Ознакомительная версия.
Колода карт
семь часов вечера
Домработница ушла час назад. Завтра у нее выходной. Это к лучшему, хотя в доме будет бардак и полно уборки и грязной посуды. Но кого это будет волновать завтра ? Грязная посуда и затоптанный пол? При том, что здесь завтра найдут? Садовник тоже не придет. Они с женой пенсионеры, живут в соседней деревне и оба подрабатывают у Грушиных. Маша одна не справляется, и хотя хозяйская семья небольшая, всего трое, дом-то какой! Огромный! И за участком надо следить: подстригать газон, ухаживать за цветами, содержать в порядке плодовые деревья. Но в эти выходные отпущены все. Вся прислуга.
После ухода Маши Даниил Грушин еще раз прошелся по дому. Все ли готово? Накинув плащ с капюшоном, вышел на улицу и осмотрел дом снаружи. Потом поднялся на крыльцо черного хода и запер дверь на тяжелый засов. Ставни на первом этаже закрыты. Проверил и эти засовы: прочно. Сделано на совесть, от воров. Глянул на балкон: высоко! Кто будет прыгать со второго этажа? Инга в туфлях на высоких шпильках? Неповоротливый увалень Артем, который после тридцати сильно располнел? Просто до безобразия! Писательница в годах? Унылая Кира? Он чуть не рассмеялся, но вспомнил Сида. Вот кто представляет собой опасность! Но у Сида – свой интерес. Он с балкона прыгать не станет.
Моросил дождь. Погодка-то, как по заказу! Холодно, мрачно. Убедившись, что и снаружи все в порядке, Грушин вернулся в дом. А здесь уютно и тепло! Он снял плащ и, стряхнув с него дождевые капли, аккуратно повесил в шкаф.
Дом огромен. Три этажа, в полуподвальном помещении оборудован гараж на две машины, тренажерный зал, бильярд, сауна, бассейн, санузел при нем. На первом этаже гостиная, просторный холл, огромная кухня и хозяйственные помещения, в том числе комната для прислуги. Порой Маша остается ночевать, а ее предшественница, та вообще уезжала только по редким выходным дням. Но Грушин от нее избавился: слишком уж любопытная.
На втором этаже гостевые комнаты, огромный каминный зал с подсветкой по всему периметру, балконом, и рядом – рабочий кабинет хозяина. На третьем – размещены четыре спальни и еще один санузел. Кладовки не в счет.
«Внутреннее убранство дома отличается неповторимым авторским дизайном», как было написано в рекламе. Что ж… Должно быть, это так! Даня Грушин, мальчик из коммуналки, о таком и мечтать не смел! Они с матерью жили в самой маленькой комнате, а в двух побольше – соседи. И у тех, и у других – семьи, дети. Общая кухня, где прилепились рядышком три стола. Все четыре газовые конфорки вечно заняты, пахнет бельем, которое кипятится в огромной кастрюле, и в кухне стоит водяная завеса. По стенам, выкрашенным зеленой масляной краской, стекают капли, словно во время дождя. То и дело на кухню забегают дети и, схватив со стола пирожок, бегут на улицу либо в коридор, где тут же разгорается драка. Словом, теснота, шум, суета! В детстве ему не хватало уединения. Здесь же таких мест предостаточно. А главное, что дом с секретом. Узнав о нем, он без промедления сказал жене: покупаем!
Предыдущий дом был гораздо скромнее. И подальше от Москвы. Но три года назад дела Даниила Эдуардовича Грушина шли неплохо. Очень даже неплохо. Артем был его младшим компаньоном, и он словно родился бизнесменом. Вот у кого чутье! И дело тут не в везении. Артем занимается делами вдохновенно. Для него колонки цифр в выписке из банка – это целая поэма! Реутов днюет и ночует на работе. Может быть, все из-за той же нелюбви к жене? Оба ведь женились по расчету. Но найти отдушину в работе! Это уж слишком!
Тем более что Артем Реутов не спешит воспользоваться плодами своего труда. Они с Анютой и двумя детьми обитают в трехкомнатной квартире. Конечно, в престижном районе столицы, в элитном доме, внизу консьержка и охрана на входе, но… Почему Артем не купит загородный особняк? Тем более сейчас, когда дела идут в гору и у тестя он в фаворе, в то время как вечный соперник Грушин в опале! У Реутовых двое детей…
Нет, Тему ему не понять. Хотя они с первого курса жили вместе, в одной комнате, казалось, должны были основательно друг друга изучить. Лучшие друзья…
Итак, стол накрыт в каминном зале. Столовые приборы расставлены, красное вино открыто, дышит. Вино для писательницы. Тема почти не пьет, а если и случится такое, только водку. Рюмку-две. Не больше. Сид пьет исключительно пиво, и только пиво. Надо отдать ему должное, спиртным не увлекается, крепче пива – ничего. Ни-ни! Киру Грушин тоже никогда не видел с рюмкой в руке. Но это особый случай. Для Киры – минеральная вода. И для Валентина. Тоже особый случай. Но другой. Вывод один, а причины разные. Своих сегодняшних гостей Даниил Грушин изучал не один год, прежде чем подобрался к их маленьким тайнам.
