-единственной религией. Так что я все еще играю в игру «кем я стану, когда вырасту». – Он встал и, протянув руку к своей кожаной куртке, вынул оттуда ручку и свою страховую карточку. На гладкой поверхности его бицепса я увидела вытатуированный флаг и внутри его слово «сочувствие». Пять минут назад я испытывала сексуальное возбуждение, сейчас – нежность, как будто кончики его пальцев дотронулись до моего сердца.
– Послушай, – сказал он, глядя на карточку. – Ведь твоя машина на ходу, верно? Нужен только косметический ремонт?
Я кивнула.
– Тогда не стоит обращаться в страховую компанию. В конечном счете это тебе дороже обойдется. Оцени стоимость ущерба, и я возмещу его.
– Но тебе не нужно этого делать! Это была моя ошибка.
– Кто их не совершает?
– Я была невнимательна. – Я пристально взглянула на него. – И мне непонятно, почему ты так спокоен. Я же тебя чуть не убила.
– Ну, сначала-то я очень разозлился. Пока парил над землей, успел произнести много проклятий. – Он улыбнулся. – Но ведь злоба – это яд. А я не хочу, чтобы во мне был яд. Тогда я встал на твою точку зрения и постарался почувствовать то, что чувствуешь ты, и моя злоба улетучилась.
– А твоя татуировка… – Я указала на его руку.
– Я наколол ее как напоминание, – сказал он. – Иногда непросто это помнить.
Он перевернул страховую карточку и взял ручку.
– Я даже не знаю твоего имени, – сказал он.
– Лорел Патрик.
– Звучит приятно. – Он записал его, потом встал и перегнулся через столик, чтобы пожать мне руку: – Я – Джейми Локвуд.
Мы стали ходить вместе в кино, на университетские мероприятия, а однажды съездили на пикник. С ним я чувствовала себя малолеткой, но он никогда не относился ко мне свысока. Меня притягивали его доброта и тепло его глаз. Он сказал мне, что поначалу его привлекла моя внешность, доказывая этим, что не был совсем уж нетипичным парнем.
– Ты была такая хорошенькая, когда вышла из машины в тот день. У тебя были румяные щеки, маленький острый подбородок дрожал, а длинные черные волосы рассыпались по плечам. Ты была весьма сексуальна. – Он намотал прядь моих прямых, как палки, волос на палец. – Я подумал, что это, должно быть, судьба.
Позже он говорил, что его привлекли моя свежесть и невинность.
В первые две недели после знакомства мы часто целовались, но ничего больше. С ним я испытала свой первый оргазм, хотя Джейми в эти мгновения до меня даже не дотрагивался. Мы ехали на его байке, и он просто переключил скорость, что внезапно вызвало пожар у меня между ног. Я едва понимала, что со мной происходит. Это было ошеломляюще, быстро и великолепно. Я обняла его крепче, пока спазмы сотрясали мое тело, а он успокаивающе погладил мою руку, решив, вероятно, что я испугалась скорости, с которой мы неслись. Только через некоторое время я сказала ему, что всегда буду считать его байк моим первым любовником.
Мы рассказывали друг другу о наших семьях. До двенадцати лет, пока не умерли мои родители, я жила в Северной Каролине. Потом переехала в Огайо к своим преуспевающим дяде и тете, которые были совершенно не готовы принять к себе ребенка любого вида, и меньше всего – убитую горем девочку-подростка. Среди моих одноклассников и нескольких учителей бытовало мнение о том, что южане неразговорчивы. Я вначале тоже так думала, не в состоянии сосредоточиться на своих занятиях, и не успевала по всем предметам. Я грустила по своим родителям и каждую ночь плакала в постели, пока не придумала, как заставить себя не вспоминать о них, засыпая. Надо было считать от тысячи в обратном порядке, представляя числа начертанными на вершине горы, как буквы слова Голливуд. Это срабатывало. Я стала спать по ночам, что, в свою очередь, привело к тому, что я начала учиться лучше. Учителя вынуждены были пересмотреть отношение к «бессловесной южанке», когда мои отметки стали повышаться. Даже дядя и тетя казались удивленными. Когда пришло время подавать заявление в колледж, я выбрала все южные школы, мечтая вернуться к привычному окружению.
Джейми был поражен смертью моих родителей.
– Они оба умерли, когда тебе было двенадцать? – тихо спросил он. – Одновременно?
– Да, но я стараюсь об этом не думать.
Я излечилась от своей потери, и не стоило ворошить память о ней.
– Подобные вещи могут вернуться и причинить тебе боль позже, – сказал он. – Это была авария?
– Ты ужасно бесцеремонен. – Я рассмеялась, но он остался серьезен.
– Как это произошло?
Я вздохнула и рассказала ему про пожар на круизном судне, в котором погибло пятьдесят два человека, включая моих родителей.
– Пожар на корабле. – Он покачал головой.
– Некоторым удалось выпрыгнуть.
– А твоим родителям?
– Нет.
Как бы я хотела, чтобы они смогли это сделать. До того как я придумала свой метод счета от тысячи до нуля, образы моих охваченных пламенем родителей вытесняли сон.
Джейми прочитал мои мысли.
– От дыма они потеряли сознание, не сомневайся в этом. Они практически ничего не чувствовали, когда до них добрался огонь.
Эта мысль немного утешила меня. Джейми знал, что говорит, поскольку был пожарным-добровольцем в Уилмингтоне. Когда он приезжал после тушения пожара, я ощущала исходивший от него запах дыма. Он обязательно принимал душ и мыл свои длинные волосы, но все же запах дыма оставался. Этот запах стал ассоциироваться с ним, и я его полюбила.
Через три недели после нашего знакомства он повез меня знакомить со своими родителями. Хотя они жили в Уилмингтоне, встреча должна была состояться в их прибрежном коттедже на острове Топсейл, где они обычно проводили выходные. Ребенком я бывала в этих местах, но уже ничего не помнила. Джейми смеялся над тем, что я неправильно произношу название острова – я говорю Топсал, а надо Топсейл.
К этому времени он купил мне черную кожаную куртку и белый шлем, и я привыкла ездить с ним.
Мои руки обвивали его талию, мы мчались по высокому мосту. Далеко внизу я видела обширный лабиринт маленьких прямоугольных островков.
– Что такое там внизу? – крикнула я.
Джейми съехал на обочину. Я слезла на землю и выглянула за ограждение. Насколько хватало взгляда, вдоль береговой линии тянулась сетка маленьких островков. Миниатюрные ели росли на неровных прямоугольниках земли, и полуденное солнце проливало на воду между ними золотистый свет.
– Похоже на маленькую деревушку, где живут эльфы, – сказала я.
Джейми стоял рядом, наши руки соприкасались сквозь слои кожи.