Что касается Инги… Ха-ха! Вот кто непременно воспользовался бы случаем и напился! Она все употребляет: и водку, и пиво, и красное вино. Впрочем, и белое тоже. Обожает шампанское, но не разбирается в нем. То, что за двести долларов, не отличает от дешевки за сотню рублей. Плебейка! Привыкла сливать в себя все, без разбору! Но Инга давно здесь не была. Год, не меньше. Должно быть, изменилась. Ее привычки не в счет: много чести! Грушин знает одно: мятный ликер Инга терпеть не может! Назло ему, не иначе! Мятный ликер для него, хозяина.
Он еще раз оглядел стол, каминный зал. Все ли готово? В правом углу пианино, на нем подсвечник – трезубец, похожий на скипетр бога морей Нептуна. Увы, нет рояля! Ему бы хотелось, чтобы здесь, в каминном зале, стоял рояль. Белый. Мечта мальчика из коммуналки: огромный дом, гостиная, посреди которой стоит белый рояль, за ним женщина с высокой прической, в платье в пол, на длинной шее – жемчуга… Музыка сегодня будет живая: вечеринка в стиле ретро. Старинный буфет у стены заперт на ключ. В нем – сюрприз. Другой сюрприз – стеллаж с книгами у противоположной стены. На первый взгляд ничего особенного. Но… Даниил Эдуардович Грушин тонко улыбнулся…
…В половине седьмого он начал растапливать камин. Не спеша, наслаждаясь процессом. Когда дрова занялись, долго сидел на корточках, смотрел на огонь. Пока не почувствовал, что ноги затекли. Без десяти семь зажег свечи. По залу поплыл тонкий запах жасмина. Свечи ароматизированные. Запах создает настроение. Капелька грусти, чуть-чуть тревоги и море поэзии. Пусть все сегодня будет красиво. В том числе и смерть.
Потом он выключил верхний свет. Многочисленные лампочки на потолке погасли, лишь стены зала таинственно светились. В камине горели дрова. Языки пламени отбрасывали на стены длинные тени. Как красиво! Интересно, кто придет первым? Грушин спустился вниз, в гостиную. Здесь на столе в ряд стояли подсвечники. Он взял один и не спеша зажег три свечи. Прошел с подсвечником на кухню, оттуда – в маленький закуток, где находился распределительный щит. И, словно отрезая себе путь к отступлению, потянул вниз рубильник. Свет в доме погас…
…Прасковья Федоровна прекрасно знала, как нравятся Дане женщины в длинных вечерних платьях. Порой он бывал откровенен с соседкой. А она умела слушать. Профессия такая. Писатель должен уметь слушать. И наблюдать. Специально для Дани она сделала строгую прическу: волосы закрутила на затылке пучком, заколола шпильками. Надела длинные висячие серьги, благо шея у нее длинная, красивая. Ах, скинуть бы еще лет десять! И, вздохнув, Прасковья Федоровна потянулась за массивным ожерельем. Надо закрыть мелкие морщинки, вырез у платья глубокий, шея открыта.
– Кира! Подойди сюда! – крикнула она. И когда подруга появилась в спальне, попросила: – Застегни. Осторожнее!
Та была все в том же бесформенном балахоне. Рукава почти закрывают сухие жилистые кисти, длинные скрюченные ногти похожи на когти хищной птицы. Балахон доходит почти до колен ей, из-под него – неизменные клеши. До пола.
– Ты так пойдешь? – спросила Прасковья, когда Кира застегнула ожерелье.
– Да. А что?
– Все-таки в гости идем!
– Мне все равно, – бесцветным голосом сказала Кира.
– Как знаешь, – пожала плечами Прасковья Федоровна и, бросив взгляд в зеркало, кокетливо спросила: – Ну как я?
– Кого ты хочешь обмануть? – криво усмехнулась Кира.
– То есть?
– Он специализируется на девочках помоложе.
– Ты-то откуда знаешь?!
– Знаю, – загадочно ответила Кира и неслышно вышла из спальни.
Вот ведь чучело! Бродит по дому, как привидение, и на всех навевает тоску! Выгнать бы ее, да нельзя. Злата Ветер и Кира Крымова связаны одной веревочкой. Прочной – не оборвешь!
Одевшись, она спустилась вниз. Сид неохотно выключил телевизор и поднялся с дивана. На нем были черные кожаные штаны в облипку и черная майка-алкоголичка. В особняке Прасковьи Федоровны тепло. На отоплении не экономят, ибо писательница теплолюбива, да и Кира постоянно ежится, будто ей холодно. Прасковья Федоровна с удовольствием посмотрела на бугристые мышцы молодого мужа, обтянутые трикотажем. Широкая грудь, мощные плечи. Темные волосы Сид стягивает на затылке в хвост, но прическа не выглядит женственной. Напротив. Подчеркивает мужественное лицо с тяжелым подбородком и носом, при взгляде на который так и хочется сказать: «египетский». Отчего? Кто знает. Но прозвищем «Фараон» Сид обязан ему. И неизменные очки с затемненными стеклами. Изысканной формы, чрезвычайно модные.
Ознакомительная версия.
